Когда Скотти был в «Монреале», он ставил Ги Лефлёра со Стивом Шаттом, и с ними играло несколько разных центральных нападающих. Третий игрок выбирался в зависимости от команды, против которой они играли. Временами требовалось усилить оборону, а иногда Скотти добавлял игрока атакующего плана.

Это была формула той эпохи. Майк Босси и Брайан Троттье играли в «Айлендерз». Марк Мессье объединился с Гленном Андерсоном в «Ойлерз». Бобби Кларк и Реджи Лич из «Флайерз» были товарищами по звену еще со времен юниорской команды «Флин Флон». Скотти делал то же самое с форвардами оборонительного плана. В «Монреале» ему нравились Дуг Джарвис с Бобом Гейни. В «Детройте» он ставил Криса Дрейпера с Кирком Молтби, и они являлись, возможно, лучшим тандемом, специализирующимся на отборе шайбы в лиге того времени.

В «Детройте» в сезоне 1995/96 г. Боумэн немного нарушил свое собственное правило. Он позаимствовал кое-что у российского хоккея и создал звено из пяти человек. Российская пятерка: Ларионов, Федоров, Козлов, Константинов и Фетисов. Они не играли в хоккей в североамериканском стиле. И это помогало «Детройту», потому что другие команды никогда не видели такой системы. Скотти задействовал их как группу примерно в половине случаев, а в остальное время выставлял их по отдельности вместе с другими хоккеистами. Он не хотел, чтобы другие команды раскусили, что они делают. Выставляя их на лед в разных сочетаниях, Скотти хотел, чтобы против них было труднее защищаться. Конечно, звенья из пяти человек означают слишком большое количество защитников, и подобная схема на самом деле не работает в команде НХЛ. Можно, конечно, задействовать шестерых защитников, но ни одна команда НХЛ этого не делает. Но все же несколько раз за матч «Ред Уингз» могли отправить на лед звено, состоящее из бывших игроков сборной СССР, и их соперники понятия не имели, что делать. «Уингз» установили рекорд – шестьдесят две победы в матчах регулярного сезона, побив рекорд «Монреаля» 1976 года (шестьдесят побед).

Игорь Ларионов был потрясающим плеймейкером, потому что прекрасно видел лед. Игорь был сравнительно небольшим игроком. Он весил около 77 кг, но он был сильным и очень ловко катался на коньках. Он мог быстро и резко разворачиваться. Он использовал творческий подход, был настоящим художником на льду. Ларионов считал, что, если у вас шайба, вы не должны избавляться от нее, а потом гоняться за ней. Он также был искусен и в оборонительной игре. Это была самая недооцененная часть его игры. И как и большинство русских, он являлся очень самоотверженным игроком. Он не слишком часто бросал сам. Он предпочел бы вывести на ударную позицию товарищей. И он удачно проявлял свои лучшие качества в трудную минуту.

Я всегда много думал и о Сергее Федорове. Меня просто изумляла его способность играть на таком высоком уровне. В одном сезоне у «Детройта» из-за множества травм возникли проблемы с составом, и Сергея поставили в оборону. Лишь немногие способны переключиться на оборону подобным образом. Большинство из нас не могли это сделать, в том числе Марио Лемье, Яромир Ягр и я сам. Но целых шесть недель Федоров играл там, как настоящая звезда. Он очень мощно катался спиной вперед. В 1994 году он стал первым европейцем, получившим приз Харта.

Вячеслав Козлов был не таким большим, как Федоров или Фетисов, но вам не нужно быть огромным, чтобы играть в хоккей. Козлов был бомбардиром. У него была отличная координация рук и глаз, и выполнял броски он лучше, чем большинство обычных игроков. В 1991 году в России, когда Козлов ехал на тренировку, в его машину врезался автобус. У Козлова был поврежден мозг, но он чудесным образом восстановился. Козлов в итоге играл до сорока трех лет. В НХЛ он сыграл 1182 матча и набрал 853 очка.

Владимира Константинова выбрали на драфте в одиннадцатом раунде. Он был очень жестким парнем, одним из самых физически сильных российских игроков всех времен. Любой, кто считает, что россияне мягки, должен был больше внимания обращать на Влада. Константинов никогда не забивал много, но он, вероятно, был одним из лучших защитников оборонительного плана. Его товарищи по команде передавали ему шайбу, и он мощно пробрасывал ее вперед, создавая множество голевых моментов. Он любил тесно сближаться с соперниками и играл в очень жесткую игру.

Вячеслав Фетисов считался лучшим защитником, который когда-либо играл в российской системе. Я имею в виду, что никто не может сравниться с Бобби Орром, но Фетисову нравилось вести шайбу, и в молодости он просто невероятно перемещался по льду. Когда ему было двадцать, он примерно в 1978 г. был одним из лучших в мире. «Детройт» получил Фетисова, когда ему было тридцать семь. Он уже не так хорошо катался на коньках, как в молодости, но все еще мог хорошо перемещаться в трудную минуту, а если он видел свободное место, то моментально устремлялся туда.

В последнее время разгорелся небольшой скандал в связи с тем, что Фетисов, входящий в Совет директоров Континентальной хоккейной лиги (КХЛ) в России, говорит, что самые талантливые игроки должны оставаться в родной стране, пока им не исполнится двадцать девять лет. Меня это не удивляет, и я скажу вам почему. Я очень хорошо знаю Фетисова, и есть несколько вещей, которые он любит в жизни, и одной из них была игра в НХЛ. Другой момент, связанный со Славой, заключается в том, что он очень гордый русский. У него были возможности покинуть свою страну незаконно, но он этого не сделал – он хотел, чтобы все было сделано правильно. Он хотел играть в НХЛ, и до сих пор он говорит: «Я – русский и Россия – мой дом».

Теперь, когда он входит в КХЛ, сильнейшую профессиональную лигу в Европе и Азии, он хочет заниматься развитием детей, которые будут играть в лиге и расширять ее. Фетисов хочет, чтобы хоккей в России стал таким же, как в Северной Америке. Не думаю, что это лицемерие. Мне кажется, что он пытается сказать им следующее: «Я хочу, чтобы вы играли в НХЛ, но я также хочу, чтобы вы сначала прославили нашу страну и помогли выстроить нашу лигу». И в некотором смысле я с ним согласен. Россия теряет так много хороших молодых игроков, что хоккей там сейчас развивается хуже, чем раньше. И на развитие игроков требуется много денег. То есть получается, что на развитие этих детей тратится масса ресурсов – и только для того, чтобы они покинули страну, как только будут готовы. И что еще важнее, он хочет, чтобы эти молодые игроки гордились системой, которая их подготовила. Было время, когда никто не мог сравниться с русскими. Он хочет вернуть подобную гордость обратно в систему.

Получится ли это у Фетисова? Трудно сказать, но могу дать его действиям самую высокую оценку, потому что знаю, что он говорит от всего сердца и хочет, чтобы эти дети остались играть в родной стране по правильным причинам. Я в этом не сомневаюсь.

Конечно, в «Детройте» также были Стиви Айзерман и Крис Дрейпер. Они были очень сильными в средней зоне. И у них были такие большие, сильные форварды: Даррен Маккарти, Марти Лапойнт и, конечно же, Брендан Шэнахен. Для хорошей, искусной команды они также были очень жесткими. После того как Боб Проберт ушел, они не стали использовать другого силового игрока, а Проберт был намного больше, чем просто силовой игрок, поскольку умел и играть, и забивать. «Детройт» опередил свое время, строя команду на основе игроков, которые обладают мастерством и могут постоять за себя.