С сумкой на плече я вошёл в родной двор, едва волоча ноги. От городской суеты появилась мелкая дурная усталость, непохожая на здоровое утомление, когда намахешься лопатой на свежем воздухе. Теперь, когда меня не поддерживали вещи Вождя, я прочувствовал сполна, что значит быть простым человеком!

Во дворе я встретил Ирку. Она толкала перед собой коляску, разговаривая на ходу с Сонькой.

— Привет! — улыбнулась она.

— Привет, — я остановился не без удовольствия. Приятно было передохнуть. Особенно, беседуя с молодой симпатичной барышней. — Как дочка? Как сама поживаешь?

— Нормально мы поживаем. Мама тебя вспоминает.

— Ох, боюсь, недобрым словом!

— Да нет, нормально, добрым. Я о тебе тоже вспоминала…

— Прости за то, что я тебя тогда чёрным подставил. Я тогда всё, что у меня было, отдал.

— Забыли, — решительно улыбнулась Ирка.

— У меня для тебя сюрприз. Приятный, — поспешил уточнить я.

— Я вообще всегда рада сюрпризам.

— Тогда держи, — я выгреб из кармана пачечку стоевровых купюр. Глянул мельком, их оказалось аккурат пятнадцать штук. — Здесь полторы тысячи. Это тебе моральная компенсация за причинённые неудобства.

— Ой, — расплылась Ирка и взяла деньги. — Это мне? Ну что ж ты так… Да ладно, забыли всё плохое.

— Хорошо, забыли, — кивнул я.

— Ты заходи к нам…

— Ты забыла? Я женат.

— Ты же говорил, что она бывшая?

— Всё проходит, — вздохнул я. — Теперь мы снова вместе.

— Да-а… — погрустнела Ирка. — Какой-то ты стал другой, семейный, что ли. Внешне ты тоже изменился.

— Как именно?

— Когда мы с тобой познакомились, видок у тебя был, надо сказать, бардовский.

Вот те на! А я-то считал себя джентльменом.

— А теперь он какой?

— Теперь ты стал элегантнее. Не знаю, как это выразить… Одеваться ты всё равно продолжаешь так же, но… подтянутым стал, что ли.

Вот женщины! Отродье крокодила, правильно сказал Шекспир. Порождение змеи и ехидны, норовящее ужалить даже походя, без веской на то причины. Тварь!

— У меня произошла эволюция, — сказал я и направился к своему парадному.

* * *

Я значительно опередил Маринку и успел всё как следует подготовить. Прибрался в квартире, приволок украшения из золотого запаса хашишинов и сложил горкой на столе. Получилась впечатляющая кучка, ярко блестящая в лучах солнца.

Я даже изловчиться принять душ и переодеться в свежий костюм перед тем, как в дверь раздался звонок.

Маринка заметно спешила. У неё даже причёска сбилась.

— Что ты, как на пожар? — накинулась с порога она.

— У меня очень хорошие новости, — улыбнулся я.

— Ого, как ты выглядишь, — наконец-то оценила мой наряд подруга.

— Как?

— Как истинно белый джентльмен.

— Ну, спасибо!

— А что за новости? — спросила Маринка, скидывая туфли.

— Теперь мы будем богаты, — сказал я.

— Ты нашёл клад?

— Мы со Славой наткнулись на банду тезавраторов и почти полностью истребили её. Скоро я покажу тебе кучу золота, дорогая моя!

— Это тебе ничем не грозит?

— Ничем. О нас некому рассказать, кроме нас самих.

Я провёл Маринку в комнату.

— Смотри. Это всё наше.

При виде золота она впала в ступор. Я понял, что о деньгах можно не рассказывать, чтобы не пугать величиной свалившегося богатства бедную секретаршу.

— Это всё наше? — переспросила Маринка.

— Моё и Славы. А ещё у меня есть двадцать тысяч евро. Я продал старинные арабские украшения и кинжал.

— Они так дорого стоят? — удивилась Маринка.

— Им девятьсот лет. Это была историческая находка первой величины, — по секрету сообщил я. — Только ты никому не рассказывай.

— Тогда продолжай искать клады! — приказала Маринка. — Я верю в тебя.

Я вдруг понял, что наверное справлюсь и без всяких Предметов Влияния. Просто надо иметь волю к победе и привычку побеждать. Всё это у меня теперь было.

— Слушай, — предложил я, — давай жить вместе. Переезжай окончательно ко мне. Только одно условие: никакой Леры!

— Ну, если ты так хочешь, милый, — проворковала Маринка. — Она мне и сама не очень нравилась.

Где-то высоко в небе запели ангельские трубы.

— Давай поженимся? — спросил я и замер.

— Давай! — ни секунды не раздумывая, согласилась Маринка.