Но моя краткая лекция была бы простым сотрясением воздуха, если вы не поняли главного. Бесов вне вашего сознания не существует. Даже я и мой литературный двойник Воланд всего лишь раздутое человеческое эго. Именно вы, люди, плодите и подкармливаете наши легионы, вы дарите нам отвратительную или обольстительную наружность и призрачную, но весьма активную жизнь.

— Переводишь стрелки, мразь?

— Нет, нет! Так оно и есть на самом деле. — Мертвые глаза Натана блестнули искренностью. — Еще минуту вашего внимания, и я докажу вам это. Наша вселенная — это вселенная антиподов, полюсов и кажущихся противоречий. Даже ваш мозг имеет два полушария. Чем не два первородных брата: Каин и Авель? Авель — справа. Каин, как водится, слева. Проклятие Каина — неуравновешенность. Поэтому каждый человек носит с собой свой рай, свой волшебный сад, полный светлых видений, и свой собственный ад, полный пугал и алчных вампиров. Главное, чтобы все было на своем месте. Мудрецы Древнего мира делили вселенную и тело человека на три части: небо, землю и, простите, преисподнюю. Земля соответствует середине человеческого тела. Ее функции — переваривание и бесконечный круговорот энергий. Когда-то она была вполне нейтральным местом. Но несколько веков назад она превратилась в поле битвы. Сегодня и земля, и человеческое тело потеряли свою нейтральность. Легионы бесов владеют людьми от темени до «цветка любви». Они властвуют умами и чувствами, но разве не сами люди пригласили их? Вот, к примеру, ваши друзья… Завтра, нет, уже сегодня они забудут все, что с ними приключилось. При этом зрители будут уверены, что хитрые телевизионщики устроили инсценировку для поднятия рейтинга шоу. Да, так оно, в конце концов, и было… Да посмотрите, посмотрите же: они уже счастливы!

Повинуясь мягкому жесту Натана, Алексей против силы оглянулся в круглое озерцо иллюминатора, на нижнюю палубу. Тонкая фигурка в белоснежном платье кружилась в беззвучном танце. Ночной бриз играл на золотистых волосах. Трое рослых, атлетически сложенных кавалеров галантно передавали ее друг другу.

— Ваш островной друг сидит в ресторане с тремя бутылками виски. И, поверьте, он счастлив, как никогда в жизни. А Гриня… Что Гриня? Маленькая разборка с шефом, с кем не бывает. Остаетесь вы… С вами, признаюсь труднее. Водку вы не пьете. Женщинами не интересуетесь. Полноте, да человек ли вы?

— Человек, в отличие от тебя.

— Ну что ж, перейдем на «ты». Скажи, где чаша, и я не сделаю ничего плохого твоим друзьям. Если нет… Хотя ты мне не очень-то и нужен… Завтра мои водолазы обшарят берега Острова мертвых и обязательно отыщут чашу, но тогда эти марионетки перестанут меня интересовать, а надоевших кукол запирают в ящик. Решайся. Ведь эти двое ни в чем не виноваты. И не надейся обхитрить меня. Такие шутки не проходят.

— Нет, — выдавил он и отвернулся к стене.

— Ну что ж, твой отказ развязывает мне руки… Я не стану никого убивать или пытать электрическим током на твоих глазах. Завтрашней ночью ты станешь свидетелем ритуала, который принято назвать «черной мессой» или «мессой на крови». Эта девушка, Аня, понадобится мне. Ее прелестное, едва развитое тело будет алтарем для магической инвокации. Не важно, будет она в твердой памяти или потеряет сознание, ее душа погибнет и навсегда забудет путь света.

Алексей вскочил, резко опрокинул Натана вместе со стулом, выскочил из каюты, но так и не смог приблизиться к борту лайнера. От дышащего йодом океана его отделяла упругая прозрачная стена. Даже хлопья пены не могли коснуться белоснежной палубы «Деборы» и медленно оползали, как кружево с радужных стенок мыльного пузыря. Он был заперт на корабле, и вся сила, подаренная ему Мерлином, не могла разорвать прозрачный купол, натянутый над лайнером.

