— То, что делаю со всеми ведьмами… Хочешь знать, как пытают ведьм? Или хочешь на своей гладкой белой коже ощутить? Но сначала проверю, насколько узко у тебя между ног. Или ты даешь и в другие отверстия?

Он отпустил ее волосы. Нажал пальцем на нижнюю губу, а другой рукой сжал попку. Возбуждение смешалось с яростью. Он продолжает считать ее доступной шлюхой.

— Не молчи, ведьма… Не молчи-и-и… Мне подставишь все свои дырки! Будешь умолять, чтобы я тебя в них трахнул.

— Ты чокнутый. — Аглая ударила кулаком по каменной груди. — Чокнутый монстр! Кричи еще громче, кто я. Чтобы все слышали.

Он рассмеялся. Низким гортанным смехом, откинув голову назад и вновь обнажив острые клыки.

— Боишься, княжна? Такая храбрая в лесу была… И такая робкая здесь. Не бойся. — Он неожиданно ласково погладил ее по щеке. — В моем клане тебя никто не тронет. Даже если будешь колдовать… Без моего приказа к тебе даже не приблизятся. Здесь никто не властен, кроме меня. Теперь ты в моей власти.

Он, не хотя, отвернулся и увлек ее за собой еще дальше. Его клан… Вот, куда он ее привел. Воздух с хрипом вырывался из легких, между ног горело. Она шла, и складочки плоти терлись друг о дружку, посылая по телу острые импульсы.

Перед глазами мелькали черные и голубые шатры. Трепетали стяги. Аглая пыталась рассмотреть, что на них изображено, но темнота и ветер не давали этого сделать.

Молчаливые воины, которые встречались им на пути, казались каменными изваяниями. Жуткие шлемы скрывали лица, но не могли скрыть хищного мерцания глаз. Их неподвижные фигуры выныривали из темноты и навевали жуткие мысли.

Почему они не сидят у костров и не рассказывают друг другу истории, как в лагере короля? Почему не занимаются своими делами? Зачем они здесь? Для чего? Кого ждут? Сердце сжалось до размера монетки. Это он приказал им ждать. Совершить суд над ведьмой. Или не дать ей сбежать. Или-или-или…

Словно из ниоткуда перед ними вырос величественный шатер в черно-голубую полоску. Золотая вышивка сияла в свете двух фонарей, подвешенных у входа. Закованные в броню и кожу стражники поклонились и отступили в стороны, отодвигая ткань.

Аглая лишь успела заметить вышитый золотой нитью лик луны и крошечные снежинки звезд. Принц втащил ее за собой в шатер, а затем грубо швырнул на пол.

Аглая тихо вскрикнула, падая. Она приземлилась на что-то мягкое и пушистое. Чертов мерзавец! Он ответит за свое обращение! Принц же, как ни в чем ни бывало, что-то сказал воинам у входа, затем одернул вниз полог шатра, скрывая их от посторонних глаз.

Темнота внутри была похожа на живое существо. Поглощала все вокруг, пугала. Что-то тихо чиркнуло, и одна за другой начали зажигаться свечи.

Аглая сглотнула, по-прежнему сидя на полу. Вот оно — настоящее волчье логово.

Она не смогла разглядеть шатер снаружи, но внутри он казался огромным. А притаившиеся в углах тени делали его еще и пугающим. Дамазы стоял возле двух высоких подпорок. Вокруг них вилась искусная резьба с широкими деревянными листьями. На каждом таком «листочке» стояла уже зажженная свеча.

Дамазы, возвышающийся внутри этой горящей арки, казался языческим богом. Древним существом, которое требует кровавых жертв в свою честь. И сегодня он пожелал ее душу.

Дамазы шагнул к ней, на ходу расстегивая ремни, удерживающие его одежду и оружие. С тихим звяканьем на ковер из шкур упали ножны. Аглая и понятия не имела, что на нем столько оружия. Она даже не заметила, где были спрятаны длинные ножи и еще бог знает что. Аглая насчитала шесть… Он мог убить ее прямо за ужином.

Хотя вряд ли ему нужно было оружие, чтобы ее уничтожить.

Он стянул с плеч кожаную куртку и швырнул в сторону. Взялся за низ черной рубахи и стащил через голову.

Аглая сглотнула вязкую слюну. Он раздевался, пристально глядя ей в глаза. Невозможно было не залюбоваться плавными ленивыми движениями. Грация хищника во всей его красоте.

Грудь налилась тяжестью. Соски набухли, упираясь в тугой корсет. По всему телу вспыхивали очаги боли. Все ее тело превратилось в одну сплошную боль от неутоленного желания. Дамазы разжег костер, в котором она теперь сгорала. Костер для ведьмы…

Она не могла отвести взгляд от его сильного мощного тела. Мышцы, одни сплошные мышцы, ни капли мягкости или рыхлости. Твердое сильное тело. Смуглая кожа. Едва проступающие ручейки вен. Темная поросль волос, покрывающая грудь и часть живота. От пупка вниз убегает полоска волос. И шрамы. Повсюду шрамы. Все его совершенное идеальное тело покрывали рубцы. Старые, белесые, кое-где едва различимые, и совсем свежие. Жуткие алые отметины зубов и когтей после схватки с монстром.

Аглая не могла представить, какую боль ему пришлось пережить. Рваная рана, растянувшаяся от шеи до плеча, перетекала на грудь.

От ее вида становилось жутко. Любого другого это убило бы. Но не его… Осталось только страшное напоминание.

Он взялся за ремень мягких кожаных брюк. Они съехали совсем низко на бедра, обнажая еще больше тренированного мощного тела. В нем не было ничего лишнего, никакой болезненной перекачанности, так популярной в ее мире. Только сила и мощь. Натренированное на убийства тело. Закаленное в битвах и сражениях.

До чего же больно было осознавать, что он стал таким, чтобы однажды расправиться с ней.

Дамазы шумно вдохнул:

— Наконец, я чувствую твой запах. Ты течешь.

Он не спрашивал. Он знал это. От стыда к щекам прилила кровь.

Аглая подняла на него глаза и с трудом произнесла:

— Зачем тебе все это? Ты можешь получить любую… и она не будет… не будет такой, как я.

Дамазы криво усмехнулся. Аглая заметила, что его клыки удлинились. И верхние, и нижние. Но он все равно оставался поразительно красивым. Почему звериные черты делали его еще более прекрасным?!

— Ты права… Такой, как ты, не будет… Таких вообще больше нет…

Он плавно опустился перед ней на колени. И все равно возвышался. Рядом с ним она ощущала себя особенно маленькой и беспомощной.

Дамазы тихо рыкнул и дернул в стороны полы ее плаща, вырывая ткань прямо с застежкой.

Сердце Аглаи заколотилось от страха, когда его ногти начали удлиняться и заостряться. Через несколько мгновений там уже были когти.

Она вскрикнула, когда он начал рвать ее платье. Исполосовал когтями лиф и безжалостно разодрал его. Та же участь постигла и корсет. На землю летели клочья ткани.

Аглая осталась перед ним полностью обнаженной. Только ожерелье давило на грудь. Каким-то чудом он не добрался до чулок и сапог.

Когти исчезли. Только теперь Аглая до конца осознала, что оборотни — это не просто название.

Перед ней был зверь… Аглая потянулась к плащу, чтобы прикрыться. Не смотря на ужас происходящего, в голове засела мысль, что ее тело не так совершенно, как его. Если она увидит в его глазах отвращение или презрение, то это лишит ее последних сил.