— Что ж, — медленно кивнул Вепрь, — пусть так. Удачи тебе.

— Удачи и тебе, друг, — ответил Нехлад и быстро зашагал прочь.

«Думай, как учит Древлевед, — велел он себе. — Если и осталась в нем обида, так не я обидел Вепря, а Вепрь обиделся на меня — из-за того, что не знает, каким путем я иду, не понимает меня. И ведь я сказал чистую правду: ну нельзя мне возвращаться к прошлому, отвлекаться даже на самых близких людей! Да и сам Вепрь вполне способен, поразмыслив, понять, что я не мог поступить иначе…»

Князь выглядел усталым. Наверное, в дороге получал вести о событиях в Крепи и спешил, чтобы не опоздать.

Нехлада он встретил с улыбкой. Беззлобно укорил:

— А говорил: «в Ашет, в Ашет пойду».

— Сейчас нет задачи важнее, чем город обезопасить. Мы с Древлеведом строим магическую защиту.

— Что это такое? — спросил князь, жестом приглашая Яромира сесть поближе.

— Мне трудно рассказать… Собственно, строит Древлевед, я только помогаю ему. И учусь. Через тот щит, который мы устанавливаем над Новосельцем, не пробьются никакие чары — увязнут… Впрочем, ты бы лучше его самого расспросил.

— Не хочу я с твоим Древлеведом разговаривать сейчас, — поморщился князь. — Сержусь я на него. Это ведь он помог Ярополку лучших мастеров столицы сюда сманить. Уверен, что он! И вообще, настораживает меня: не слишком ли сильно маг радеет об успехах Ярополка?

Это прозвучало как прямой вопрос, но Нехлад не знал, что ответить.

— Мне так не кажется. Ярополк и сам хитер…

— О да! А ты знаешь, что идею выдать дочь за Белгаста ему тоже Древлевед подбросил?

Молодой боярин удивленно поднял брови:

— Нет, не знал. Да и откуда бы?

— Откуда? Ты живешь в кремле, под одной крышей с Милорадой Навкой, которая этого замужества отнюдь не желает. Под одной крышей с Буевитом, который сейчас с братцем своим не в лучших отношениях. Под одной крышей с самим Древлеведом, который мог бы быть откровенным со своим учеником. Однако для тебя это остается новостью?

— Что поделать! Я оставил прежнюю жизнь позади. Усиление Стабучи теперь должно заботить моего брата. Пусть Древлевед помогает Ярополку, чтобы вернее защитить город. И он действительно многому меня научил.

— Надеюсь, ты представляешь себе положение дел? Когда я разрешал Белгасту поселить беженцев в Крепи, все выглядело иначе. Лишь после его отъезда, хорошенько порасспросив слуг, Велимир вызнал, что Белгаст… собственно, даже не рассчитывал на брак с Милорадой Навкой, а только был обнадежен предположениями о такой возможности. Ярополк умело скрыл от меня свои намерения, даже с самим Белгастом о свадьбе сговорился уже в дороге. И сразу послал гонца в Верховид, с приказом Буевиту везти Милораду в Крепь. По счастью, у Велимира в Верховиде есть доверенные люди, от них-то и стали известны подробности. Понимаешь теперь? Одно дело Белгаст — гость в земле славирской. И совсем другое — Белгаст, со славирами породнившийся. Дети его от Милорады с полным правом унаследуют Крепь. Сила Стабучи, да княжеский титул Белгаста, да выгодное положение, ибо из Крепи Согру держать куда как удобней, а значит, и все будущие торговые пути… Новая держава возникнет здесь — и что тогда с Нарогом станется?

— Неужели княжеской воли недостаточно, чтобы все изменить?

— Недостаточно! — жестко отрезал Брячислав. — Выше воли закон. Может, и неправ был славный предок мой, Вячеслав Ветровой, даровав боярам многие вольности, да ничего не попишешь. Закон есть, а повода менять его нет. Кроме того, слово Белгасту я дал — не забирать же назад! А в дела сердечные князю мешаться не след… кроме одного только случая. Если ты, например, потребуешь Милораду себе в жены и она согласится — вот такой спор по закону мне разрешать надобно.

Нехлад закрыл глаза. Бастион хладнокровия, старательно возводимый вокруг сердца, покачнулся. Ах, поздно, князь, поздно ты решил меня облагодетельствовать! Услышать бы эти слова прежде…

И что? Следующий удар Иллиат нанесла бы по Незабудке! Яромир взял себя в руки.

— Князь, — проговорил он, — все, что я приму в сердце, станет только жертвой для демоницы Иллиат. Я не могу свернуть с избранного пути одиночества. Не боярин сейчас перед тобой, не влюбленный юнец, даже не славир. Прости, что обманул твои ожидания, но я не тот, кто тебе нужен. Пока демоница не повержена — я не тот.

— А на Новоторной ты из тех же соображений геройствовал?

— Не будем об этом, князь, — вздохнул Нехлад. — То был глупый и безответственный поступок с моей стороны. Сейчас бы я его не повторил.

Он отнюдь не был уверен в своих словах… Но прозвучали они убедительно.

— Будь она проклята, эта Иллиат! — в сердцах воскликнул Брячислав и сокрушенно покачал головой. — Что ж, придется из столицы с Ярополком играть… А что ж ты не принарядился, кстати? — тряхнув головой, точно сбрасывая наваждение, спросил он. — Пир уже скоро.

— Это пир воинов. Я должен сегодня чаровать…

— Жду тебя на пиру! — не терпящим возражений голосом сказал князь. — И тебя, и Древлеведа.

* * *

Не было Нехладу веселья на том пиру, хотя сидел он на почетном месте — по левую руку от Брячислава. Соседями Белгаста были Ярополк с Буевитом, а рядом с Нехладом устроились Вепрь и Древлевед.

Маг выглядел просто равнодушным, а молодому боярину невмоготу было. Особенно когда князь принимался вспоминать заслуги сурочцев, явно давая понять Ярополку, что помнит, чьими руками Крепь поднималась.

Ярополк спокойно соглашался и пил за светлую память Булата. А вот Буевит хмур был.

Вдруг сквозь шум голосов прорезался струнный перезвон. Сердце сжалось. Нехлад, не глядя, угадал, чьи пальцы на гуслях лежат.

Ой ли, ива по-над реченькой стоит,

Ой ли, девичье сердеченько болит,

Ой ли, в небо сизый сокол улетал,

Ой ли, милый мой на подвиг уезжал —

Да ко мне не подошел и не обнял.

Смолкли пирующие, разгоряченные вином и медом. Слова песни не сразу проникали в отуманенные умы, их каждый понимал по-своему, но в чудном голосе Незабудки звенела такая простая и открытая печаль…

Ой ли, зорька догорела, пала ночь,

Ой ли, сердце заболело, да невмочь.

И вернуться ты ко мне не обещал,

О любви мне ни словечка не сказал,

Ну, а может, ты меня не замечал.

Ой ли, радуга-дуга на небесах,

Ой ли, в сердце грусть-тоска, да тьма в глазах.

Без тебя живу, как будто бы во сне,

И при солнце я молюсь, и при луне:

Пусть вернешься ты живой — хоть не ко мне….

Незабудка подошла к столу, и Ярополк указал ей место между собой и Брячиславом.

— Поклонись князю, дочь, подними кубок за победу нашу славную над врагами. Отчего не о ратных подвигах песня твоя? — с улыбкой спросил он. Улыбка получилась натянутой. Не по душе ему пришлась песня.