Элли. — Я могла бы помочь вам. Все девочки вместе против Оливера и Холлиса.

— Речь не о них, — сказала Мэв. — Речь о справедливости по отношению к Каллуму.

— Я тоже этого хотела.

— Нет. Ты хотела его смерти.

Элли вздохнула. Это был тот же самый вздох, который вырывался у нее всякий раз, когда кто-то не спускал воду в туалете или не почистил микроволновку. Когда Мэв предложила ей последнюю пачку печенья в тот холодный день в январе, еще до того, как все вернулись в дом, чтобы продолжать учебу в новом семестре, она тоже так вздыхала.

— Я не хотела, чтобы Каллум умер. Он помог мне. Почему я должна была хотеть его смерти?

— Потому что он собирался идти к декану. Он собирался признаться, что достал тебе ответы на тесты для последнего экзамена.

— Так он всем продавал ответы. Тебе, чтобы ты сдала тест по математике. Холлису. Оливер купил целую кучу. Даже Лорна, после того как у нее снова стал вести занятия этот женоненавистник-препод. Почему я не могла делать того же?

Пошатываясь, Элли прислонилась к стене.

— Ты взяла его деньги. Вместо того чтобы оставить их его родителям, ты взяла их.

— Мы все взяли!

Колени Элли подогнулись, но она успела опереться о стену и не упала.

— Мы все взяли по чуть-чуть. Ради него. Чтобы прикрыть его. Чтобы сохранить это в тайне от его родителей. Не помнишь?

— Я помню, что на следующий день ты вернулась домой с новой сумочкой от Фенди.

— Каллум помог мне. Он помог мне! Я бы никогда не причинила ему зла.

— Тогда почему же ты это сделала? — прошипела Мэв.

Элли слегка улыбнулась. Кровь стекала у нее по подбородку.

— Я всего лишь попросила его положить трубку. И все, что ему нужно было сделать, это послушать меня. Почему никто никогда не слушает меня?

Мэв бросила монтировку и, прыгнув на Элли, повалила ее на землю. Ее пальцы сжались вокруг горла блондинки.

Какая нежная кожа… Она действительно хорошо умеет увлажнять кожу.

С этой мыслью Мэв отключилась. Руки, сдавившие шею Элли, не были ее руками. Ярость, заставляющая усиливать давление, не была ее яростью. Кто-то другой делал то, что должно быть сделано.

Когда на плечо ей легла рука, она в ответ лягнулась. Это была Лорна. Она стояла на коленях рядом с ней, чтобы сказать: всё.

Лорна включила фонарик в телефоне, и Мэв посмотрела на тело под собой. Глаза Элли остались открытыми, склера покраснела из-за лопнувших капилляров. С нижней губы медленно стекал сгусток красной слюны.

Внезапно Мэв ощутила острое желание, чтобы этого не было. Она хотела, чтобы Элли поднялась.

— Черт бы тебя побрал! — крикнула она. — Ты меня слышишь? Пошла к черту, ты! К черту, к черту, к черту! Пошла ты!

Она ударила Элли по лицу.

— Как, разве ты не собираешься отругать меня за выражения? Ну, давай. Пошла ты!

Но Элли не ответила.

Тогда Мэв дала ей пощечину.

— Пошла к черту!

И снова удар.

— Мэв.

— Проснись, тупая сука, и крикни на меня. Пошла к черту!

И снова:

— Проснись!

— Мэв. — Лорна потянула ее за локоть. — Все кончено. Мэв, все кончено. Дело сделано. Отпусти ее. Ну же. Отпусти.

Лорна повела ее через весь дом в холл. Пока Мэв сидела, глядя на бездымный камин и чувствуя присутствие тела Каски за спиной, Лорна пошла забрать ключи, оставшиеся у Оливера. Вскоре она вернулась, выбирая осколки стекла со своего свитера, и отперла входную дверь.

Обе уселись на землю между двумя треснувшими урнами и стали слушать шум ветра. Облака наконец-то начали рассеиваться, открывая голубое небо, скрытое от них все эти дни. В плывущих облаках Мэв попыталась увидеть силуэты, но не могла избавиться от ощущения кожи Элли под пальцами.

— Я думаю, что, если бы мы курили, сейчас было бы самое время, — произнесла Лорна.

— Наверное.

Воздух был холодным, но Мэв по-прежнему испытывала жар. Будет ли ей когда-нибудь снова прохладно или ее кожа всегда будет гореть, словно в огне?

— Что теперь будем делать? — спросила она.

— Ну, — отозвалась Лорна, — у нас есть полтора часа до захода солнца. Мы могли бы прогуляться. И приготовить что-нибудь на ужин. Я не ела с утра, а сейчас почти три, так что…

— То есть Джеймс Каски не вернется, чтобы обслуживать нас.

Лорна вздохнула:

— Да уж.

— Нет никого, кто мог бы подтвердить наше алиби.

— Сегодня только суббота. У нас есть целый день, прежде чем кто-нибудь начнет подозревать неладное. Что-нибудь придумаем.

Дождь капал из водосточных труб и стекал на парковку. Струйка воды добралась до ее машины. Мэв чувствовала себя виноватой за вандализм по отношению к собственной машине, ведь она только-только расплатилась за нее. Какая машина, когда она причинила столько зла за последние сорок восемь часов…

— Мы не курим, но что бы ты сказала насчет выпивки? — предложила Мэв.

— Я бы сказала, что это отличная идея.

Лорна поднялась, но когда Мэв тоже захотела встать, Лорна махнула ей, чтобы та осталась на месте:

— Я принесу. Нам обеим нужно побыть вне этого дома.

Мэв посмотрела в открытую дверь:

— Но если…

Лорна положила руку ей на плечо:

— Все в порядке, Мэв. В доме никого больше нет.

Мэв слушала, как в холле раздаются шаги Лорны, затем привычно пожевала рукав свитера, согнула и разогнула колени, но этого не хватило, чтобы ощутить прилив энергии. На глазах выступили слезы, и она не могла их остановить. Она думала, что почувствует облегчение, когда дело будет сделано, что ее чувство вины перед Каллумом утихнет. Но на смену пришла вина перед Холлисом, Оливером и Элли.

Покинет ли ее когда-нибудь это чувство? Может быть, ей повезет и однажды она вдохнет полной грудью. Но пока тяжкое бремя вины лежало на ее душе.

Мэв вытерла слезы, но они продолжали катиться по щекам. Она не в силах была их контролировать, и торчать тут было невмоготу.

— Лорна, я иду помочь.

Когда Мэв вошла в салон, Лорны там не оказалось. Она заглянула в оранжерею, но и там тоже было пусто.

— Лорна?

Ее голос эхом отдавался в коридоре.

— Ты в кухне?

Когда Мэв двинулась в сторону столовой, из дальнего коридора послышался шум.

— Лорна? Прекрати глупить.

Но ответа не последовало.

Мэв снова взялась жевать рукав. Лорна всегда возмущалась глупыми людьми в фильмах ужасов, которые шли на странные звуки, вместо того чтобы убежать. Но сейчас не фильм ужасов. С Лорной все в порядке. А если нет, то она, Мэв, видела столько страданий, что хватит на