— Все же недаром меня зовут демоном искушения. Пора раскрыть карты: то, что ты утопил в бухте Острова мертвых — всего лишь ювелирно исполненная подделка, копия, — раздался за его спиной голос Натана. — Грааль у меня.

Алексей застонал. Ухмыляющийся демон смотрел на него с издевательским сочувствием.

— Ладно, расслабься, я не живоглот. Я отпускаю этих букашек. Где бы они ни были, они у меня на привязи, и, заметьте, прекрасно себя чувствуют. Вы, люди, давно смешны мне со всеми вашими религиозными метаниями и выдумками. Все, на что способен человек во зле, так мелко и пошло, что давно не ужасает. Поверьте, развратники и детоубийцы, вампиры и тираны — всего лишь сумасшедшие обезьяны. Любовь! Вот перед чем я немею и чего не смею коснуться здесь, на Земле. Любовь сильнее смерти. Любовь как отблеск высших миров! Любовь как откровение… Ладно, я слишком расчувствовался. Я приглашаю тебя на празднество в честь чаши, мой бунтарь.

Ранним утром к лайнеру подошел украшенный цветами и флажками катер. Бесчувственного Петька вынесли на носилках. Голова со свалявшимся чубчиком моталась из стороны в сторону. Бледную от счастья Аню поддерживали под руки крепкие, загорелые кавалеры. Ей помогли взобраться на катер, идущий в бухту Бизанго.

Алексей бродил по лайнеру, проходил сквозь стены кают, минуя двери. Его никто не замечал, словно он был невидимкой или существом из материи иного порядка. Он пытался заговаривать с темными фигурами на палубе, принимая их за матросов или пассажиров корабля, но его никто не слышал.

Ночь накрыла океан темными крыльями. Из палубных мортир ударил салют и рассыпался изнутри по прозрачному куполу над кораблем. Это был сигнал к началу. На палубе начертили круг с вписанной в него перевернутой звездой Люцифера. Чадили черные свечи. Из глубин океана доносился глухой рык. Пустота давила на ушные перепонки. В гулкой тишине раздалось нестройное погребальное пение, вопли и плач. По палубе двигалась процессия флейтистов в черных тогах с закрытыми капюшонами лицами. Под свербящие, как кошачий визг, звуки толпа на палубе пришла в движение. Через миг людские тела стали прозрачны, и, сцепившись, закружились в бешеном хороводе вокруг пентаграммы, словно сорвавшаяся с бобин кинопленка. Вихрь кружил их, как сорванные листья, плотный поток холодом обжигал лицо Алексея. Яркие обрывки проносились сквозь него, как разноцветный туман, и он рассекал и тормозил пестрое кружение.

На всех трех палубах клубились призрачные толпы. Алексей брел сквозь несметный гудящий рой, встречая блуждающие, широко раскрытые глаза безумцев и выходцев с того света. Иные напоминали почернелые сгнившие трупы с торчащими сквозь кожу костями, другие, напротив, были похожи на упитанных свиней с гладкой, лоснящейся от жира кожей. Были тут и бледные нимфетки с запавшими глазами, и блудницы всех веков и народов, в расстегнутых корсажах, с алыми розами в волосах. Несколько графов Дракул в обликах различных экранизаций щелкали накладными зубами, рядом лебезили «мобильные вампиры»: извращенные создания рекламного гения и более мелкие создания больного воображения и зловредной патологии. Отдельно теснились образы белой горячки и гурии со змеиными телами, посещающие курильщиков опиума и гашиша.

Вампиры, демоны, детоубийцы, живые мертвецы и голые ведьмы кружились вперемежку с мультяшными страшилками.

Усилием воли Алексей запретил себе реагировать на происходящее. Женственные инкубы звали к себе, и если бы он отозвался на их зов хотя бы одним нервом, одной мыслью, он бы погиб и был захвачен стремительным кружением бесов. И если он свободно проходил сквозь них, то и эти сущности тоже обладали известной проницательностью. Они умело считывали его мечты, сканировали его боль. Все чаще сквозь темный вихрь мелькало бледное лицо Александры, она звала его к себе, протягивая тонкие полупрозрачные руки в надежде, что он вытащит ее из адского круговорота.