– Моя дорогая леди Джерси, – говорил он, приближаясь к ней и протягивая руки. – Что за восхитительное совпадение!

Он взял ее за руки, помог ей подняться после глубокого реверанса и звучно расцеловал в обе щеки.

– Едва ли это совпадение, сэр, – ответила она, хихикая и хлопая ресницами. – Я знала, что нынче пополудни вы навестите герцога.

– Кокетка, – возгласил он, игриво похлопывая ее по щечке. – Входите, входите. Выпейте бокал превосходного кларета Джека.

Он повлек ее туда, где кружком стояли мужчины. Арабелла тотчас же поднялась с места и присоединилась к этой группе.

– Добрый день, леди Джерси. Не хотите ли посидеть с нами у камина?

Она знаком указала на группу дам.

Джек с упавшим сердцем заметил, что в глубине карих глаз его жены засверкали золотые искры, а это всегда предвещало неприятности.

Леди Джерси подняла бокал и с вопросительным видом обратила взгляд к группе женщин. Она сказала:

– Не думаю, что хочу этого, леди Арабелла. Здешняя компания мне больше по душе.

– Ах вот как! – ответила Арабелла с ледяной улыбкой. – Мой муж как раз собирался предложить его высочеству поиграть в пикет. Может быть, вам будет интересно понаблюдать за игрой. – С понимающей улыбкой она обратилась к принцу: – Я уверена, что леди Джерси принесет вам удачу.

Она знала, что такое предположение будет принято им в штыки. Принц тотчас же надулся. Мысль, что в игре в пикет ему понадобится удача, уязвила его особенно потому, что его соперником должен был стать герцог, чье мастерство не знало равных. Как ни приятно ему было общество любовницы (разумеется, не у карточного стола), он предпочел бы, чтобы она не наблюдала за игрой. Как и предполагала Арабелла, ему и в голову не приходило отказаться от столь редкой возможности поиграть с Сент-Джулзом.

– Удачу, мадам? Нет, игра в пикет требует сноровки. Удача мне не нужна.

Он разразился громоподобным смехом и подхватил Джека под руку.

– Пошли, герцог, я принимаю вызов.

Он отвесил любовнице прощальный поклон:

– Простите, дорогая мадам, карты призывают.

Леди Джерси смотрела, как он выносит из салона свое бочкообразное туловище. Глаза ее были холодными и жесткими, на губах застыла змеиная улыбка. Она оказалась в самой неудобной ситуации, единственная женщина среди толпы изумленных французов. Она повернулась к Арабелле, стоявшей в группе у камина, собравшейся вокруг принцессы. Каролина пила мелкими глотками чай, болтала и смеялась, наконец-то почувствовав себя как дома.

Однако лицо ее потускнело, как только приблизилась леди Джерси. Но на этот раз жертвой леди Джерси должна была стать не она.

Она одарила Арабеллу улыбкой, полной неприкрытой злобы, и сказала:

– Я вас покидаю, мадам. Мне надо побывать за карточным столом леди Уорт. – Она со щелчком раскрыла веер. – Надо надеяться, что нынче вечером она проиграет не очень много. Конечно, понятно, что она рассчитывает на своих… – тонко подрисованные брови вопросительно и насмешливо поднялись, – друзей, друзей особого сорта, помогающих ей в затруднительных ситуациях. Думаю, Уорт не так покладист, как… – Она слабо взмахнула веером, направляясь к двери. – Возможно, у него для этого меньше оснований. Всего хорошего, ваше высочество.

Она присела в реверансе перед принцессой, небрежно кивнула остальным и выплыла из комнаты.

Арабелла не показала своей досады. Она подлила принцессе чаю и спросила, не хочет ли та посмотреть на ее орхидеи.

С необычайной ловкостью Джек проиграл этот роббер в пикет принцу Уэльскому, в то время как его противник больше налегал на постоянно подливаемый в его бокал кларет. Он бросил карты на стол, выплатил проигранные деньги и пожелал принцу с самым гостеприимным видом доброго вечера. Потом поднялся наверх к жене.

Арабелла одевалась к вечеру. Бекки укладывала ей волосы и в качестве последнего штриха окутала их сеткой с жемчугами, в то время как Джек терпеливо ждал конца этой операции. Наконец он спросил:

– Кого ты собираешься ослепить нынче вечером, моя дорогая?

Арабелла была на взводе. Инсинуации леди Джерси сыграли свою роль, и слова ее снова и снова звучали у нее в мозгу. Трудно было примириться с тем, что у Джека есть любовница, и спокойно слушать, как об этом говорит королева всех любовниц в столь оскорбительном тоне.

– Я думала, мы пообедаем дома, а потом будет театр, – сказала она резко. – Конечно, если у тебя на уме что-нибудь лучшее, я уверена, что Джордж и Фокс составят мне компанию.

– Уверен, что они не откажутся, – благодушно ответил он, прислонясь к двери и опираясь о косяк сложенными на груди руками. – А что за пьеса?

– «Школа злословия».[10]

Она повернулась на пуфе, не обращая внимания на слабый протест Бекки. Локон, который та завивала, выпрямился и вырвался из папильотки.

– Я так понимаю, что это сатира на Девонширский дом. Герцогиня Девонширская, должно быть, – прототип леди Тизл. В свой первый сезон в Лондоне я не видела спектакля. – Она снова повернулась к зеркалу и добавила жестко: – Сомневаюсь, что в то время я была достаточно искушенной и подготовленной к нему.

– Возможно, что теперь эта сатира утратила свою остроту, – заметил Джек, наблюдая за ней прищуренными глазами. – Ведь пьесе двадцать лет.

– Иное время, – сказала Арабелла, наклоняясь к зеркалу, чтобы получше себя рассмотреть. – Как ты думаешь, нужны мне румяна?

Тотчас же она представила искусно накрашенное лицо леди Уорт.

– Нет, если мнение твоего мужа значится в твоей системе ценностей, – ответил Джек.

– М-м-м… – Арабелла размышляла над его высказыванием. – Но по-моему, я слишком бледна. Я замечала, как светится кожа у других женщин, когда они чуть тронут ее румянами. Например, леди Джерси. Сегодня она просто излучала сияние… Достаточно, Бекки. Благодарю тебя. Иди ужинать. Сегодня можешь не ждать моего возвращения.

Бекки, хранившая молчание, пока продолжалась эта пикировка, положила щипцы для завивки и щетки для волос, присела в реверансе и вышла из спальни.

Джек нахмурился:

– Что тебя рассердило?

– Почему ты так решил? – Она коснулась щек пушистой заячьей лапкой.

– По блеску в твоих глазах. – Он приподнял крышку шкатулки с драгоценностями и погрузил в них пальцы.

Арабелла знала, что этот блеск был сродни непролитым слезам. Она попыталась изобразить беспечность, рассмеялась и снова коснулась лица заячьей лапкой, как пуховкой.

– О, это из-за того, что сказала леди Джерси.

– И что же это? – Он выбрал подвеску с жемчужиной и держал ее так, чтобы на нее падал свет.