Собственно, Зелар и стал его аналогом для Экспедиционного Корпуса Союза, с той лишь разницей, что главной целью было уничтожение максимально возможного числа доминионцев.

Город жизни превратился в город смерти.

– Работаем, – тихо приказал Грэм.

Семь фигур поднялись из-под щебня, словно восставшие мертвецы из могил. Сходство с ожившими покойниками придавала грязь, покрывавшая гефестианцев с головы до ног.

Разложив лопатки, союзовцы принялись за работу, чутко вслушиваясь в звуки ночи. Замирая при каждом подозрительном шорохе, Грэм и его солдаты вкапывали в щебень одноразовые автоматические противотанковые комплексы, нацеливая их на улицу, по которой доминионцы повадились гонять танки для поддержки своей пехоты.

– Будет вам сюрприз, ублюдки, – тихо шептал Нэйв, аккуратно загребая мусор на метровую трубу пусковой установки.

Особое внимание капитан уделил верхнему слою, стараясь положить камни и обломки в прежнем порядке.

Излишки щебня и всякого хлама, оставшиеся после работ, аккуратно уложили на плащпалатки и ползком оттащили к соседнему зданию, где и высыпали в глубокую воронку от снаряда. Незачем рисковать, привлекая внимание пусть и небольшими, но кучками хлама, которого раньше на этом месте не наблюдалось.

– Уходим, – скомандовал Грэм.

Союзовцы один за другим протиснулись в узкий лаз тоннеля. Нэйв вполз последним, дёрнув за проволоку, прикреплённую к куску пластика, удерживавшего кучу строительного хлама. Тут же за его спиной раздались шорох и перестук камней – мусор завалился, надёжно запечатывая лаз. Этот звук не должен был насторожить доминионцев: в размолоченном бомбами и снарядами городе что-то рушилось и осыпалось ежеминутно.

Ползти полтора километра по узкому, полутораметрового диаметра лазу было очень трудно. Особенно Нэйву, который ещё и выбивал ногой опоры позади себя, осыпая тоннель.

В основной коридор он вывалился, чувствуя себя выжатым лимоном.

– Уф… – Грэм устало осел на пол и привалился к стене.

Откинув забрало, он несколько секунд таращился в потолок, борясь с навалившейся усталостью. Очень хотелось просто лечь и уснуть. И чёрт с ней, с войной.

Почувствовав толчок в бок, капитан оторвался от тупого созерцания и перевёл взгляд на солдата, протягивающего ему одноразовый стакан с дымящимся ароматным напитком.

– Спасибо, – поблагодарил Грэм и сделал глоток обжигающего вкусного идиллийского чая.

Невольно вспомнилось, как он впервые попробовал этот напиток на импровизированном застолье, устроенном Зарой. Сколько времени прошло с того момента? Казалось – вечность.

Вернув стакан солдату, Нэйв кое-как встал на ноги и побрёл докладываться Раму.

– Да нет тут никаких союзовцев! – услышал он голос из бокового коридора, утонувший в громоподобном хохоте.

Капитан с ленивым любопытством обернулся, и усталость вмиг с него слетела: в окружении сослуживцев дурачился рядовой-пехотинец, держа в руках шлемы репликантов.

Что-то подтолкнуло Грэма подойти к шутнику.

– Дай сюда, – капитан отобрал шлемы и развернул к себе тыльными частями, ища номера.

Оба были незнакомы. Значит, не Чимбик и не Блайз. Странно, но почему-то это открытие вызвало облегчение.

– Держи, – Нэйв сунул шлемы ошарашенно хлопавшему глазами солдату и поплёлся на КП, не обращая внимания на недоумённые шепотки за спиной.

«Нет, – думал Грэм, бредя по коридору. – Чимбик слишком умён, чтобы гробануться. А Блайз – удачливый придурок. Пусть в этой истории хоть для кого-то будет счастливый финал. А Лорэй и эти двое его заслужили».

