– Похоже, Корбетт Бонфис – далеко не такой отвратительный тип, как нам внушали. Из-за своей жены и ее проблем с азартными играми он бросился на меч.

– Вы ни хрена обо мне не знаете! – воскликнула Натали.

Декер подался вперед.

– Мы знаем о вас достаточно для того, чтобы упрятать вас за решетку до конца жизни.

– За что? – взвизгнула женщина. – Во Франции азартные игры разрешены законом!

– Совершенно верно, – вмешалась Браун, – однако противозаконным является соучастие в шпионской деятельности.

– Я ничего об этом не знала!

– А я полагаю, что мы можем доказать обратное, – сказал Богарт. – Но как только присяжные увидят, что вы сделали, неужели вы думаете, что у них останется хоть какое-то сочувствие к вам? Они увидят избалованную богатенькую девочку, которая врала всем и вся и навлекла опасность на собственную дочь просто потому, что не могла расстаться с рулеткой. И чтобы выбраться из тупика, впутала во все это своего смертельно больного отца, лишившегося всего, ради чего тот трудился всю свою жизнь. И довела его до самоубийства. Вам крайне повезет, если вам не вынесут смертный приговор.

Какое-то мгновение Натали безумно смотрела на него, после чего залилась слезами.

Амос поглядел на нее без тени сочувствия.

– Вы уже демонстрировали нам возможности своих слезных протоков, – напомнил он. – Так что не будем зря терять время. Нам нужны ответы, и может быть – повторяю, может быть – вам удастся с нами договориться.

Тотчас же перестав плакать, Натали подняла на него взгляд.

– Что вы хотите узнать?

– Как вам удалось так быстро наделать игорных долгов на десять миллионов?

– Сплошное невезение.

– Нет, неправда, – возразил Декер, придвинув к себе планшет. – По нашей просьбе Сюртэ[25] проверила и это. Мне показалось странным, что такой человек, как вы, не имеющий настоящих денег, смог ввязаться в азартные игры, которые в конечном счете проделали столь огромную брешь в его бюджете. Вы никогда не были крупным игроком. Вас никогда не допускали в закрытые отделения казино, где тяжеловесы за одну игру спускают по сто «кусков». И в любом казино вашим играм положили бы конец задолго до того, как вы добрались до десяти миллионов. Как только кто-то начинает проигрывать по-крупному, казино сразу же наводит справки о его финансовом состоянии. Эти заведения должны зарабатывать деньги, а не тратить их. Поэтому они предусмотрительно берут со своих клиентов кредитные обязательства и прорабатывают методы гарантированных выплат больших проигрышей. У вас ничего этого не было, поэтому ни в одном казино не могли быть уверены в том, что вы расплатитесь по долгам. Но я просто поверил, что это правда, потому что мне так сказали. – Он искоса взглянул на Браун. – Однако в конце концов мы решили поставить под сомнение это заключение, потому что в нем не было смысла. А заключения, в которых нет смысла, по большей части оказываются ложными. – Вернувшись на место, Декер посмотрел на Натали. – Пока что французская полиция не предоставила нам ответы на этот вопрос, но она непременно их предоставит. И вы хотите узнать, что, как мне кажется, она раскопает?

Натали молчала.

– Я полагаю, французская полиция установит, что у вас действительно были игорные долги. Быть может, сотни тысяч долларов. Достаточно для того, чтобы пустить вас на дно. Достаточно для того, чтобы напугать вас до смерти. Но все-таки никак не миллионы.

– Но, Декер, – напомнила Браун, – нам ведь известно, что десять миллионов долларов были переведены с одного счета на другой.

Подняв руку, Амос снова повернулся к Натали.

– И тут к вам обратился некто, вероятно, уже долгое время наблюдавший за вами, так как знал, кто такой ваш отец. И этот человек заключил с вами сделку. Для вас это был единственный выход, поскольку я действительно считаю, что вы одолжили деньги у очень плохих ребят, чтобы расплатиться со своими игорными долгами. И эти ребята пригрозили расправиться с вами и вашей семьей, если вы не вернете им деньги.

Натали стала бледной как полотно.

Нить подхватил Богарт.

– Этот человек согласился уладить проблему ваших долгов, если вы сделаете кое-что взамен. Вы должны были связаться со своим отцом и рассказать ему сказку про игорные долги на много миллионов, наделанные вашим французским муженьком, потому что ваш отец, наверное, смог бы заплатить. Но только не десять миллионов. Так какой же у него был выбор? Где еще так быстро раздобыть столь огромную сумму? За один-два дня он не сможет продать свой дом или ликвидировать свое дело. На самом деле выход имелся только один. Это была наживка, и вашему отцу не оставалось ничего другого, кроме как заглотить ее.

– А теперь, если хотите оспорить это и предложить альтернативный сценарий, имеющий смысл, мы вас с удовольствием выслушаем. – Скрестив руки на груди, Декер сел на место и выжидающе посмотрел на Натали. – Мы никуда не торопимся.

Минута прошла в полной тишине. Наконец Натали кратко спросила:

– На что я могу рассчитывать?

– Боже, как же я облажалась! – пробормотала Браун.

Она сидела вместе с Декером и Джеймисон в комнате переговоров вашингтонского отделения ФБР.

Богарт, Миллиган и прокурор из Министерства юстиции работали с Натали в другом крыле здания, составляя предварительное соглашение о сотрудничестве со следствием.

Когда Натали увозили из аэропорта имени Даллеса, у нее случилась истерика. И даже Декер понял, что на этот раз слезы настоящие.

– Предыдущий сценарий перевернут с ног на голову, – продолжала Браун. – Натали подставила своего собственного отца. Нам такое даже в голову не приходило… Как ты до этого дошел?

– На самом деле на эту мысль меня навела Алекс своими словами о том, что Анна Беркшир держала Уолтера Дабни под каблуком. К тому же никто не позволил бы такому человеку, как Натали, набрать игорных долгов на миллионы долларов. Ее остановили бы гораздо раньше.

Харпер посмотрела на Джеймисон с новым уважением.

– Наверное, я просто не усомнилась в нашем источнике, утверждавшем, что именно муж Натали является игроком.

– Мы с Амосом придерживаемся правила не верить ничему до тех пор, пока сами не убедимся в том, что это правда, – сказала Джеймисон. – Что является очень высокой планкой.

Сказав эти слова, она бросила выразительный взгляд на Декера, но тот был погружен в собственные мысли.

– Итак, Натали описала того человека, который к ней обратился, – сказала Браун. – Судя по произношению, он показался ей русским. Этот человек предложил Натали расплатиться с ее долгами. К своему отцу она обратиться не могла. По ее словам, она была должна около трехсот тысяч. Отец мог бы выделить ей такие деньги, но тогда пришлось бы объяснять, зачем они понадобились, а Натали этого не хотела. И она действительно заняла деньги на игру у не слишком приятных людей, которые могли бы расправиться с ней и ее семьей, если б она не вернула долг.