…Второй раз прошел еще легче, чем первый. Или Антон просто не успел испугаться? Офис Марата, страшная дыра, действительно оказался пуст, вахтер – слеп, и рука с пузырьком, куда он перелил клофелин, тоже не дрожала. Только перед глазами все стояло, никак не хотело расплываться, лицо Марата – в тот момент, когда парень осознал, что умирает. Лицо совсем не гневное, а удивленное и какое-то по-детски обиженное…

И, сколько ни пил в тот вечер и ночь Антон – Ирэна, противу обычая, пьянке не противилась, только подливала – в голове продолжала звенеть последняя Маратова фраза: «Зачем?! Зачем, Антон?!»

– Ты просто не думай… Просто не думай об этом! – жарко шептала жена. – Все это пройдет, все забудется…

– Да, Ирэна, конечно, – тускло отвечал он.

И понимал – ЭТО не пройдет никогда. Это – до самой смерти.

…На следующий день он проснулся только к полудню. Жены, конечно же, не было – уже умчалась в свою разлюбезную клинику.

Антон с трудом разлепил больные, не выносящие света глаза. Ирэна, видно, спешила: в спальне – хаос, на полу – комки мокрых полотенец, пуфик завален нарядами, флакончик духов не закрыт и источает приторный запах. Но как ни торопилась жена – а о нем позаботилась: на прикроватной тумбочке красуется заботливо прикрытая блюдечком стопка, полная коньяку, тарелка с ломтиками лимона, поллитровая кружка с водой… И записка: «СПАСИБО ТЕБЕ, ЛЮБИМЫЙ! ОТДЫХАЙ!»

Губы пересохли, и говорить было тяжело, но Антон все же пробормотал: «И тебе спасибо, Ирэночка». Он махом выпил коньяк, вгрызся в лимонную дольку и устало откинулся на подушки. В голове тут же зашумело. Действительно: надо отдохнуть.

…Второй раз в этот день Антон проснулся только к шести вечера. Ирэна еще не вернулась, и он этому даже обрадовался: прежде чем встретиться с женой, ему явно не помешает сходить в душ, напиться аспирину и побриться. Ну, а после – махнуть еще одну – только одну! – долгожданную и вкусную рюмочку.

…Запланированную программу Антон исполнил с перевыполнением – и себя в порядок привел, и в спальне кое-как прибрался, и даже успел загрузить в посудомойку грязные со вчерашнего дня чашки-тарелки.

А Ирэны все не было. И тогда он, с очередной рюмкой в руках, устроился перед телевизором. Как раз показывали криминальные новости. Антон, потягивая коньяк, лениво глазел на искореженные останки машин («На Касимовской улице произошла авария») и выгоревший, с мертвыми окнами, дом («На Зеленодольской улице произошел пожар»). И вдруг…

– На Люблинской улице неизвестным автомобилем сбита школьница, водитель с места происшествия скрылся, – сообщила бесстрастная дикторша.

– Гнида, – машинально буркнул Антон в адрес шофера.

Камера продемонстрировала туфельку со сломанным каблуком и бурые пятна крови на асфальте.

– Авария произошла сегодня, около шести часов вечера, – продолжала вещать диктор. – Ученица десятого класса Валерия Летягина возвращалась домой после занятий в школе. Как утверждают свидетели, она переходила улицу на зеленый сигнал светофора, когда ее сбила черная «девятка» с тонированными стеклами без номерных знаков. Сейчас девушка находится в Институте неотложной помощи. В городе объявлен план «Перехват».

…Валерия. Валерия Летягина. Антон не сомневался: это имя ему знакомо. Но откуда?

Криминальная хроника кончилась, на экране вспыхнула заставка очередного глупого сериала, и Антон досадливо выключил ящик. Опять налил себе коньяку, откинулся в кресле, нахмурился… Совершенно точно: про Валерию Летягину он слышит не в первый раз. Девушка что, какая-то знаменитость? Да нет, тогда бы по телевизору об этом сказали. А может, она просто знакомая или дочка знакомых? Но, как ни напрягал Антон мозги, вспомнить, откуда он знает Летягину, ему никак не удавалось. Только голова начала еще больше раскалываться.

И, когда с работы пришла наконец Ирэночка, Антон без всякой задней мысли, прямо с порога, выпалил:

– Слушай, а кто такая Валерия Летягина?

И с удивлением увидел, как вдруг побледнела, выпустила из рук сумку жена.

– Ты что? – не понял он.

– Нет-нет, ничего, – поспешно ответила Ирэна.

Судорожно сглотнула и нарочито равнодушным тоном переспросила:

– Как ты сказал? Валерия? Летягина?.. Понятия не имею. Подкинь мне, пожалуйста, тапочки.

– Подожди, Ирэна, – посуровел Антон и попытался взглянуть в смятенные глаза жены. – Я не люблю, когда мне врут. Тем более – ты.

– Антоша, по-моему, ты опять сегодня пил. – Она принюхалась к его дыханию и с укоризной добавила: – И крепко.

Потянулась было потрепать по щеке – но Антон резко отбросил ее руку:

– Ирэна, не надо перекладывать с больной головы на здоровую. Ответь мне: откуда ты знаешь эту Летягину?

– У тебя-то?.. Здоровая голова?.. – ухмыльнулась она.

И тогда Антон не выдержал. Размахнулся – и залепил жене жесткую, в полную силу, пощечину.

…Ирэна могла в тот вечер спастись. Она могла заплакать, прижать к покрасневшей щеке руку, попросить: «Пожалуйста, не надо!» И он бы успокоился и поверил. Но вместо этого жена спокойно отстранилась. Холодно произнесла:

– Ну, милый, раз ты так настаиваешь… Я скажу тебе. Лера Летягина – это подруга Сони. Тоже одна из моих, так сказать, пациенток, и сегодня я сбила ее машиной. Извини, но другого выхода у меня не было.

И спокойно, будто они ничего не значащую беседу за ужином вели, рассказала:

– Мне позвонил доктор Иванов. Это мой аспирант – он сейчас в районной женской консультации, в УЗИ-кабинете, стажируется. Летягина к ним на прием приходила. С тошнотой, головокружением, слабостью. Ее обследовали и поставили диагноз: «Последствия донации яйцеклеток». Главврач выдал официальное заключение. Летягина, похоже, решила подавать на нас в суд. Ну, а ты сам понимаешь – что сейчас это дело совсем не ко времени.

– И ты… – выдохнул Антон.

– Да, я от нее избавилась. Не тебя же опять просить, – презрительно усмехнулась жена. – Ты и так вон вчера перетрудился – до сих пор не просыхаешь…

– Ирэна, ты не могла! – выкрикнул Антон.

– Было непросто, – кивнула она. – Особенно угнать эту «девятку». Хорошо, что у меня в молодости были хорошие учителя и машинки я всегда любила… Многие навыки, оказывается, сохранились… Кстати, очень хорошо, что мы с тобой давно уже не ездим на «Жигулях», что за машина – тупая, руль жесткий, коробка передач неудобная… Все, проехали. Пойдем в кухню, я хочу выпить чаю.

– Значит, ты хочешь чаю… – машинально произнес Антон.

– Ну да, – пожала плечами жена. – Я голодная. Пообедать сегодня не успела.

– Просто хочешь чаю… – опять повторил Антон.

Он только сейчас – увы, слишком поздно – понял, что с Ирэной, его любимой, его половинкой, его болезнью, наконец покончено. И убивать, останавливать – нужно ее саму.