— Может, потому, что там тоже есть люди? — предположила Эрика. — Мы ничего не знаем о кайрамах кроме того, что они «разбросали» по нашей планете свое ДНК. Мы можем только догадываться, что у них на уме… В любом случае, мне плевать, кто помог тебе вернуться. Главное, что ты жив.

Голос девушки слегка дрогнул, но она предпочла снова скрыть свои эмоции ироничной улыбкой.

— Когда Адэн проснулся и рассказал, что произошло, я не знала, что делать… У меня была мысль снова вколоть ему «эпинефрин», и будь что будет. Но он сказал, что на полуострове есть еще одна пиратская «арка». И она по-прежнему заряжена, так что вам не нужна была его помощь. Только удача. Я думала, я с ума сойду… Теперь понимаешь, почему я не люблю сближаться с людьми?

— Я только наполовину человек, — слабо улыбнувшись, отозвался Дмитрий, и девушка улыбнулась ему в ответ. — А как сейчас чувствует себя Лунатик?

— Лучше, чем в прошлый раз. Сейчас он не затрачивал силы на то, чтобы вернуть вас обратно. Думаю, он восстановится быстрее.

— А остальные?

— Больше никто не пострадал. Кристоф подавлен, что не смог уберечь Влодека, но твоя жизнь немного придала ему сил. Он и Ханс навещали тебя, но ты спал.

— Ханс тоже выжил? — Дмитрий невольно приподнялся на постели, но Эрика заставила его лечь.

— Не дергайся, — приказала она. — Из вас троих Шульц вытащил именно его. Поймал прямо у самых камней. Рада, что принесла тебе хорошую новость.

Эрика заметила, что улыбка Лескова сделалась чуть более живой, и не удержалась, чтобы не провести рукой по его щеке. То, что девушка пережила за эту ночь, теперь казалось ей далеким кошмаром. В памяти осталось лишь равнодушное спокойствие ее отца, когда он узнал о гибели Дмитрия, и трусливое молчание брата. Ни тот, ни другой даже не подошел к ней, чтобы обнять или хоть как-то поддержать бессмысленными, но при этом очень теплыми словами, на которые способны только родные.

Все это время, пока Дмитрий отсутствовал, она провела в своей комнате. Не в лаборатории среди привычной ей работы, а в постели, в которой еще недавно лежала со своим любимым. Невидящим взглядом она смотрела в темноту, обнимая его подушку, словно пыталась почувствовать его тепло. Она не хотела ощущать на себе сочувствующие взгляды людей, которые пытались понять, что творится в ее душе. Хотелось исчезнуть вместе с Дмитрием…

А потом в комнату постучали и сообщили, что вторая половина группы вернулась. Несколько секунд Эрика тупо смотрела на стоявшую перед ней Оленьку, после чего медленно, словно робот, кивнула. В телепортационном зале было уже полно народу: все что-то кричали, толкались, пытались протиснуться поближе к «арке». Боковым зрением Воронцова заметила Ивана, который, обматерив кого-то на чем свет стоит, наконец прорвался к кабине. Опустившись на колени подле друга Бехтерев начал трясти его, словно от этого Лесков мог проснуться.

Где-то сквозь толпу с ревом пробивался Георгий Лосенко, где-то промелькнула Оксана, неподалеку стояла Белова. Присутствие последних невольно разозлило Эрику, но эта вспышка злости мигом утонула в других эмоциях, когда она увидела Дмитрия. Его укладывали на носилки, обмотанного в какую-то перепачканную углем рубашку, но еще большую часть его тела скрывала темно-синяя чешуя…

Еще раз поцеловав Дмитрия перед сном и погруженная в свои мысли, Эрика покинула его палату. Теперь она снова могла заниматься работой, не чувствуя себя при этом потерянной и напуганной. Однако, едва дверь за Воронцовой закрылась, Лесков услышал, как кто-то, тяжело сопя, осторожно заглядывает в его палату.

