Н-да, верно говорят – чужая душа потемки.

– Чего как смотришь?! – перехватил мой недоуменный взгляд дражайший шеф. – Да, горд! Гюнтер – тот Гюнтер, которого я знал, – не смог бы поступить иначе. Его не сломили обстоятельства, он совершенно сознательно шел против меня, выгораживая Юми. Он сделал свой выбор, когда принял сторону любимой девушки. И тут я его даже не виню – он остался верен. Верен своим чувствам, своему самому дорогому человеку. И так ли уж важен тот факт, что при этом он предал меня?

– Даже и не знаю, что сказать, патрон.

– Не важно, – отмахнулся шеф. – Просто выслушай. Я ведь тебя и для этого нанимал, не забыл еще? Отрабатывай жалованье, Паша. На чем я остановился?.. Да. Я горд. Гюнтер ненавидел проигрывать, он всегда и во всем стремился идти до конца. Знал бы ты, каких трудов мне иногда стоило отговорить его от опрометчивых шагов! Но я справлялся. Потому что он уважал меня. Как и я его. Я был ему должен. Жизнь – ни много ни мало. Он однажды вытащил меня из очень глубокой задницы… впрочем, не важно. Суть в том, что на этот раз его некому было остановить. И он проиграл. Проиграл все, чем дорожил, но не отступил. И отказался признавать поражение. Вернее, не пожелал с ним мириться. Думаешь, я стал бы его убивать? Вот уж нет. И он это прекрасно понимал. Так же прекрасно, как и то, что сам не сможет жить в долг. А рассчитаться ему просто нечем. Поэтому он разнес себе башку, мать его!!! Просто чтобы не смотреть мне в глаза! И не выглядеть побитой собакой!!!

Прищурившись от гнева, Пьер вскочил на ноги, швырнул кружку в роскошный шкаф, забитый переплетенными в кожу фолиантами, и снова рухнул в кресло под звон осколков. Вспышка гнева прошла так же внезапно, как и возникла, но еще некоторое время шеф сидел, успокаивая дыхание. Потом снова глянул на меня:

– Понимаешь, Паша? Он не пожелал жить в долг! Помнишь, я сказал Юми, что Гюнтер застрелился от стыда? Так вот, это так и есть. Ему было стыдно. Не перед кем-то, перед самим собой. И он остался верен себе! Не кому-то! Вот поэтому я и горд, хоть мне и невероятно горько…

– Вы справились, патрон.

– Нет, я дал слабину, – упрямо помотал головой тот. – И мое нынешнее состояние лучшее тому доказательство! Все, хватит! Пора закругляться. Можешь идти, Паша. Я в норме.

– Точно? Я могу еще чем-то помочь?

– Просто скройся с глаз.

– Да, патрон.

Однако уйти далеко я не успел – капитан Виньерон наконец вспомнил о своих прямых обязанностях:

– Что с обстановкой?

– Вам в общем и целом или подробней?

– Вкратце давай.

– Жан-Жак на взводе. Главный «мозг» определил текущие координаты, а от вас ни слуху ни духу. Люди хотят знать, что делать.

– Понятно, – кивнул шеф. – Передай Жан-Жаку, что я буду в рубке через сорок минут. Пусть готовит подробный доклад.

– Есть.

– Свободен.

– Э-э-э, патрон?..

– Что еще?

– Отключите, пожалуйста, систему безопасности.

– А?.. Да, сейчас. Кстати, Паша…

– Я внимательно слушаю.

– Придется тебе пока поработать главным админом. Справишься? – Пьер вопросительно заломил бровь, но тут же сам себе и ответил: – Кого я спрашиваю? Ломануть охранный контур – это надо умудриться. Короче, возражения не принимаются. Приступай к выполнению новых обязанностей. На подготовку тебе пять часов. И заблокируй Тарасову расширенный доступ. Себе можешь оставить.

– Есть.

– Все, иди.

