Та повертела ее в руке.

– А что это?

– Микрореактор. Может запитать полгорода.

– Серьезно? – Светлана с недоверием еще раз оглядела коробочку.

– Ну, где-то так. Плюс генератор поля. С его помощью в рабочей камере твоего аппарата удастся создать микроколлапсар – основу для фокусов с пространством. Проработает он недолго, несколько миллисекунд, после чего энергия расщепленных квантов пространства приведет к небольшому взрыву. Не бойся, мы будем под защитой полей. Только пострадает твой аппарат, сплавившись в груду металла.

– А… как же параллельные миры?

– Параллельными мирами займется совершенно другой излучатель. Он на гелиостационарной орбите.

– Не понимаю, – Светлана медленно повернулась к Борису, – значит, весь мой эксперимент – чистая показуха, фикция?

– Не все так просто. Для того чтобы осуществить возможность извлечения из нашего домена высших измерений, над твоей базовой теорией пришлось попотеть целому научному комплексу, причем, почти триста лет. Твоему институту с его возможностями такое не под силу. К тому же на это требуется, как ты понимаешь, целая прорва энергии.

– Тогда к чему весь этот цирк?

– Это не цирк. Твой так называемый эксперимент послужит толчком для развития науки в данном направлении. После того, как аппарат сплавится в груду металла, на стенках его рабочей камеры удастся обнаружить последствия эксперимента, то есть влияние на материал элементарных частиц, высокую радиацию и прочие загадочные вещи. Это поставит научную комиссию в тупик и заставит ее повнимательней присмотреться к твоей работе.

– А зачем в таком случае уничтожать аппарат?

– Чертежей аппарата найдено не будет. Его конструкция останется нераскрытой тайной для комиссии. Количество выделенной во время эксперимента энергии, которое удастся подсчитать благодаря остаткам аппарата, ошеломит комиссию и вызовет естественный интерес к возможностям получения дешевой энергии. Ведь это и было основой твоей работы?

– Да. И все же неприятно осознавать себя клоуном.

– Ты не клоун – ты разработчик гениальной теории. И не твоя в том вина, что реализовать ее в твое время невозможно.

– Возможно, и так.

Светлана замолчала, погрузившись в себя. Коробочку, переданную ей Борисом, она все еще держала в руках.

Машина наконец остановилась у самого входа в институт. Было уже поздно, но в некоторых окнах горел свет.

– Не жалеешь, что уволилась отсюда? – спросил Борис, заглушая двигатель.

– Если честно, не очень. Пошли?

– Пошли.

Они выбрались из машины и поднялись по скользким, покрытым тонким ледком ступенькам. Борис отворил дверь и, пропустив Светлану вперед, вошел следом.

Часть холла была погружена в темноту. Потолочные светильники горели не все, а лишь над проходной – из экономии. У «вертушки» за столиком сидела пожилая женщина и смотрела в экран небольшого телевизора, стоявшего под стойкой. Самого телевизора от двери видно не было, зато был хорошо слышен чуть приглушенный звук, доносившийся из его динамика.

Заслышав шаги, вахтерша оторвалась от телевизора и вытянула шею, выглянув из-за стойки.

– Здравствуйте, – Светлана приблизилась к проходной.

– Светлана Андреевна? – удивилась вахтерша. – Добрый вечер. Что это вы так припозднились? Или забыли что-нибудь? Ой, совсем из головы вылетело! – спохватилась она. – Вы же уволились недавно.

– Я вспомнила, что забыла кое-что из своих вещей. Можно я их сейчас заберу?

Вахтерша долго и очень подозрительно разглядывала Светлану сквозь толстые стекла очков. И когда Борис уже решил, что им сейчас дадут от ворот поворот, вахтерша внезапно сдалась:

– Хорошо, – она зачем-то оглянулась на лестницу, – только туда и обратно. И не попадитесь на глаза руководству, а то мне башку снимут за вас.

– Спасибо огромное, – Светлана, проходя через «вертушку». – Можно ключик от семнадцатой?

– А это кто с тобой? – кивнула вахтерша в сторону Бориса, решившего незаметно проскользнуть на пару со Светланой.

– Это знакомый. Мы быстро – одна нога там, другая здесь.

– Ладно уж, идите. – Вахтерша сняла с одного из гвоздиков, вбитых во внутреннюю стенку стойки, ключ с болтающейся на кольце биркой из кожзаменителя. На бирке, на матерчатой стороне, синими чернилами коряво было выведено число семнадцать.

– Зорин на связи.

– Зарубин. Они прошли в здание. Сейчас будут в лаборатории. Горизонт чист.

– Группы из «среднего»?

– Регистрируем пассивное внимание.

– Заблокируйте полностью горизонт. Доступ только для аппаратуры видеофиксации. Никаких активных действий со стороны «средних» не допускать.

– Принял.

– До связи.

– Ноль – первый – Центру.

– Центр на связи. Мы не можем проникнуть в институт. Установлен заслон.

– Тип заслона?

– Мощное поле в режиме избирательности. Пропускают только аппаратуру видеофиксации. Они что-то затевают.

– Ведомые объекты?

– В холле.

– Это зашло слишком далеко. Отрабатываем режим «прорыв».

– Оставить!

– Кто это еще?

– Советник Генри Щульц. Запрещаю любые активные действия в районе института! Вы меня поняли?

– Да, советник.

– Санкционирую исключительно фиксацию происходящего. Ни во что не вмешивайтесь!

– Вы отдаете себе отчет, что может произойти?

– Полностью отдаю, господин Зеленский. Выполняйте.

– Слушаюсь…

…Светлана взяла протянутый ей ключ, и они с Борисом быстро поднялись по лестнице на третий этаж. Таиться здесь не имело смысла – все обитатели третьего давно разошлись по домам, лампы в коридоре были погашены, и коридор скудно освещался светом, падавшим из окон, выходящих на улицу.

Пройдя по гулкому коридору, они остановились у двери с номером семнадцать на пластиковом ромбике, прикрепленном к двери на уровне глаз. Светлана вставила ключ в замочную скважину и повернула его два раза. Дверь приоткрылась.

– Заходи, – сказала она и вошла первой. – Свет зажигать не будем. И прикрой дверь, пожалуйста.

Борис прикрыл за собой дверь и вошел в лабораторию.

Аппарат Светланы он узнал сразу. Он выглядел именно так, как ему его описывали: невероятное нагромождение параллелепипедов, соединенных меж собой неисчислимым количеством трубок всевозможных размеров, с выступающими наружу датчиками и элементами настройки и управления. Все это было оплетено метрами изолированных проводов.

Светлана приблизилась к стенду и любовно провела рукой по поверхности одного из кубов.

– Я думала, его уже вынесли отсюда, – она обернулась через плечо к Борису и напряженно улыбнулась.

Борис тоже приблизился к стенду и замер рядом со Светланой. Наступал торжественный момент, к которому он так долго шел. Но Борис в эту минуту не ощущал ничего, кроме пустоты и отрешенности от всего. Как будто это не он стоял сейчас и здесь, рядом со Светланой, а наблюдал за всем происходящим со стороны.

– Куда прилаживать эту коробку? – спросила Светлана почему-то шепотом. Она достала коробочку из сумки и выжидающе посмотрела на Бориса.

– Сними панель датчиков с рабочей камеры и установи на их место. Давай лучше я помогу.

Светлана чуть посторонилась, и Борис быстро выкрутил фиксаторы и снял датчики, отложив их в сторону. Светлана