её. А у местного барона, я смотрю, губа не дура! — Закончил он с явной ностальгической ноткой в голосе. — Она такая женщина, скажу я тебе…

— А ты откуда знаешь? — Насупился Ив, который пропустил мимо ушей, ЗАЧЕМ Ош забрал Лоти в посольство.

— Тебе, мероканцу, не понять. Ты, поди, и умер девственником?

Ив не ответил, отвернулся, только на скулах выступили красные пятна. Его спасло от дальнейших шуточек Оша появление баронского латника, который не без опаски заглянул в дверь:

— Мне бы госпожу Лоти. Проблема у нас. Хек исчез.

— Как это — исчез?! — Мгновенно появилась в другом проёме Лоти.

— Даже и не заметили, как слинял. — Виновато произнёс латник. — Сейчас хватились — а его нет.

— Проклятье! — Выругалась Лоти. — Плохо, если он свалил к барону, но если нет… вот это будет кошмар! Слушай, — повернулась она к Ошу, — я в Игирму! Если барон уже знает, я его встречу. Если нет… придумаю что-нибудь. Увози девчонку, ради всего святого, увози скорее! Я для неё сделала всё, что можно, глядишь, и выживет.

— Хорошо. — Повторил Ош.

Лоти с латниками быстро исчезли. Она только оставила Ошу мешочек с травами и сказала, как использовать.

— Куда мы её повезём? — Спросил Ив. Ош только теперь заметил, какое стало у него лицо. Повернулся к нему весь, чувствуя, что назревает какой-то кризис.

— Не знаю ещё. — Сказал спокойно. — Сейчас главное — отсюда убраться, и поскорее.

— Я видел её брата и говорил с ним. Я считаю, он должен знать, что произошло с его сестрой!

— Посмотри на неё! — Ош протянул руку в сторону Гары, которая испуганно смотрела на них. Лоти успела переодеть её в чистое простенькое платье и даже заплести волосы. — Вот так изголодаться нельзя за несколько дней! Руги и ноги у неё стёрты в кровь; её били, и недавно, и давно — на ней следы побоев самой разной давности. Она бродяжила не один месяц, и её брат и не думал искать её! Нет, Ив, это не Мерак и не Корта! Этим людям плевать на всё, кроме богатства и престижа, и если беременная сестра подрывает этот престиж, они выбрасывают её на помойку. Как мусор!

— Мы не можем так поступить, не зная всего. — Не сдавался Ив.

— Лоти — знает! И ты её слышал!

— Она сказала, что прольётся кровь. Значит, ему не всё равно!

— Это не значит, что спасётся она. Это значит, что погибнет много других вместе с нею. Те люди в лесу могли бы быть и людьми барона…

— У них был другой герб. — Быстро возразил Ив. — Так нельзя. У её брата должен быть шанс! Уезжай, если хочешь, но я должен попытаться.

— Ты сам не знаешь, что хочешь сделать.

— Знаю. Сделаем так: ты спрячешь её, а я поеду к барону и скажу ему, что сестра его жива, и я знаю, где она.

— Да на кой тебе это? — Не выдержал Ош. — Письмо отправь, в конце концов!

— Можно и письмо. — Ив действительно не понимал ни Оша, ни Лоти. Его мероканская преданность крови была абсолютной. — Но я должен увидеть его лицо.

— Зачем вмешиваться в инопланетную жизнь?!

— Это нужно было спрашивать у себя тогда, когда мы спасали её в лесу! — Возразил Ив. — Нам следовало думать тогда. Может, нужно было оставить её в лапах убийц? Пусть бы они задушили её там, на поляне, а мы бы тихо просидели это время в кустах, может, опустили бы глаза, только как бы мы потом смотрели ими друг на друга? Мы вмешались, и теперь отвечаем за неё. Мы должны что-то сделать, найти какой-то компромисс между их моралью и нашей.

— Я это и делаю!

— Нет. — Покачал головой Ив. — Ты вообще отказываешь им в чувствах и морали. Ты даже мысли не допускаешь, что брат этой девочки — порядочный человек и любит свою сестру! А что, если это так? Что, если он ищет её, что, если потому её и пытались убить?!

Ош хотел было что-то сказать, но взгляд его упал на Гару, которой он сам незадолго до того надел клипсу. Она, закрыв лицо руками, сотрясалась от беззвучных рыданий. Лицо его вспыхнуло, как от внезапной пощёчины, и он молча отвернулся. Ив стоял спиной к Гаре, поэтому продолжал:

— Да, это наверняка чревато кровью. Но это их жизнь, и их этим не удивишь и не напугаешь. Им решать, в конце концов!

Ош молчал, глядя в окно. Это была правда: он давно уже не признавал в савалянах людей, способных любить и сострадать. Почему? Он считал себя человеком, свободным от пороков вроде расизма или шовинизма, но распространял свою терпимость, оказывается, не на всех. А Ив мог разбить в кровь лицо савалянину за грубое слово — чего Ош не позволил бы себе никогда! — но при этом уважал в них людей.

— Оставь патетику. — Перебил он Ива, который собирался сказать что-то ещё. — Согласен. Ты прав. Может, и стоит что-то предпринять.

Глава восьмая.

Савалянские дела.

Ив вернулся в деревню почти в полдень. В таверне никого не было — видно, завсегдатаи отсыпались днём, а гуляли всю ночь. На месте был только давешний кудрявый мальчишка, который старательно скоблил столы широким тупым ножом. Он охотно объяснил Иву, как добраться до крепости. В сущности, можно было и самому догадаться: единственная улица деревни поднималась в гору, где и построена была собственно крепость. На Мераке когда-то в незапамятные времена строили точно так же, и Ив много раз бывал на месте старых развалин и в музеях под открытым небом. Конечно, крепости Мерака и Савалы были разными, но — в деталях. Построенные, как убежища на случай нападения и осады, они, служа одной цели, и выглядели, и изнутри были во многом похожи. Поднимаясь по извилистой дороге, в которую превратилась деревенская улица, Ив даже залюбовался грубой мощной красотой крепостных стен и башен.

Внутрь его пропустили беспрепятственно, даже не поинтересовавшись, зачем ему нужен барон. Сам барон встретил его на пороге главного здания, на верхней ступени широкой каменной лестницы.

— Чем обязан? — Спросил холодно, но не враждебно. — Что-то случилось с вашей дамой?

— Что-то вроде того. — Вежливо ответил Ив. — Я приехал поговорить о ней.

— Почему именно со мной? — Нахмурился барон. — Какое отношение она имеет ко мне?

Наверное, следовало сделать это как-то поделикатнее, подвести издалека, но Ив так не умел. Испытывая интуитивное уважение к этому савалянину, он заговорил с ним так, как заговорил бы со своим соотечественником.

— Дело в том, барон…

— Иго.

— Вот как?.. Так вот, дело