– Ну что, наигрался? – вместо приветствия хмуро бросил Костас, едва Грэм переступил порог командного пункта.

– Да что ты злишься? – вяло поинтересовался Нэйв, опускаясь в кресло.

На «ты» они перешли вскоре после того, как закончилось перемирие.

– И действительно – чего? – Костас с наигранным изумлением развёл руками. – Всего-то делов, мой начштаба ползает по тоннелям, вспоминая детство.

– Да какой из меня начштаба… – начал было Грэм, но был прерван жёстким:

– Какой есть! – Костас навёл на него палец, словно пистолет. – Так что завязывай с играми. Вот твоё поле боя!

И указал на голографическую карту города.

– Понял, – Нэйв снял шлем и устало откинулся на спинку кресла.

– Ладно, отдыхай пока, – смилостивился Костас.

Нэйв молча кивнул и прикрыл глаза. В какой-то момент он поймал себя на том, что засыпает с открытым ртом. Сразу вспомнилось, как в такой же ситуации Ракша подшутила, когда он придремал: сунула в рот травинку, а потом долго хохотала, глядя на отчаянно перхающего Грэма.

Всё это осталось в прошлом. А в будущем – только смерть.

Вздохнув, он вновь надел шлем, захлопнул забрало и полез в запароленную папку такблока, где хранил личные голоснимки. Теперь они стали для капитана окном в прошлое, помогающим сохранить рассудок среди творящегося вокруг ада.

Мигнув на нужную иконку, Нэйв запустил просмотр слайдов.

Идиллийские пейзажи. В первые дни Грэм снял их великое множество. Следом – Ракша гладит морду летучего волка Рогалика. Грэм сделал несколько снимков по её просьбе в тот день, когда они вместе проводили выходной в питомнике. И один сделал хозяин волка, запечатлев Дану и Грэма рядом с крылатым зверем. Причём на морде Рогалика явственно читалось «как же вы меня задолбали».

А вот Ракша и её друг Лёха состязаются в поедании пельменей. Грэм до сих пор не мог понять, каким образом в Дану влезло такое количество закатанного в тесто мясного фарша. В тот день она выиграла, опередив соперника на два пельменя. А вчера капрал Алексей Астахов погиб, прикрывая отход своего отделения: доминионцы подогнали танк и долбанули прямой наводкой по упрямому пулемётчику.

Вот опять Нэйв и Ракша вместе – стоят, задрав автоматы стволами вверх. Ногами они картинно попирали груду пьяных тел в военной форме.

Дальше следовала серия курьёзных снимков с мест обнаружений загулявших патрулей: в первые дни оккупации Зелара шло негласное соревнование на самый нелепый случай.

Сейчас Грэм скучал по «проблемам» тех времён.

Несколько фото с фамильярами тиаматцев: жители мира смерти посмеивались над «дикостью» гефестианцев, практически не видевших животных, и позволяли делать памятные снимки.

А вот и у него самого впервые в жизни появляется питомец. Дана сняла обалдевшее лицо Грэма со спящим котёнком на руках. Только сейчас капитан осознал, что с каждым днём на его снимках всё меньше идиллийских пейзажей, и всё больше лейтенанта Дёминой.

Вот Ракша босиком, в подвёрнутых штанах и завязанной узлом на животе футболке сидит на газоне, дразня Блайза-младшего булочкой. А следом они вдвоём. Снимок сделал один из тиаматцев по просьбе Даны, решившей подшутить над Нэйвом. Дождавшись, пока капитан возьмёт Блайза-младшего на руки, Ракша поманила котёнка куском ветчины. Естественно, мохнатый проглот тут же рванул к жратве, опрокинув хозяина. Именно этот момент и запечатлел тиаматец: падающий с выпученными от неожиданности глазами Нэйв, перелетающий через его плечо котёнок и радостно смеющаяся Дана.