числе и Европы из-под власти всепроникающего транснационального капитала, воспринимающего государства и народы исключительно как источник безмерной эксплуатации и наживы.

3) Экономическая кооперация — альтернатива безраздельному доминированию транснационального капитала. Система, подобная той, что была реализована в рамках социалистического Совета экономической взаимопомощи (СЭВ). Данный пункт в значительной степени реализован в рамках нынешнего ЕС, где сделан акцент именно на экономике. Отличием от нынешнего положения дел может быть более справедливая система распределения экономических возможностей. А так же смягчение нынешних строгих стандартов, из-за которых большое количество выпускаемой продукции на базе имеющегося производства многих европейских стран выпадают за рамки установленной в рамках ЕС стандартизации готовой продукции.

4) Свобода для всех народов и этносов. В этом пункте содержится принципиальное отличие от той модели, которая реализуется сегодня в Европейском союзе. Нынешний ЕС представляет собой мондиалистский проект унифицированного единого мира атомарных граждан без коллективной органической идентичности, где такие категории, как этнос и народ (лаос) считаются преодолёнными, а сами эти явления воспринимаются некими пережитками и по умолчанию не учитываются. Вместе с тем, именно принадлежность к тому или иному этносу и народу является одной из главных составляющих идентичности большинства жителей земли, на ряду с религиозной, языковой, культурной и другими базовыми идентичностями.

5) Защита малых народов. Этот пункт является логическим продолжением предыдущего и предусматривает наличие гарантий защиты малых народов от принудительной ассимиляции, в случае нынешней Европы, в цивилизационные стандарты глобального, либерального Запада, выработанные в рамках исторического опыта англосаксов, и навязываемые на сегодня в качестве неких универсалий всем народам Европы. В целом, такое растворение народов Европы в глобалистском плавильном котле принимается сегодня (как и сама глобализация), как некий неизбежный процесс, происходящий по умолчанию и отождествляемый с такими категориями, как развитие и прогресс. Народам Европы, таким образом, подсовывается ложная формула: «глобализация = развитие и прогресс», что не только не является аксиомой, но требует целого комплекса доказательств, большинство из которых базируется на категориях веры.

6) Свобода труда. Этот пункт подразумевает наличие возможности трудится свободно, а не вынужденно, и тем более, не по принуждению, что имеет место сегодня в Европе, когда человек в рамках потогонной системы вынужден заниматься не тем, к чему он предрасположен или что ему интересно, а тем, что приносит ему доход, позволяющий выжить в условиях крайней эксплуатации и вынужденной, в рамках рыночной модели, несвободы выбора профессии и способа заработка. Подлинная же свобода труда обеспечивается лишь в том случае, когда любая профессия или род деятельности, которой бы ни занимался человек без принуждения и насилия над собой, приносила бы ему доход, достаточный для достойной, безбедной жизни.

Суммируя данные пункты, можно предположить, что главным достижением позитивной цели создания Европейской Конфедерации, станет формирование системы солидарного и социалистического сообщества народов и политических наций Европы, субъектных в своём цивилизационном и геополитическом выборе, суверенных в плане определения стратегий единой Европы и вопросов формирования собственной идеологии и мировоззрения, независимых от навязываемых извне идеологических форм или внешнего политического доминирования. Такое сообщество, составив основу европейской цивилизации, станет одним из полюсов складывающегося на наших глазах многополярного мира.

Европейская хартия — требования политических прав народов

Перед тем, как описать принципы, на которых должна строиться Европа будущего, то есть Европа народов, рассматриваемая в качестве следующего этапа развития европейской цивилизации после уже упомянутой выше «Европейской конфедерацией», необходимо ещё раз остановиться на определении понятия народ (лаос), теперь уже в чётких, этносоциологических категориях. Для начала следует ещё раз отбросить всё, что не относится к понятию народ и лишь запутывает любое обсуждение данной темы. «Народ» — это не сумма случайных людей, абстрактных индивидуумов или даже граждан одного государства, как это трактуется в категориях Модерна, который отбрасывает как нечто устаревшее органическую, коллективную идентичность вместе со всем нематериальным. Такой «народ» мы берём в кавычки, как искажённое, неточное определение того, что правильнее было бы обозначить понятиями «люди», «массы», «множество». Ведь простую механическую сумму случайных по отношению друг к другу людей не связывает ничего, кроме сиюминутных поверхностных политических, социальных или, что самое низменное, экономических интересов, а вместе с их исчезновением исчезает и основа для такой общности. Частный случай искусственной общности — создание политической нации на основе общественно-политического договора — в мире Модерна отождествляется с понятием «народ». Поэтому в современном политическом языке граждан того или иного национального государства определяют понятием «народ». Однако это так же является лишь терминологическим допущением. Конечно, среди граждан того или иного государства, особенно, если мы говорим о Европе, могут быть представители одного или нескольких народов. Но это не является достаточным основанием называть народом весь массив граждан, который, как правило, с точки зрения подходов к созданию политических наций, является довольно разнородным и в случае несогласия с политическими или идеологическими воззрениями элит, ещё и в значительной степени разобщённым. То есть «народ» — это не случайная группа людей, и даже не граждане одного государства. С точки зрения этносоциологии, то есть строгого, традиционного, примордиалистского подхода, народ (лаос) — это единая социальная органическая среда, возникшая на основе группы этносов, говорящая на одном языке, осуществляющая общую историческую миссию и обладающая общим религиозным или культурным укладом жизни, отличающимся от укладов других народов. Существование народа обусловлено созданием религии, цивилизации или традиционного государства. Средой существования народа является большое пространство, состоящее из аграрных и городских элементов с более сложным (по отношению к этносу) социальным устройством. То есть народ — это некая надэтническая социальная группа, включающая в себя по крайней мере два или более этносов, но сохраняющая общую органическую этику.

Главным отличием народа от этноса в этом смысле становится то, что народ обретает историческую цель, объединяя в себе разомкнутые этносы, которые благодаря этому отходят от своего бытового однообразия и циклизма, создавая некую более сложную универсальную модель самоорганизации. Объединяясь в народ, этносы, таким образом, входят в историю и растворяются в общей органической массе народа. По сути, народ представляет собой полиэтничное, но, тем не менее, органически единое в социальном смысле образование. Рождаясь из этнического многообразия, народ берёт общее самоназвание. Народ — это более сложная по своему социальному устройству, следующая после этноса, ступень развития общества. Здесь уже о едином происхождении речь не идёт, так как в народе объединяются несколько этносов, либо даже целых этнических групп.

Языки этносов, входящих в состав народа, сливаются в общий язык, конструируемый на базе одного доминирующего языка. Сакральность, транслируемая через фигуру жреца или шамана заменяется религией, чаще всего монотеистической, замещающей собой все существовавшие в исходных этносах верования и культы, но допускающей их сохранение. Общей матрицей