Где-то в открытом космосе, борт фрегата «Великолепный»,

13 марта 2542 года, поздний вечер

– Все, шабаш! – облегченно выдохнул я и откинулся на спинку кресла – весьма, надо сказать, жесткую. Еще бы, после восьми с лишним часов, в нем проведенных! – Партнер, переходим в штатный режим. Антивирус в фоновый.

– Сэр, есть, сэр! – ощерился мультяшный Тау с виртуального экрана. – Приятного отдыха, Павел, сын Алексея.

– И тебе того же.

Я выпростался из кресла, с огромным удовольствием содрал с рук перчатки-манипуляторы из наследства Юми и доведенными до автоматизма движениями извлек из глаз линзы, которые тут же упокоились в специально для них предназначенной баночке с физраствором. Потянулся до хруста в суставах и кивнул на прощанье Попрыгунчику – зубастая физиономия как раз высветилась на здоровенном, вполстены, дисплее серверной. А что? Я теперь начальство, можно не шифроваться. Тем более мой питомец не так давно легализовался – хоть и не по моей вине. Так что быть ему теперь вечным дежурным. Мне, если разобраться, и на хозяйстве-то появляться нет никакой нужды – не зря Пьер разорился на новейшую систему управления. Один малюсенький дополнительный модуль, и можно запросто контролировать всю сеть дистанционно – Попрыгунчик организовал удаленный доступ. Главное, линзы не забывать да перчатки таскать постоянно. Вроде бы и не особо обременительно, но при длительном использовании все же напрягает. Глаза устают главным образом. Когда коротаешь вахту в удобном противоперегрузочном коконе, еще куда ни шло – фон на заднем плане один и тот же, буквально через несколько минут перестаешь его воспринимать. А вот когда с таким девайсом в гляделках мотаешься из одного конца корабля в другой – ощущения те еще. Как будто в криво подобранных очках – вроде и видно, но и дискомфорт одновременно ощущается.

Ладно, сегодня такое в первый и, надеюсь, последний раз. Пока познакомился с хозяйством, пока под себя интерфейс подстроил, пока локалку прошерстил на предмет вредоносных программ и несанкционированного доступа – умаялся, сил нет. Зато теперь в основном буду в серверной обитать. Сейчас отоспаться хорошенько, и здравствуй, рутина! Как минимум недельку спокойно поживу, пока до искомой Системы не доберемся. Вот там придется поработать – поисковый комплекс на админа завязан, так что снова торчать на рабочем месте безвылазно. Ну хоть в курсе происходящего всегда буду – и то хлеб…

Оказавшись в разгромленной каюте – в выходные убраться я так и не удосужился, сначала похмелье, потом откровенно лениво было, а сегодня, сами видели, элементарно некогда, – я пробрел на кухню и натыкал на «кормораздатчике» заказ – не мудрствуя лукаво, дежурные блюда. Пофиг, что там сегодня наготовили, брюхо набить, и ладно. Мелькнула мысль слегка расслабиться под коньячок, но сразу же испарилась под напором не самых приятных воспоминаний – меня даже чуть замутило. Спать опять же хотелось неимоверно, и я, широко зевнув, прошел в ванную. Умывание худо-бедно помогло, я сбросил странное оцепенение, сковывавшее тело, и вернулся к столу, благо «кормораздатчик» уже дзинькнул, извещая о доставке заказа.

Без особой охоты проглотив поздний ужин – честно говоря, даже не разобрал, что в себя заталкивал, – я совсем уже собрался отходить ко сну, но все же решил, что стоит прежде принять душ. Комбез пот утилизирует, так что вонять я еще не начал, просто вдруг до зуда захотелось постоять под теплыми ласкающими струями. Как, бывало, с Примерной Помощницей. Конечно, без Женьки уже совсем не то, но, как говорится, за неимением гербовой… не подумайте чего плохого. Расстегнув молнию, я принялся сдирать с себя опостылевшую за день одежку, но довести начатое до логического конца не успел – в дверь кто-то отчетливо поскребся. Завязав рукава на поясе и озадаченно почесав в затылке – это как же надо было скрести, чтобы звукоизоляция не подействовала? – я прошлепал в прихожую и глянул на дисплей обзорной камеры. Никого. Что за дела, собственно?