Иезавель проходит мимо Квини и наклоняется над клеткой.

– Отличная работа, Руби, – довольно произносит она. – И ты права. Наконец-то он выглядит соответственно.

63

Воскресенье, 7 ноября День

Когда на пороге огромного особняка появляется долгожданная гостья, шесть пожилых женщин и престарелая ворона спешат к дверям. Поднимается радостный гвалт. Персефона! Девочка сияет как масленый блин: кстати, она одета в сто одежек и держит на руках дрожащую Рут Бейдер Гинзбург.

– Поприветствуем нашу героиню-победительницу, – объявляет Квини, впуская девочку в дом, и все радостно аплодируют.

От смущения Персефона прячет глаза, хотя ужасно польщена таким теплым приемом. Когда она поднимает голову, то вдруг в первый раз видит Табиту. Да, именно видит, а не просто ощущает ее присутствие.

Тэбби подмигивает ей, а Виджет каркает:

– Наконец-то.

Квини ведет всех в гостиную. Иезавель спешит к тележке с напитками, а остальные суетятся возле Персефоны, предлагая ей присесть возле огня и пододвигая пуфик для Рут Бейдер Гинзбург.

Иезавель протягивает девочке специально приготовленный безалкогольный напиток.

– Называется «Будущая госпожа Президент», – говорит Иезавель.

Персефона смущенно глядит на бокал, не зная, что сказать.

– Спасибо, что согласилась поприсутствовать на нашем совещании, – говорит Айви.

Персефона смущенно откашливается.

– Разве я могу такое пропустить, – говорит она, а затем подходит к Виджет, что примостилась на жердочке возле Табиты. – Ну, как ты после того эпичного падения? – спрашивает она ворону.

– Прекрасно, благодарю, – ответствует Виджет. – Руби наслала шикарное заклинание, которое и спасло мне жизнь.

Руби польщенно улыбается, подходит к вороне и гладит ее по голове:

– Хорошая птичка, просто замечательная.

И тут Персефона видит в углу клетку. Она подходит ближе, чтобы посмотреть, кто там. Сначала она думает, что это маленькая такса, у такс такое же длинное тельце, но, вглядевшись, Персефона понимает, что это хорек, довольно симпатичный. Девочка улыбается зверьку, но тот шипит и отпрыгивает в дальний угол клетки.

Все рассаживаются, Иезавель раздает по воздуху коктейли. Персефона с радостью отмечает, что Руби и Урсула сидят рядом.

Айви поднимает бокал в честь Персефоны, но тут звонит телефон, и Урсула идет снимать трубку.

– Простите, но мы сейчас немного заняты, – говорит она, – А что ей передать? – Немного послушав, Урсула закрывает трубку рукой и кричит: – Иезавель, это Артемис. Спрашивает, состоится ли завтра вечером ваше второе свидание.

Иезавель заливается краской и молча кивает. Сейчас она похожа на влюбленную школьницу.

Когда Урсула возвращается в комнату, Айви снова поднимает бокал и начинает говорить:

– Спасибо тебе, Персефона. Твое видео в ТокТике… ТикТаке, или как оно там называется – одним словом, твой репортаж произвел фурор, банк принял деньги, мы больше им ничего не должны. Поместье Муншайн и винокурня спасены!

Все отпускают бокалы, они плывут по воздуху и сами чокаются с бокалом Персефоны.

– Мой отец жуть как разозлился, – говорит Персефона. – На неделю посадил меня под домашний арест, так что простите, что не смогла прийти раньше.

– Ну и ничего страшного, – отмахивается Квини. – Мы с Руби все равно развалились после той эпической битвы в бильяр и только вчера начали понемногу расхаживаться.

Персефона подхватывает пальцами коктейльную вишенку и откусывает кусочек.

– Куда-то пропал Брэд Гедни, и финансирование проекта остановилось, – докладывает она. – Хотя городские власти и обещают отстроиться в другом месте, таких денег у них нет.

Почему-то ведьмы вовсе не удивлены этой новостью. И тут Персефона замечает на кофейном столике свой муляж хекканского жезла.

– Как вам удалось забрать его у Брэда? – спрашивает она.

Квини мрачно улыбается:

– Скажем так, мы тут порешали некоторые проблемы. Надоело терпеть издевательства от члена одной нехорошей семейки. – Квини кидает хмурый взгляд на хорька в клетке и пренебрежительно отмахивается – мол, хватит об этом. – Но мы пригласили тебя совсем по другой причине. Во-первых, мы хотим поздравить тебя с тем, что ты открыла в себе магические способности. То-то я гадала, почему Харон хотел заполучить тебя, если я не найду для него хекканский жезл. Выходит, он наперед знал о твоем даре. Юная ведьма, которая ни разу не воспользовалась своей магической силой, очень и очень ценится в том мире.

При мысли, что Харон едва не заполучил ее, Персефона зябко поеживается. Теперь ей понятна нарочитая грубость Квини и почему она пыталась отогнать ее подальше от поместья.

– Ты довольно поздно раскрыла свой дар, но так бывает, – говорит Квини. – Ведь то же самое произошло и с твоей мамой.

– Что?! – вскрикивает Персефона.

Айви придвигается поближе к девочке и рассказывает, как все было. Ее мать Сара-Джейн Мортимер пришла к ним посоветоваться, когда в шестнадцать лет с ней начали происходит странные вещи.

– Мы немного ее подучили, показали, как управлять своим даром. Она была талантливой ведьмой, мы прочили ей большое будущее. Но через три года она перестала к нам ходить, потому что влюбилась – как мы теперь понимаем, в твоего отца.

– Сара-Джейн боялась, что, узнав о ее даре, он разлюбит ее, – продолжила рассказ Квини. – Поэтому она и отказалась от уроков. Она долго не заглядывала к нам, а потом пришла к Айви за отваром, чтобы забеременеть.

– Да, только я ничего не знала про рак, – оправдывается Айви. – Потому что иначе я бы ей отказала. Но с другой стороны, тогда бы не родилась ты. Так что, может, оно и к лучшему, что твоя мама скрыла от нас свою болезнь.

В разговор вступает Иезавель:

– То-то мы все гадали – на кого же ты похожа, и только на этой неделе разобрались, покопавшись в старых записях.

Тут Персефона призадумалась. Надо же – ее мама была ведьмой, а отец ничего не знал про это?

Квини смущенно откашливается.

– Мы должны тебе кое в чем признаться, – говорит она. И начинает рассказывать, как на протяжении многих десятилетий подмешивали в продукцию пивоварни успокаивающий эликсир, рассчитанный на умеренно выпивающих людей.

– Мы совсем не учли, что с горя человек может уйти в запой, – говорит Квини.

– Нескольких капель нашего эликсира в бутылке достаточно, чтобы человек перестал быть агрессивным, – объясняет Айви. – Но если кто-то пьет часто и помногу, он становится отстраненным. Что и произошло с твоим отцом.

– Поэтому, – говорит Урсула, – не его вина, что он стал таким. Боюсь, это мы виноваты.

– Мы перестали одурманивать выпивку, – прибавляет Иезавель. – Мы не имели права контролировать поведение людей и просим у тебя прощения, что ты пострадала из-за нас.

Персефона молча кивает. Помня, какими заведенными пришли в поместье горожане, она понимает, почему ведьмы прибегали к эликсиру. Конечно же, Персефона расстроена: ведь посеять беду можно из самых лучших