Кортни моргнула и посмотрела на меня. Под этим углом мне почему-то особенно бросились в глаза ее костлявые руки, бледное лицо, впалые глаза.

Олицетворение безнадеги.

— Как ты сказала, ее звали? — спросила она.

— Лесли.

— Нет, не ее саму. Ее мать.

— Бет.

— А имя матери Дженнифер?

— Анна.

Кортни посмотрела на меня далеким задумчивым взглядом. И в следующий миг до меня дошло.

— Господи, надо же! — прошептала я.

— О чем вы? — спросила Элиза.

Кортни повернулась на диване и посмотрела на нее.

— Бет Норрис и Анна Вольф. Бет… Анна. Имя матери Грейс.

— Ты уверена?

— Абсолютно.

Элиза нахмурила брови, явно отказываясь в это поверить.

— Вдруг это просто совпадение.

Я покачала головой. Я больше не верила в совпадения. Тот, кто стоял за этим, создал мою фейковую страницу в «Фейсбуке» и подружился со всеми моими коллегами с намерением в конечном итоге лишить меня работы. Кто поручится, что этот же человек не создал фейковые личные странички, чтобы сблизиться с моей матерью и скармливать ей информацию? Известие об Оливии и Дестини, исходящее от одного человека, могло вызвать подозрение, но от двух разных людей?

— Кто бы ни стоял за всем этим, он планировал это долгое время. Он оставил Дестини ключ к разгадке. Может, это тоже ключ.

Похоже, Элиза усомнилась еще больше.

— Ключ? Эмили, ты понимаешь, что ты несешь?

— Последнее сообщение, которое Дестини отправила Шарлотте, было «Веспер», а Грейс жила на Веспер-роуд. Это не совпадение.

Элиза сняла очки, чтобы помассировать переносицу.

— Хорошо, — сказала она. — Если предположить, что эти профили в «Фейсбуке» поддельные, что вы хотите с ними делать?

— Прежде всего, перед тем как мы свяжемся с детективом Эрнандесом, мы убедимся, что аккаунты и в самом деле поддельные. По крайней мере, это даст ему отправную точку.

Я взглянула на Кортни.

— Думаешь, ты сумеешь поколдовать и разгадать эту загадку?

Она пожала костлявыми плечами и снова уставилась на ковер.

— Может быть. Но чтобы знать наверняка, мне нужен доступ к аккаунту твоей матери. Как ты думаешь, она нам позволит?

Позволит, хотя у нее наверняка будет миллион вопросов. Но в этом нет ничего страшного — я с радостью отвечу хоть на два миллиона, лишь бы только вернуть Терри целой и невредимой.

Я схватила сумочку, достала телефон и позвонила домой.

Нет ответа.

Позвонила матери на сотовый. Опять ничего. Хм, странно. Вечер среды, почти восемь часов. Мать не любила по вечерам садиться за руль. Она должна быть дома.

— Не отвечает.

В моем голосе слышалась легкая дрожь. А в сердце проклюнулся росток страха. Элиза услышала это и поняла. Она поднялась, ключ от машины уже был в ее руке.

— Где она живет?

Снаружи дом, в котором я выросла, выглядел совершенно обычно. В гостиной горел свет, крыльцо было ярко освещено, а на подъездной дорожке стояла машина матери. По всем признакам она должна была быть дома, но минуту назад, когда Элиза резко свернула на улицу, я вновь позвонила домой, но мне никто не ответил.

Не успела Элиза припарковаться на подъездной дорожке, как я уже распахнула дверь и выскочила из машины. Я уже представила себе худшее. Моя мать лежит мертвая на матрасе, рядом с ней пустой пузырек из-под таблеток. Или же в ванне, где вода покраснела от крови, вытекающей из ее запястий. В любом случае — а случаев представлялось много, и росток страха превратился в кактус, чьи колючки уже начали пронзать внутренности, — мать никогда бы не покончила с собой. Ее заставил сделать это человек, стоящий за всем этим ужасом. Сказал, что если она не согласится умереть, то вместо нее умрет маленькая девочка.

Я вставила ключ в замок. Элиза и Кортни уже торопливо шагали следом за мной по дорожке. Я секунду помедлила, молясь, чтобы все было в порядке, чтобы мы нашли мою мать в гостиной, в кресле, спящей перед включенным телевизором. Я оглянулась через плечо на тихую улицу и тихие дома — мне казалось, что за мной наблюдают — и открыла дверь. В гостиной было пусто. Телевизор был выключен.

— Мама?

Мой голос эхом разнесся по пустому дому. Потому что дом был пуст — как человек, выросший в его стенах, я знала это наверняка. Будь моя мать здесь, будь здесь кто-то еще, я бы это почувствовала.

Тем не менее я попробовала позвать еще раз, на этот раз громче.

— Мама!

Ничего. Никакого ответа.

Я бросилась вперед, вихрем промчалась через столовую и кухню и снова вернулась в холл.

Элиза и Кортни не сдвинулись с места. Они просто наблюдали за мной, не зная, что делать. Я посмотрела на них, затем взглянула на лестницу. Кактус страха в груди стал таким огромным, что был готов прорваться сквозь грудную клетку.

Не говоря ни слова, я поспешила по ступенькам наверх. Свернула направо, к единственной комнате, которая имела значение. Дверь в главную спальню была закрыта.

Я открыла ее, зашла внутрь, включила свет. Комната была пуста. Кровать аккуратно застелена. Закрыла дверь и поспешила в ванную. Тоже пусто.

— Эмили? — крикнула Элиза с первого этажа.

Я проверила свою старую спальню, а также комнату, которая когда-то была кабинетом отца. Ничего. Единственным местом, куда я еще не заглянула, был подвал. Я преодолела половину ступеней по пути вниз, в холл, когда в моем кармане завибрировал телефон. Вытащив его, я увидела, что звонит мать, и быстро ответила:

— Мам?

— Боже мой, Эмили, с тобой все в порядке? Я только что увидела, что ты мне несколько раз звонила.

Наконец я спустилась вниз и недоуменно посмотрела на своих подруг.

— Я у тебя дома. А ты где? — спросила я.

Пауза.

— Почему ты у меня дома?

— Мама, ты где?

— Я… с другом.

— Что еще за друг? Среда, девятый час вечера. Где ты можешь… — Я умолкла. — Погоди. Ты с мужчиной?

Она неодобрительно откашлялась, как это за ней водилось. Не иначе как думала, что я ее дразню. Когда она заговорила снова, ее голос прозвучал холодно и резко.

— Я оставила телефон в сумочке во время ужина. Скажи лучше, что тебе нужно?

— Я… забыла.

— Ты забыла?

— Я хотела кое-что у тебя спросить, но теперь забыла. Слушай, мам, у меня тут срочные дела. Мне надо идти. Люблю тебя. До свидания.