Он был в Париже проездом и напросился в гости к баронессе, чтобы лишний раз подразнить Робера.

— Наш меч все-таки более честен в своей прямоте, — взяв в руки кривую легкую саблю, философски изрек Матье де Монморанси, — а сарацинское детище изогнуто и лукаво, как и его хозяева.

— Думаю, лукавых людей повсюду хватает, — не поддержала Матье королева.

Она бросила ироничный взгляд на графа де Дрё, который с приоткрытым ртом рассматривал великолепно исполненный, но грозный в своей дробящей силе увесистый пернач.

Рыцари еще долго с любовью перебирали оружие, пока в пиршественном зале не заиграла музыка, приглашая гостей вернуться к столу. Мужчины нехотя направились следом за дамами, давно зевавшими от подобного «развлечения».

— Какие же вы дети! — поддразнила королева недовольных мужчин, которых оторвали от любимых игрушек.

— Господин Бартелеми, задержитесь ненадолго! — негромко попросила Сабина сеньора де Руа.

— А мне позволите остаться? Иначе я умру от любопытства, — хихикнула Бланка.

Она весь вечер пребывала в отличном расположении духа, явно наслаждаясь обществом после долгого перерыва.

— Безусловно, ваше величество, у меня нет от вас секретов и, надеюсь, никогда не будет.

— Это неожиданно. — Услышав признание, королева вскинула изящные брови, но потом ласково улыбнулась: — Я польщена.

— Сеньор де Руа, от всего сердца благодарю вас за участие в своей судьбе и прошу выбрать в память об Арно любой клинок из его коллекции.

— Сто`ит ли? — скромно произнес Бартелеми, но глаза его с детской жадностью уже разглядывали возможные подарки.

— Сто`ит! Думаю, мой покойный супруг почел бы за честь подарить вам частичку того, чему посвятил свою жизнь.

Бартелеми потянулся к ромейскому кинжалу с витиеватой рукоятью, инкрустированной слоновой костью и драгоценными камнями. Понимая, что выбрал один из ценнейших экземпляров коллекции, он виновато улыбнулся, но его руки не выпускали понравившийся клинок. Лицо Сабины озарила снисходительно-ласковая улыбка.

— Этот кинжал ваш, господин де Руа! Я рада, что великолепное оружие нашло нового достойного хозяина…

Вдоволь насмеявшись от этих приятных воспоминаний, Бланка и Сабина уселись на кованую скамеечку возле пестрой цветочной клумбы, над которой трудились неутомимые пчелы. Ласковое солнце и нежное благоухание сада соответствовали превосходному настроению дам.

— Мне очень понравилось ваше новоселье, и у меня появилась мысль устроить торжественный прием в Большом королевском зале, — призналась королева. — Повод имеется: подданные еще не поздравили нас с рождением принца.

— А его величество не возражает? — Баронесса понимала, что юному королю едва ли интересны шумные застолья взрослых.

— Это часть королевских обязанностей. Народ должен видеть своего монарха и знать: в государстве все спокойно, а значит, можно устраивать шумные пиры.

— Когда вы намерены устроить прием?

— В День Святой Троицы. Епископ отслужит в соборе Нотр-Дам праздничную мессу, а затем мы попируем. К тому времени может появиться еще какой-нибудь повод, — махнув рукой, закончила Бланка и с хитрой улыбкой добавила: — У меня для вас сюрприз!

Они вернулись в кабинет королевы, куда следом за ними вошел довольный Бартелеми. Он в полной мере отблагодарил баронессу за дорогой ромейский кинжал и явился, чтобы сообщить об этом.

— Мадам, я исполнил вашу первую просьбу.

— О Лабри? — ахнула Сабина.

— Да, и, как мне кажется, учел все ваши пожелания. Виконт де Безом приобрел сеньорию Альбре за десять тысяч ливров! Три тысячи он сразу же передает в виде золотых украшений и серебряной посуды, остальное отдаст в течение семи лет, выплачивая ежегодно равными частями. На время погашения долга, то есть до окончательной передачи земель, вы имеете полное право носить имя д’Альбре. Возьмите документы. — И великий камерарий передал Сабине пергамент, подтверждавший сделку.

— Как вам это удалось? — Сабина просияла от восторга.

— Пьер питает нежную привязанность к младшему сыну Аманье и не хочет оставлять его безземельным. Моим людям это показалось странным: пьяница и задира, опустошивший собственное виконтство, готов пойти на немыслимые жертвы, лишь бы обеспечить будущность своего второго сына, и при этом оставляет первенца в разоренном родовом имении.

— Чем же это объясняется? — нетерпеливо спросила Бланка.

— Грехами молодости. Говорят, более двадцати лет назад у Пьера был бурный роман с младшей сестрой Арно д’Альбре. Неистовая любовь женатого виконта к юной девушке, которую родные посвятили Господу и собирались отправить в монастырь, повлекла за собой грандиозный скандал. Влюбленные пытались настоять на своем, но безуспешно. В конце концов дитя, родившееся от греховной связи, передали отцу, а молодую мать все же заперли в монастыре, где она вскоре умерла. Виконтесса де Безом признала бастарда своим ребенком. Уж не знаю, к каким убеждениям прибегнул Пьер, но его супруга сымитировала беременность, и маленького Аманье признали законным отпрыском четы де Безом.

— Боже праведный! Мессир, вы за короткий срок узнали больше, чем я за семь лет жизни в Лабри! — В широко распахнутых глазах Сабины отчетливо читалось изумление. — А ведь Аманье — родовое имя баронов д’Альбре. Полное имя моего супруга — Арно Аманье д’Альбре.

— Барон весьма дорожил вашей чистотой, а потому ограждал вас от сплетен. Мои же люди намеренно копались в грязном белье, выискивая слабые стороны виконта. Что касается имени — возможно, на этом настояла мать ребенка. Домочадцы Пьера утверждают, будто тот до сих пор носит на шее ладанку с волосами возлюбленной, а их общего сына просто боготворит. Поэтому, останься вы, мадам Сабина, в Лабри, виконт любой ценой женил бы на вас Аманье.

— Я несколько раз видела Пьера де Безома: самовлюбленный, грубый, заносчивый человек. И не подумаешь, что он способен на глубокие чувства, — задумчиво прошептала Сабина.

— Любовь обладает чудодейственной силой! — подытожил Бартелеми с улыбкой и уже серьезно добавил: — Позвольте дать вам практический совет. Деньги определите на хранение в Тампль — надежней, чем храмовники, казначеев не найдете. И раз уж у вас есть наличный капитал, с вашей стороны было бы разумно приобрести в Париже несколько домов. Как я вам уже говорил, город стремительно увеличивается, скоро ему станет тесно даже в новых стенах.

— Ну и что? — Баронесса не понимала, к чему клонит де Руа.

— Значит, цены на дома вырастут в несколько раз. Через десять лет ваш поверенный может сдать или продать эти особняки за огромную сумму.

— Слушайте и запоминайте, дорогая моя! Сеньор Бартелеми — великолепный финансист, он плохого не посоветует, — поддержала великого камерария Бланка. — Когда вы решите забрать из замка оставшиеся вещи и получить первую часть оплаты, я выделю вам для охраны отряд сержантов и лучников.