– Я иду с вами, – наконец чуть слышно, с трудом подбирая слова, проговорила Елизавета одними губами. – Но если вдруг вы все же решили меня погубить – проклятие ляжет на весь, без изъятия, род, к которому вы принадлежите! И отнюдь не за гибель, которая мне уготована, а за тот обман, который вы сейчас творите!

“Ну, слава богу! – молча кланяясь, облегченно вздохнул я. – Кажется, получилось!”

* * *

Ночь призраков наверняка заняла подобающее ей достойное место на страницах лондонских хроник. Но утро, следовавшее, как водится, за ночью, отнюдь не отстало от разухабистой соседки. Едва рассвет, пробежав пальцами лучей по тонким струнам шпилей, рассеял последние остатки ночных страхов – в городе, еще только начавшем пропитываться слухами о летающем венце, затеплилась будничная столичная, а стало быть, по большей мере торговая жизнь.

Впрочем, как раз обычного в картине сегодняшнего утра было немного. Лишь только проглянул день, как с обоих берегов Темзы со всех торговых складов в сторону Тауэра потянулись груженые возы, полные разнообразнейших товаров. Агентство ОБС, как выражался Лис, сиречь – Одна Бабка Сообщила, сработало на славу. Люди Артура Грегори прекрасно знали свое дело. Вчера, со второй половины дня, по городу поползли неясные, но весьма настойчивые слухи об ожидающемся испанском десанте. Официальные лица с негодованием отрицали эти байки, что придавало слухам еще большую достоверность. Когда же человек лорда-протектора, то есть шевалье д'Орбиньяк, призывая не верить нелепым басням, объехал торговцев, попутно сообщая: “Шо исключительно в связи с планирующимся ремонтом дорожного покрытия старина Уолли готов предоставить серьезным мэнам территорию под склады в башнях Тауэра”, – быстро соображающие торговые люди окончательно уяснили: испанцы ожидаются в ближайшие часы. Сообщение же, что местовые будут сниматься прямо на точках после оформления мандатов, и вовсе согрело купеческие души.

А поутру в Тауэр потянулись возы. Сколько видел глаз, набережная была забита этими немудрящими транспортными средствами, и открывшая ворота стража, едва отошедшая от ночного шока, с недоумением взирала на столпотворение перед въездом в крепость.

Каждое утро в Тауэр приходил обоз с продовольствием, каждое утро, чуть свет, из него выезжала объемистая бочка найтмена, или, как нынче принято его называть, ассенизатора. Иногда в воротах, к общему неудовольствию, они встречались, вызывая оживленную перепалку – кто должен ехать первым. Но чтоб вот такое! Запряженная парой полудохлых кляч бочка с нечистотами сиротливо жалась у сторожки привратника, отнюдь не добавляя тому хорошего настроения, и мрачного вида найтмен философически созерцал затор в воротах, осознавая, что в ближайшие часы выбраться ему отсюда не удастся. Но оставим его мысли при нем!

Страшась ослушаться воли единовластного правителя королевства, стража пыталась выполнить полученный еще вчера днем приказ и перевести брата Адриена – незаконного узника аристократической темницы, в Бейнард. Но не тут-то было! Ни воплями, ни потрясанием алебард страже так и не удалось освободить проезд для повозки, в которой, скрытый низко опущенным капюшоном, сидел безмолвный арестант.

– Освободите проезд! – потрясая алебардами, кричали из крепости.

– Проезд давайте! – отвечали им с козел разъяренные возницы.

– Приказ лорда-протектора! – орали стражники.

– Лорд-протектор приказал! – не унимались горластые смутьяны, щелкая витыми бичами.

Среди возниц я прекрасно видел Мапо, ставшего за время наших странствий заправским рыцарем телеги, Джеймса Мориссона с подбитым глазом и еще кое-кого из футбольных фанов, с которыми не так давно Рейнар свел знакомство в “Дупле сороки”. Страсти накалялись, охрана ворог готова была пустить в ход оружие, и лишь купеческий статус собравшихся у стен “демонстрантов” все еще удерживал солдат от кровопролития. Надолго ли?

Вот, совершив рывок вперед, экипаж Мано подрезал фургон мистера Моррисона, заставляя его лошадей шарахнуться в сторону. Еще мгновение – и пара силачей, спешившись, колошматила друг друга. Понятное дело, для вида. Но с громким хеканьем и большим замахом! Еще несколько секунд – и уже едва ли не полсотни крепко сбитых молодчиков тузили друг друга, не обращая внимания ни на алебардиров, ни на горестно созерцавшего потасовку золотаря. Поглазеть на неурочную забаву к воротам моментально начала стекаться толпа замковой челяди, и никому в ней не было дела до Олуэн и невесть откуда взявшейся согбенной старухи в сером, грубой шерсти, плаще с капюшоном. Стражники, подбадриваемые воплями зрителей, попытались вклиниться между дерущимися, силясь прекратить потасовку, но лишь увеличили их число на три десятка персон. В следующие секунды произошло то, что я ожидал, и то, что отнюдь не было мной запланировано.

Яростные драчуны, использующие любую неровность для улучшения позиций, точно ненароком овладели тюремной повозкой… Случайный толчок – арестант падает навзничь, его лицо, дотоле закрытое непроницаемым колпаком, открывается миру… о ужас! Вместо безобидного монаха-бенедиктинца пред стражей оказывается суровый лик испанского адмирала!!!

– А-а-а! – пронеслось над толпой. – Побег! Измена! – И кому какое дело до того, что первым это закричал отнюдь не стражник, а обычнейший лавочник, который и знать-то, по сути, не должен был, кого и куда везут из Тауэра. И уж подавно нет дела до Артура Грегори, выскочившего из-под дерюги ближайшего возка с криком: “А вы что тут делаете!” Никто и не заметил, как он буквально закинул в свою повозку скрытую под немудрящим камуфляжем Элизабет Тюдор, а за ней и Олуэн. А если бы даже кто-то отвлекся от созерцания побоища, совмещенного с пресечением коварного побега, то даже времени открыть рот, чтобы указать на истинную беглянку, у него бы не оказалось.

Признаться, я не рассмотрел в общей суете, каким образом с телеги найтмена слетело переднее колесо. Наверняка оно сделало это не по своей воле! Я лишь услышал сдавленно-страдальческий крик: “О-у-у!!!” – и увидал огромную бочку, наполненную отнюдь не французскими духами, выскальзывающую из-под сдерживающих ее веревок. Удар!.. И драка прекратилась сама собой. А по площадке у ворот начало расползаться небольшое, но весьма скверно пахнущее озеро. Что и сказать – пикантная точка для задуманной нами операции!

* * *

Разогнать все еще ломившихся в уже запертые ворота торгашей спешно прибежавшему отряду под руководством Рейли удалось лишь к полудню. А спустя час он уже стоял передо мной на палубе корабля “Сваллоу”, нервно перебирая пальцами по фигурно изогнутым дугам шпажного эфеса.

– Это вы, мессир, помогли бежать королеве! Вы и ваш адъютант! Даже и не пытайтесь меня убедить в обратном. Я отлично помню Реймс!

Он был готов сорваться на крик, но пока сдерживал себя, должно быть, надеясь, что я дрогну под его яростным взглядом и сообщу, где скрывается Элизабет Тюдор. Честно говоря, я и сам этого не знал. Еще утром Артур Грегори вывез беглецов из города, и сейчас маячивший на канале Лис с “молодой женой и тещей” все более и более отдалялся от Лондона, восседая в экипаже, управляемом Мано. Совсем как в добрые старые времена.