только я посмотрела на сцену, где ярким пятном светилась интересная декорация — самая настоящая полная луна, выглядевшая настолько натурально, будто бы её сняли прямиком с неба и повесили здесь, над театральными подмостками. Больше ничего на сцене, кажется, не было — только эта луна.

Я сделала несколько шагов вперёд, стремясь поскорее подойти поближе и понять, из чего сделана эта декорация, когда откуда-то сбоку — оттуда, где было темно, — на сцену шагнул человек.

Мужчина. Не настолько высокий, как, к примеру, Кир, а пониже. В чёрном худи с капюшоном — похожие часто носит Костя — и, кажется, в джинсах. И в маске, конечно, — парной с моей. Она тоже закрывала и лоб, и нос, и щёки, оставляя открытыми лишь подбородок и губы.

И волосы…

Когда-то давно Костя говорил мне, что при помощи освещения можно сделать чуть ли не что угодно, раскрасить мир в любые цвета — брюнета превратить в блондина, блондина в брюнета… И сейчас я вспомнила те его слова. Не знаю, каким образом, но волосы человека, что стоял на сцене в нескольких метрах от меня, не казались рыжими. Они казались тёмными. Или они были тёмными на самом деле?..

Я вглядывалась в фигуру, застывшую возле декорации луны, пытаясь узнать в ней Костю — или не узнать, — так, что заболели глаза. И поразительно, но я не замечала никакого особенного освещения, хотя и понимала, что оно здесь всё-таки есть. Причём какое-то очень хитрое, раз я могла хорошо рассмотреть лишь луну, а остальное — нет. И края сцены были целиком погружены в темноту, как в чернила, и сам Хэнг освещался так, что у меня никак не получалось сообразить, похож он на Костю или не очень. Слишком нечётко, чересчур смазанно. Специально!

Я подошла ещё ближе, и человек, стоящий на сцене возле луны, протянул мне руку, словно… приглашая на танец?

А потом я вздрогнула, когда откуда-то из-за его спины полилась знакомая ещё со школы мелодия танца, который мы разучивали в паре с Костей.

Меня бросило сначала в жар, а затем в холод.

Нет, серьёзно?..

Это такой намёк?

Или совпадение?

Да нет, не может быть! Не бывает таких совпадений!

Я вскочила на сцену, проигнорировав лесенку сбоку, — теперь, подойдя ближе, я смогла рассмотреть больше деталей — и сделала несколько шагов вперёд к… Хэнгу? К Косте?

Я по-прежнему не могла определиться.

Он всё стоял на месте, протягивая мне руку. Я опустила взгляд, изучая ладонь…

Обычная мужская ладонь. Не большая, не маленькая. Без особых примет. Кожа казалась белой, как у Кости, но это освещение… Не поймёшь, что именно оно меняет.

Я вновь подняла голову и попыталась рассмотреть волосы Хэнга. Но сейчас, когда я стояла от него в двух шагах, их не было видно — только маску. И подбородок. И губы.

Губы…

Я сделала последние шаги, принимая руку, и слегка вздрогнула, ощутив теплоту ладони, показавшейся мне знакомой. Да, она и вправду словно была ладонью Кости… Хотя я никогда не задумывалась об этом, но выяснилось, что я знаю, помню, как моя рука лежит в его руке во время танца.

Или мне кажется, что я знаю и помню?..

Мы закружились по сцене, повторяя движения, разученные в далёком детстве. Боже! Я и не предполагала, что в моей памяти осталось всё это. Но оказалось, что да, я всё помню. Хотя если бы не музыка и не… рука Кости… ещё неизвестно, получилось ли бы у меня повторить этот танец.

Я даже закрыла глаза на несколько мгновений, наслаждаясь происходящим и воображая, что вновь танцую — но нет, не в школе, а на той встрече выпускников, когда я зачем-то предпочла Косте общество другого парня и этим, возможно, изменила наши жизни.

Быть может, мы вообще были предназначены друг другу с детства?

Нет, не так.

Быть может, мы были предназначены друг другу ещё в прошлой жизни? И поэтому мне всегда казалось, что я знаю Костю? Знаю, как будто я была знакома с ним давным-давно и теперь просто знакомлюсь ещё раз, повторяя всё по кругу…

Как движения в этом танце, что мы выучили в начальной школе.

И как в песне, под которую мы тогда целовались с Киром, на встрече выпускников. Я-то думала, что это романтично… Это и было романтично, вот только не для меня и Кира.

Для нас с Костей.

«Странствуя между мирами, я храню в себе память о каждом твоём воплощении. И в назначенный час я узнаю тебя по первому прикосновению…»*

(*Песня группы «Flёur».)

Я вздрогнула, распахнула глаза — и, поймав необыкновенно жаркий и безумно чувственный взгляд Кости, словно он вспоминал и понимал всё это вместе со мной, резко вздохнула, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Оно действительно будто сходило с ума в моей груди, и кровь кипела — лава, горячая лава, превращающая меня в безвольный пепел, а вовсе не кровь…

Я словно теряла точку опоры, путаясь в мыслях и ощущениях, и даже во времени — то возвращалась к нашему детству, то вспоминала встречу выпускников, то погружалась в здесь и сейчас, где неясно, кто я такая и чего хочу от будущего…

Быть вместе или расстаться?

Боже, о чём я думаю, если Костя мне ещё вообще ничего не предлагал?..

Запутавшись в себе окончательно, я вновь закрыла глаза…

…И, перестав танцевать, замерла, застыв в знакомых и родных объятиях, когда ощутила лёгкое прикосновение к губам…

86

Вера

Лёгким это прикосновение было недолго — пару мгновений. До того, как я начала отвечать, вскинув руки и попытавшись сдёрнуть с Кости эту дурацкую маску.

Но она не сдёргивалась. А вот моя слетела легко, упав на пол с глухим стуком. Одновременно с этим закончилась мелодия, под которую мы танцевали, и Костя, так и не прервав поцелуй, подхватил меня на руки и куда-то понёс. Куда — не знаю, поскольку по сторонам я не смотрела, увлечённая поцелуем, настолько глубоким и жадным, словно Костя давно мечтал об этом и теперь никак не мог насытиться мной…

А ещё я по-прежнему пыталась стащить с него маску. Она меня раздражала. Но пальцы дрожали, путаясь в ленточках на Костином затылке, и, вместо того чтобы развязать их, я, кажется, только сильнее затянула узел…

О том, что я оказалась в горизонтальном положении, догадалась лишь, ощутив нечто твёрдое под спиной. Но, что именно, видно не было — вокруг царила сплошная темнота. Мы явно покинули сцену, но, где находились теперь, я