— Разбудил-таки? — виновато пробормотал Георгий, получив наконец приглашение зайти. — Я это, заценить хотел, насколько вы покоцанный, лепилу тряхануть, если че… Реально, босс, вы нам такой шухер намутили, вообще… Я уже к мексикосам за вами переть хотел. Мужики подтвердят!

— Спасибо, Георгий, я ценю, — улыбнулся Дмитрий, с долей иронии слушая неуклюжие признания своего бывшего водителя.

— Базара ноль, я за вас порву! На ремни порежу! — казалось, ответ Лескова еще больше воодушевил Лосенко. — Я как узнал, что вы не вернулись, реально впрягся! Прислали вместо себя какого-то итальяшку! Он типа как вы, но типа не вы, нахер такого! Кидалово какое-то нарисовалось! Нам как бы нашего Лескова подавай. Вы для наших корешей, как водка, либо свою, либо вообще не надо!

— Я тронут, — шумный водитель немного утомлял, но Лескову было приятно его видеть.

— Пацаны к вам тоже захаживали, но вы спали, поэтому мы решили — не резон вас дергать. А потом у вас женушка сидела, а я услышал ваши голоса и стоял на шухере, ждал, когда она уйдет. Чтобы вы снова уснуть не успели.

— Мы же вроде договорились обращаться друг к другу на «ты», — с улыбкой заметил Лесков.

— Да, точняк. Замотался, Дим, конкретно. Стрессанул, ну и все из башки вылетело. Стал по привычке. Ладно, не буду тебя дергать. Выздоравливай! Ты крутой мужик. Если че понадобится, дай знать — подгоним-нарисуем! Если какой лепило будет отлынивать, зашугаем. Пацаны с тобой!

— По-моему, «пацанам» было ясно сказано — не беспокоить его до утра, — внезапно раздался сердитый голос Альберта. — Ему отдыхать нужно!

В пылу эмоций Георгий даже не заметил, что Вайнштейн стоит за его спиной уже пару минут, а Дмитрий не счел нужным как-то намекнуть ему об этом.

— А сам тогда с чего тут нарисовался? — обиженно пробормотал Георгий.

— С того, что я тот самый «лепило», который не отлынивает, — резонно заметил

Вайнштейн. — Приходи завтра.

В итоге, что-то пробормотав себе под нос, Лосенко удалился, а Альберт приблизился к постели Дмитрия. Беспечное выражение лица врача тут же сменилось озабоченностью.

— Постой-ка, — с этими словами Вайнштейн бесцеремонно схватил Лескова за подбородок. — Мне в глаза посмотри!

Ошарашенный Дмитрий замер, глядя Альберту в глаза.

— Теперь наверх посмотри, — с этими словами Вайнштейн достал из кармана фонарик и начал светить им в левый глаз Лескова.

— Какого…, - начал было Дмитрий, желая отвернуться, но пальцы врача еще крепче стиснули его подбородок.

— Наверх смотри! — приказал врач, после чего наконец выключил фонарик и молча опустился на стул подле постели Лескова.

— И что это было? — Дмитрий тоже сел на кровати, пристально глядя на своего посетителя.

— Это называется «гетерохромия», — севшим голосом произнес он. — Двухцветная радужная оболочка. Встречается у близнецов, иногда появляется после травмы. Порой это так же бывает симптомом злокачественной меланомы радужки… У нормальных людей. У тебя же радужка наполовину синяя, наполовину медная…

— Значит, обсудим в сто первый раз! — воскликнул Альберт, уже не в силах скрывать охватившие его эмоции. — Ты думаешь, что прятать голову в песок — это решение проблемы? Так вот, спешу тебя огорчить: это не так! Чем дольше ты будешь отрицать влияние «эпинефрина» на свой организм, тем хуже будут последствия. Изменение радужки глаза и провалы в памяти — это серьезные симптомы, и нельзя их просто так игнорировать! Слышишь меня?