Ай, молодец! Я прямо зауважала эту особу! Так натурально играет. Мне аж стыдно за себя стало, так загнобила бедную скромную девицу.

— Какой ещё жених?! — Валевски силился сообразить, что происходит. — Он Алевтине не жених! Сколько раз повторять? Этот наг должен съехать из башни девушек. Сегодня же!

— Да, — кивнула Мамия.

— Нет, — выдохнула я и скривилась, выпуская слёзы. — Как же он мне не жених! Что вы такое говорите, — я прижала ладони к лицу. — Не смейте! Мы с Яни любим друг друга. Уже обсудили размер кладки для наших будущих змеят. А вы… Так жестоки! Сами-то счастливы со своей невестой, а меня разлучить с любимым хотите. Мамия, вот если бы вас разлучили, ты бы расстроилась?

Муарти закивала и прижалась к Валевски сильнее.

— Довольно! — рявкнул он. — Что за представление, Алевтина? И, вообще, что с тобой происходит? Твои волосы стали темнее. И сила… — он словно принюхался, хотя может и показалось. — Ты… быть того не может!

— Всё верно, — оскалившись в милейшей улыбке, я сложила руки на груди. — Я ведьма, господин «Подать мне пачку брокколи». И да, тёмная. Одного не понимаю, что в этом удивительного. Меня же поэтому и доставили сюда. Не за красивые же глазки.

— Тебя вообще не должно быть здесь! — неожиданно грубо рявкнул он и выдернул ладонь из захвата Муарти.

— А где же мне быть? — нагло ухмыльнувшись, я приподняла бровь.

Он, казалось, растерялся.

— Это всё… Миленина!

— Да-да, господин Валевски, — закивала Мамия и вновь ухватилась за рукав ректорского чёрного сюртука. — Это всё она! Она напала на меня и грозилась проклясть!

— Не грозилась, а обещала, — зловредно процедила я.

Девица побледнела.

— Алевтина, прекратить!

Малочисленные студенты уже обращали на нас внимание и Валевски не мог не видеть этого.

— Это всё эта девчонка… Злата! Всё её вина! Мерзкая маленькая гадина, давить её нужно было сразу. Как таракана!

— А она-то здесь причём? — не сообразила я.

Мамия тоже как-то подвисла, не понимая с какого бока тут моя родственница.

— Нет, ректор, — она покачала головой. — Её не было в комнате, только этот гадкий наг… и всё.

— Студентка Муарти, — прошипел Валевски, — идите в столовую.

— Как? Вы меня прогоняете, — взвыла она, — нет, пожалуйста. Я её боюсь!

— Подтверждаю, — я кивнула, — боится. Её никак нельзя одну оставлять. К тому же вы скоро пройдёте таинство венчания, или что тут у вас в Шаливаре. Такая чудесная пара! Не нарадуюсь на вас, а Златы в комнате не было. Только я, Муарти, две её подруги верхом на лежащим на полу Яни. Я-то испугалась, что всё, снасильничали жениха моего. А он ведь у меня такой доверчивый, наивный. Но теперь вижу, что у Мамии есть вы и мой змей ей неинтересен. Так рада за тебя, подруга! — запищала я от восторга.

Мамия аж расцвела: кажется, она реально сочла ректора хорошей кандидатурой.

— Муарти, в столовую, — взвыл рыжий.

Его тон как-то не располагал к пререканиям, и Мамия нехотя отклеилась от ректора и медленно спустилась в холл по широкой лестнице.

Я попыталась смыться вслед за ней да не вышло.

— Алевтина, — Валевски схватил меня за запястье, при этом мне достался от него ну очень тяжёлый взгляд. — Я уже сказал один раз: ты будешь принадлежать мне! Так что я не желаю более слышать о твоих подвигах.

Я усмехнулась. Так да!

— Ну раз уж, ректор, вы не желаете соблюдать дистанцию, то скажу прямо и я. Да начхать мне, чья я там истинная. Ваши проблемы — не мои! Ясно тебе, хмырь плешивый. Надо было тебе той пачкой брокколи по морде настучать и шваброй гнать из магазина.

— Ты рождена, чтобы быть моей!

Скрутив фигу, я ткнула ею ему в нос.

Да, злилась. Этот задохлик вызывал во мне стойкую неприязнь, как и тогда в нашем маленьком магазине. Что-то тёмное, нехорошее поднималось из глубины души, грозясь лавиной обрушиться на голову этого несчастного.

Мир терял краски и становился чёрно-белым.

Мои ладони окутала тьма, я двинулась вперёд.

— Ни один мужчина никогда не будет мне диктовать, кого любить и с кем быть! Ты слышишь меня, сморчок? Запомни это…

— Алевтина! — громкий окрик Эмеса заставил вздрогнуть.

Только сейчас я поняла, что практически загнала ректора в угол лестничного пролёта.

Задрав голову, сделала два шага назад.

— Ты ошибаешься, Алечка, — в глазах Валевски вспыхнуло зелёное пламя. — Ты родишь мне сына и никуда тебе не деться. Ещё ни одна избранная дракона не смогла разрушить связи.

— Хм, было бы что рушить! — рявкнула я и тут же ощутила, как на мои плечи легли руки Эмеса.

— Господин Валевски, я полагал, что мы и в прошлый раз поняли друг друга, — в его спокойном голосе слышалось неприкрытое предупреждение.

— Не лез бы ты, ведун. Алевтина была, есть и будет моей. Навсегда! Один раз у меня получилось, выйдет и второй. Методы я знаю.

С этими словами он спешно удалился, поднявшись по лестнице.

— Это он о чём? — я взглянула на Эмеса.

— Не бери в голову, Алевтина. Ректор, кажется, очень не в себе. Обходи его стороной, вот как меня последние дни. Чтобы и хотел найти, а нету тебя. Только вот впереди фигурка замаячила, и раз и исчезла, — он тихо засмеялся. — У меня для тебя письмо и маленькая посылка.

Ведун протянул мне коробку.

— От мамы! — обрадовалась я. — Ну хоть что-то хорошее сегодня случилось.

Да, внутри оказались мои любимые дачные яблоки, журналы для Яни и, конечно же, свежие сплетни из жизни моей родительницы.

Как же мне её не хватало.

Незаметно подкрались очередные выходные. За окном яростно бушевала непогода. Ветер поднимал такие огромные волны, что брызги летели в наши окна.

Это и пугало, и завораживало одновременно.

Вдалеке на берегу лесная полоса скинула зелёный окрас и запестрила огнём.

Осень вступила в свои права, и на спинке моей кровати появился толстый плащ, подаренный Эмесом. Он вручил мне его во время наших дополнительных занятий.

Ночи становились холоднее.

Мы с Яни всё реже открывали оконную раму, стараясь сберечь тепло.

Мой змей так и не съехал, хотя отведённый ему месяц уже давно закончился. Эмес предпочитал не вспоминать о своих словах и угрозах выдворить нага, я исправно бегала к нему в лабораторию заниматься, дабы не злить. И все оставались довольны.

Но на этом отличные новости заканчивались.