вглубь. Мне хотелось зайти как можно дальше и увидеть, что ещё скрывали его каменные стволы и кроны, так походившие на настоящие.

Некоторые деревца, поменьше или помоложе, с трудом маскировались под живые. У некоторых получилось значительно лучше. Но одно — поражало своим сходством.

— Его уже давно пора пересадить, — сказал Освальд, вставая под его невысокой кроной. — Но во всех герцогствах Мер-а’Терр уже есть своё Древо.

— А соседние королевства не хотели бы получить такое? За какую-нибудь особую плату, например.

— Не знаю, — пожал Освальд плечами. — Без разрешения Его Величества я не могу продать ни один из ростков. И, ожидаемо, такого разрешения мне никто не даёт.

— Но ведь ильнойерцы сами растят эти каменные деревья. Разве они не могут распоряжаться ими на своё усмотрение?

— Формально — нет. Иль-Нойер расположен в водах королевства Твердыни. А значит, его жители подчиняются воле короля Мер-а’Терр.

— Что ж… Наверно, в этом есть логика. Но Древо жалко, — я погладила его по шершавой коре. — Оно уже так похоже на Тэинор. Наверняка ему здесь тесно.

— Да, — вздохнул супруг. — Ещё поколение, и оно погибнет. Тэинору нужен простор.

Пока я рассматривала юное Древо, Освальд шагнул ко мне ближе, вставая за спиной, и положил ладонь поверх моей. Эта близость и дерзкое прикосновение обжигали. В удалённом и столь хорошо защищаемом подземелье мы были совсем одни.

— Скажи, разве я не смог тебя впечатлить? — спросил Освальд шёпотом, и от его голоса по телу побежали мурашки. Их вызвал не страх, а волнение.

— Пожалуй, у тебя получилось, — мой голос охрип и дрожал.

— Тогда мне причитается за это награда, — теперь его шёпот был совсем близко. Дыхание опаляло шею. Я хотела и в то же время боялась оглянуться. Встретиться с ним взглядом.

— И чего же ты хочешь?

— Хм-м, — протянул Освальд задумчиво. — Столько всего мне хотелось бы, но нужно выбрать что-то одно, — в его голосе слышалась насмешливость и волнение, похожее на моё. — Пожалуй, я определился, — вторая его ладонь легла мне на плечо. Заставила повернуться. — Как думаешь, что я попрошу в награду? — его тёмный взгляд горел, словно кто-то разжёг когда-то остывшие угли. И мне бы отпрянуть, оттолкнуть, испугаться. Но я смотрела в эти тёмные омуты и продолжала тонуть. — Ты такая красивая, Кэтлин, — опять шёпотом. Но он казался настолько громким, что слова врезались в сердце и врастали, словно корни Тэинора в каменистую почву.

— Мне понравилось наше свидание, — произнесла, глядя ему в глаза. — И если в благодарность ты что-нибудь попросишь, то я, может быть, исполню это.

— Тогда я хочу, чтобы мы всегда ночевали вместе. Это не принято, я знаю. Но ничего не могу поделать. Хочу.

— Но эн-нари обычно…

— Не как эн-нари. Как моя жена, — в его словах слышалось волнение. — Даже если бы я не был эрром и Твердыня не решила нашу судьбу за нас, то всё равно выбрал бы тебя. Теперь я это понимаю.

— Попроси ещё что-нибудь, — ответила я.

— М? — Освальд удивлённо приподнял брови.

— То, о чём ты просишь, случилось бы и так. Рано или поздно, — к моим щекам прилила краска. — Попроси ещё что-нибудь. В благодарность.

Супруг усмехнулся, и его рука нежно обвила мою талию. Притянула ближе.

— Тогда подари мне поцелуй.

Его горячие губы коснулись моих, и я обрадовалась, что он не отпустил меня, а продолжал держать за талию. Иначе из-за возникшей в коленях слабости я могла бы легко рухнуть на пол.

— Моя Кэтлин, — прошептал Освальд мне в губы. — Бесценная и желанная Кэтлин.

***

Из Каменного сада мы возвратились только ближе к вечеру, уставшие и смущённые. Рука Освальда не оставляла мою на протяжении всей дороги, а если и отпускала ненадолго, то в тот же миг перемещалась на талию или приобнимала за плечи.

Это было уже не первое наше свидание, но самое яркое. Даже смешно, что, будучи женатыми, мы всё ещё продолжали подобные встречи. Словно свадьба ничего не меняла.

Нам и в самом деле суждено было найти друг друга и почувствовать это притяжение, и мы неуклонно следовали избранному для нас пути. Он вёл куда-то в неизведанное, страшное и одновременно прекрасное. Я чувствовала, что вместе мы могли изменить жизнь острова до неузнаваемости. Вернуть людям свободу и исправить ошибки, совершённые служительницами в прошлом.

— Отдыхать — это прекрасно, — сказала я, когда мы закончили ужин. — Но пора приниматься за работу. Мы обязаны найти всю возможную информацию о событиях прошлого. На Иль-Нойер слишком много тайн.

Освальд кивнул.

— Завтра как можно раньше отправимся в библиотеку.

Стеллажи, стеллажи, стеллажи, ломящиеся от книг, ждали нас там не только следующим утром, но и тем, что наступило за ним. И ещё днём позже. И так каждый день. Мы перелистывали бесконечное число фолиантов и останавливались только на тех событиях и той информации, которая могла приоткрыть завесу тайны, висевшей над островом на протяжении долгих веков.

— Они никогда не закончатся, — стенала я, но не сдавалась, пока однажды мне не попался прекрасно сохранившийся фолиант, будто никто ни разу его не открывал. Возраст этой книги выдавала только глубокая желтизна страниц. Мы нашли её в дальнем углу на самой высокой полке одного из стеллажей. Она стояла там никем не замеченная и до сегодняшнего дня никому не нужная. — Смотри, — подозвала я Освальда, показывая ему изображённую в книге схему острова Иль-Нойер. На ней были отмечены не только низины и возвышенности, города и поселения, но и Нутро, глубокое, клином уходящее под воду. Если изображение не врало, то остров представлял собой нечто вроде ромба, с горами над водой и кристальным пиком под ней.

— В общем-то, так я его и представлял, — ответил Освальд, рассмотрев рисунок, располагавшийся чуть ли не на первой странице фолианта с гордым названием «Провенанс Иль-Нойер», что означало происхождение.

— Так, да не так, — сказала я, перевернув несколько страниц и увидев следующее изображение и подзаголовок над ним.

Следом за рассказом об отделении острова от материка шёл пересказ великой битвы заклинательниц Жизни и Смерти.

«На рассвете истории Иль-Нойер Твердыня решила испытать волю жителей. Она послала на остров двух заклинательниц, чьи способности имели необычный уклон. Одна могла лишать камни жизни, а другая — возвращать её. И родились эти похожие как две капли воды заклинательницы в один день от одной матери — избранной Твердыней Изабель Трий. Но судьбы сестёр Гашери и Вуайи Трий разошлись в совсем юном возрасте.

Десе-нари — заклинательница Смерти — была отдана на воспитание ко двору Его Величества. Как гарантия верности отделившихся от материка территорий. Иль-Нойер — отколовшись от