Темнота прикоснулась к лицу Стаса, влажная и холодная. Стас понял, что вот сейчас, через мгновение, темнота поглотит его, всосет и переварит. Сейчас…

– Здравствуйте, – прозвучало в комнате.

Стас снова сидел на ящике, руки, скованные за спиной, болели, перед глазами плавали разноцветные пятна.

В дверях стоял человек.

– Давно не виделись, – сказал Шрайер.

– Давно, – прошептал Стас. – Ты… Ты убил Шрайера. Ты…

– Ладно, не хочешь называть меня Шрайером, называй как все – Лешим. – Леший вошел в комнату, подвинул ногой свободный ящик и сел. – А тебя, я смотрю, взяли в оборот…

– Да.

– Печально. Надо было сразу тобой заняться, как только ты выехал из Учкома, но я был занят… – Леший потянулся. – Такая суматоха случилась в городе. Того и гляди начнут друг друга убивать. Если бы у Фрейдина… у Максимки, как ты его называешь, нервы были чуть послабее, уже пролилась бы кровь.

Старик снова начал кашлять.

– А вам недолго осталось, Роман Иванович, – усмехнулся Леший. – Это называется туберкулез. Вам бы в клинику… Или вы больше не дружите с Николаем Александровичем? Напрасно, он самый информированный человек в этом городе. Самый-самый. Стас, тебе уже все уши прожужжали рассуждениями о том, что мир рухнул, и нужно не поддерживать жизнь в останках, а строить что-нибудь новое… Патриархальную общину или рабовладельческий строй… Феодальный вы, пожалуй, не вытянете – утрачены навыки и знания. Да и рабство у вас получится дикое… О новом мире говорит Фрейдин, о новом мире говорят шлюхи, канторщики некоторые об этом подумывают, а ректор… Ректор ведет себя так, будто ничего не происходит. Ректор что-то знает? Наверняка. Только он никому ничего не говорит. Не говорит… Нет, вру. Сегодня утром он пытался что-то такое втюхать своему бывшему ученику, но у него получилось плохо… Да и ученик думал о своем, а не о той чуши, что нес ректор.

Леший закинул ногу за ногу, будто сидел в комфортном кресле, а не на ящике.

– Я несколько запоздал, – Леший поцокал языком. – Операция «Богатая дура» уже в полном разгаре… И денежки получить уже успели? Не знаете? Конечно, у вас сейчас «балалайка» барахлит. Может, денежки пришли. А может, вернулись в связи с отсутствием соединения. Тогда придется операцию повторить – запрос, подтверждение… Да кому тут эти деньги нужны? Нужно, чтобы старуха их не тратила ни в коем случае. Не тратила. Вот поэтому ее и обеспечивают всем необходимым. Бесплатно практически. Хотя можно было просто убить. Так, на всякий случай. Убить. Но господин ректор отчего-то взял ее под свою опеку. Это он оплачивал ее апартаменты. Он перевел ее в клинику под самую надежную охрану в этом городе. И, поверьте мне на слово, он активно зарабатывал на ней. Очень активно. Нет, для нее это пустяки, но с точки зрения обычного человека – огромные деньги. Колоссальные. Николай Александрович, наверное, мог бы и все на себя перевести, а потом убить даму, но тогда его счет блокировали бы завистники. Затеяли бы расследование… зачем? Так безопаснее. Но на кой, извините, ляд ему деньги? Ведь здесь их толком и не потратишь… Тем более что именно Учком производит основные ценности этого города… Такая вот странная странность… Ну да ладно, у Станислава Ильича еще будет время познакомиться с ректором поближе… я надеюсь… А вы, Роман Иванович, отдайте команду, чтобы Рахиль вернули хозяйке. Отдайте команду! – голос Лешего заполнил комнату, словно обручем сдавило голову и сердце Стаса, барон побледнел и схватился за грудь. – Не ссорьтесь со мной, Роман Иванович, нам еще спасать ваш табор…

Старик достал из кармана переговорник, сказал что-то по-цыгански.

– Правильно, – одобрил Леший. – Именно как можно быстрее… А мы, господа…

Леший встал с ящика.

– Нам, пожалуй, пора. У меня еще полно дел, а вы, простите, отвлекаете мое внимание. Вы постоянно попадаете в неприятности. И мне начинает казаться, что кто-то через вас пытается достать меня… Или я становлюсь мнительным?

– Я-то тебе зачем? – спросил Геллер. – Я к тебе не имею никакого отношения…

– Правда? – удивился Леший. – Странно, а мне почему-то казалось, что… Нет, я решительно уверен в том, что нам с вами на роду написано общаться близко. Стать соратниками, можно сказать. Так что – пойдем вместе. Прошу…

Леший сделал широкий жест, приглашая Стаса и Геллера выйти из комнаты.

– Наручники сними, – потребовал Геллер.

– Действительно, – Леший протянул руку за спину Стаса, раздался щелчок, Леший подбросил на ладони наручники. – Вы древности не коллекционируете? Нет?

Наручники врезались в стену и упали на пол. Потом упали наручники Геллера.

– Больше просьб нет? – осведомился Леший. – Ни одной?

Старик вздохнул с хрипом.

– А, барон… – Леший подошел к старику. – Я забираю ваших гостей. И даже того, кто вполне может оказаться сейчас самым богатым человеком в городе. Но, боюсь, вы об этом никогда не узнаете.

Рука Лешего легла на плечо старика.

И без того бледное лицо цыганского барона побелело, стало похоже на скомканный листок бумаги.

Старик обхватил своей рукой запястье Лешего.

– Не нужно, даже и не пытайтесь, – засмеялся тот. – Вы и в молодые-то года ничего не смогли бы…

Леший внезапно замолчал, изумленно глядя на старика. Потом медленно осел на пол. Глаза закатились, лицо пожелтело.

– Ловко, – сказал Геллер. – Я же говорил, что у них в руке могут быть инъекторы. Ты, господин консул, с ними за руку не здоровайся. Но нам нужно бежать, пока есть шанс…

– Нету у вас шанса, – прохрипел старик. – Нету…

Он снова взял переговорник и сказал только одно слово.

– Все, – сказал барон.

– Вот и я говорю – все. – Геллер решительно шагнул к двери, распахнул ее и замер на пороге. – Это еще что?..

Стас подошел к нему.

В пыльном воздухе отчетливо были видны несколько красных лучиков, тянущихся из темноты тоннеля к Геллеру. Почти десяток. Заметив Стаса, кто-то половину из них перевел на его грудь.

– Не двигаться! – прозвучало из тоннеля.

– Наконец-то, – сказал Стас. – Где ты лазил, Максимка?

– Молчать!

Из тоннеля бесшумно вынырнули несколько черных силуэтов, проскользнули в комнату мимо Стаса.

– Ко мне! – приказал голос Фрейдина. – Руки.

– Похоже, нас не то чтобы освобождают, – весело произнес Геллер, протягивая руки вперед. – Давайте сделаем все быстро, мне в сортир пора.

Из комнаты вынесли Лешего. Голова безвольно покачивалась, рука свесилась до самого пола.

– На дрезину, быстро, – скомандовал Фрейдин. – У нас нет времени. А вас, господа консул и журналист, это тоже касается.

В кабинет к Сандре Маринка влетела без стука. Сандра медленно оторвала голову от спинки кресла, открыла глаза и посмотрела на вошедшую. Потом, не сказав ни слова, снова закрыла глаза. Обычно обитатели «Парадиза» в таком случае понимали все без слов и молча уходили. Хозяйке не до болтовни, хозяйке плохо, хозяйка никого не хочет видеть.