– Совсем еще мальчик, – пробормотала Маргарет. Ей пришло в голову, что судьба была несправедлива к ее мужу, – огромная ответственность за семью и все семейные дела свалилась на него, когда он еще не вышел из подросткового возраста.

– Это было очень давно, – проговорил граф, наклоняясь, чтобы запечатлеть у нее на щеке поцелуй, но Маргарет повернула голову и вместо щеки подставила ему губы. – Тебе надо отдохнуть, – повторил Хоторн, выпрямляясь.

– Между прочим, я графиня. И я совсем не устала.

Монтрейн удивленно приподнял одну бровь, словно правда была известна ему одному. А правда заключалась в том, что Маргарет почти лишилась сил.

Наконец она опять заснула. Присутствие мужа добавляло ей спокойствия, к тому же он продолжал держать Маргарет за руку, даже когда она спала.

Увидев входящего в комнату кучера, герцог Таррант нахмурился. До сих пор Питер никогда не подводил его.

Таррант отошел в сторону – ему было необходимо держать с ним дистанцию. Питер просто склонил голову, молча ожидая словесной порки. Питер любил своего господина точно так же, как побитая собака любит своего доброго хозяина. До этого дня герцог Таррант всегда был добр к нему.

– Она не погибла, – сказал Питер, – но, кажется, я ранил ее.

– Ты дурак, – тихо проговорил Таррант. – Тебе было велено убить ее. Или его. У тебя было две мишени, Питер, и ты все же умудрился промахнуться!

– Да, ваша светлость, – поднимая глаза на герцога, вымолвил Питер. Его лицо совсем побелело, но он не стал отворачиваться – хотя бы это было в его пользу. – Мне сделать еще одну попытку?

– Ты полагаешь, они дадут тебе еще один шанс? – сардоническим тоном спросил Таррант. – Будь я на месте графа Монтрейна, я бы все силы направил на поиски убийцы. Да одного взгляда на твою физиономию достаточно для того, чтобы навсегда тебя запомнить и разыскать, Питер! – На его лице мелькнуло подобие улыбки. Герцог встал и подошел к двери. – Нет, – сказал он, отворяя дверь и отходя в сторону, чтобы пропустить кучера. – Мы подождем некоторое время, чтобы нанести неожиданный удар. Но уж тогда не промахнись, Питер.

Захлопнув за слугой дверь, герцог Таррант оглядел библиотеку. Опять эта Маргарет Эстерли доставляет ему беспокойство. Будь эта женщина поближе к нему, он бы придушил ее собственными руками.

Застыв в дверном проеме, Элизабет так долго смотрела на брата, что это начинало раздражать его.

– Не думаю, что я слишком изменился с тех пор, как мы виделись в последний раз, – сухо промолвил Хоторн.

– Нет, Майкл, – тихо сказала сестра. – Просто мне пришло в голову, что выглядишь ты ужасно, как будто совсем не спал.

– Честно говоря, если и спал, то совсем немного, – признался Монтрейн.

– Мама слегла с головной болью, но при этом она не забыла запретить мне навещать тебя, – сообщила Элизабет, пройдя наконец в холл. Смайтон вышел ей навстречу и слегка поклонился. Сестра Майкла так приветливо улыбнулась старику, что хмурое выражение его лица немного смягчилось.

– Так зачем же ты явилась? – недоумевал Хоторн.

– Разумеется, для того, чтобы помочь, Майкл, – заявила Элизабет, стаскивая с рук перчатки. – Мама постоянно стонет, в ее громких причитаниях без конца слышатся слова «скандал» и «финансовый крах». К тому же она беспрестанно повторяет имя Хелен Киттридж. Мама считает твою женитьбу безумием.

– Как она так быстро узнала о ней? – осведомился Майкл. Впрочем, удивляться особо нечему – сплетни распространяются по высшему свету со скоростью звука.

– К нам на днях заходил доктор – он навещал Шарлотту, она что-то чихала целую неделю... Ну вот, – затараторила Элизабет, – доктор оказался весьма разговорчив. Кстати, – зашептала Элизабет, отвернувшись в сторону, – врач сказал, что, возможно, Шарлотта слишком чувствительна к лондонскому воздуху. Стоит ли говорить, что после этого заявления она еще больше огорчилась.

– Ты тоже недовольна моей женитьбой? Как и мама? – сменил тему разговора Хоторн, глядя прямо в глаза любимой сестре и готовясь выставить ее из дома, если только она посмеет сказать что-то нехорошее о его жене.

Элизабет спокойно выдержала этот твердый взгляд – впрочем, как обычно. Через минуту она улыбнулась.

– Прежде чем я отвечу тебе, ты должен ответить на два моих вопроса, Майкл, – промолвила она лукаво.

– Что ж, давай, задавай свои вопросы, – бросил Монтрейн, сложив на груди руки.

– Маргарет знает латынь? – спросила Элизабет.

– Нет, – покачал головой Хоторн, чувствуя, как на его лице расползается улыбка.

– Ты любишь ее? – Улыбка Элизабет была очаровательной.

– Вот что, давай-ка остановимся на первом вопросе, – оборвал ее Хоторн.

– Ага, значит, любишь! – воскликнула Элизабет. – Иначе бы ты так не скрытничал. Ты же никогда не говоришь о важных для тебя вещах.

Майкл, по обыкновению, приподнял одну бровь, поглядывая на сестру. Та осторожно продвигалась к лестнице, не переставая улыбаться.

– Куда это ты направляешься? – спросил Хоторн.

– Как это куда? Повидаться со своей новой родственницей, разумеется, – ответила Элизабет. – Можешь не сомневаться, сиделка из меня лучше, чем из тебя.

Монтрейн стал подниматься наверх вслед за сестрой. Похоже, остановить Элизабет можно лишь одним способом – потащить ее вниз.

– Рана очень серьезная? – поинтересовалась Элизабет, глядя на брата сверху вниз.

– Ее ранили в плечо, – коротко ответил Хоторн.

– Но почему кто-то стрелял в твою жену? – не унималась Элизабет.

– Полагаю, все это сообщил тебе доктор? – сердито спросил Майкл.

– Нуда, кто же еще! И еще он рассказал нам, что ты скоро станешь отцом! – выпалила Элизабет. – Ну разумеется, он это шепотом говорил маме, не зная, что я все слышу.

– Но ты и не подумала уйти подальше, чтобы не слушать, да? – сухо сказал Монтрейн.

Элизабет остановилась.

– Вот что, братец, известно ли тебе, что из тебя выйдет отличный отец? Но ты чересчур скрытен, Майкл. Думаю, это из-за того, что ты годами был занят только цифрами.

– Честно говоря, я бы не хотел, чтобы ты так много знала, – промолвил Хоторн, не удивляясь, что девушке все о нем известно. Графу была бы отрадна мысль о том, что его работа держится в секрете, но идиотское прозвище, которое дал ему Бэбби, поставило на этом крест.

– Ты же знаешь, что в Лондоне всем все обо всех известно, – заявила Элизабет. – В этом городе ничего не скроешь.

Покачав головой, Майкл отворил дверь в спальню и пригласил сестру войти.

– Маргарет, это моя навязчивая сестра Элизабет, – представил Монтрейн жене сестру.

– Это он нарочно так обо мне говорит, – вмешалась Элизабет. – Вообще-то я хорошая, и все меня любят.