– Любовь означает понимание, – сказала женщина, не глядя на него.

– Похоже, христианская мораль ближе мне, чем тебе.

– А чего ты ждешь? Я не брошу близких, но и не могу представить себе жизнь без тебя, и…

– И ты понимаешь, почему нам здесь не рады. – Дамер отступил на пару шагов, как будто ему необходимо было отстраниться, чтобы подумать. Он рисовал носком ботинка в пыли, оставленной мешками с песком, потом потер лицо руками, взглянул на небо, хмыкнул и снова обратился к собеседнице: – Алира, у нас нет домовладельцев и домохозяйств. Нам показалось, что здесь мы сможем развиваться, потому что это земля – государственная, а значит, всеобщая. В интересах людей не забрасывать ее. И мы хотим ее возродить. Ты видела, чего мы добились в краткие сроки, просто подарив ей жизнь. Я ни разу не просил тебя рассказать, как здесь жили раньше. Я просто хочу жить здесь в мире и покое, только и всего. Если ты этого не понимаешь, ты не поймешь и меня. Это значит, что ты оправдываешь этих троглодитов и действия Гражданской гвардии. Теперь я прошу тебя принять решение, и действовать храбро или логично.

Алира выслушала его, не перебивая. Еще ни разу она не замечала и тени ненависти в словах Дамера, и в ее сердце зародилось сомнение. Сезар просил ее сделать выбор, а теперь и Дамер настаивал на том же. Для нее самой настоящая любовь ничего не требовала и не заставляла выбирать. Они любили друг друга вопреки, без всяких условностей, предрассудков и идеологий, несмотря ни на что. И она ни разу не принуждала его к выбору: принимала его таким, какой он есть. Возможно, это он ее не понимал.

Но сейчас от нее требовали от чего-то отказаться, а она не готова была оставить свой мир. Женщина пристально взглянула на собеседника. Как она любила эти карие глаза, в которых отражались золотистые солнечные зайчики! Она тонула в них во время их бесед, когда они занимались любовью, молчали или смеялись. Эти глаза никогда не лгали. А сейчас их упрямый, усталый взгляд вновь показал, насколько сильна решимость в сердце их обладателя. И Алира не смогла бы ее смягчить или переубедить его. Впрочем, она и не была уверена, хочет ли этого.

– Лишь осмелюсь спросить, чем бы я могла помочь, – заявила она. – Это ваша война. А не моя.

И тут их слуха достигли крики и протестующих, и жителей Алкиларе, и лишь одно слово можно было разобрать:

– Пожар!

Алира проследила взглядом за остальными, на запад. В сторону холма, где стоял ее дом, и волна ужаса охватила ее, будто ледяной порыв ветра. Этот ветер раздул пламя! Его языки лизали небо – ясное и чистое, под которым полыхало поместье Элехии.

Все – протестующие и обитатели Алкиларе – забыли разногласия и сплотились против общей беды. Они бросились к особняку следом за Томасом и Сезаром, хватая по пути ведра, шланги, емкости с водой, и пытались сбить пламя, разгоравшееся все сильнее с каждой секундой. Главное было продержаться до приезда пожарной бригады. Это повторяли все, чтобы убедить себя и других в невозможном. Особняк было не спасти, как и тех, кто остался внутри.

– Где мама? – спрашивала Алира, оглядываясь.

С растущим беспокойством она принялась за поиски Элехии, но той нигде не было. Женщина обошла дом, заглянула в сад, в голубятню. Она должна была спастись и наверняка сейчас наблюдала за адским пламенем, пожиравшим ее дом. Алира побывала и в мастерской, и на заднем крыльце, но тщетно. К тому же там был беспорядок, и куда-то исчезли красные баллоны с топливом. Внезапная догадка пронзила мозг, и женщина бросилась обратно к главному входу, где Сезар на наспех сколоченном помосте, который держали Аманда с Дамером, пытался залить из шланга языки пламени, вырывавшиеся с лоджий, расположенных на первом этаже спален, кабинета и столовой.

– Мамы нигде нет! – прокричала Алира.

– Я только что из Алкиларе, – отвечал Сезар; его лицо раскраснелось и покрылось каплями пота. – Я видел ее там некоторое время назад.

– Мы всех пересчитали, – дополнила Аманда, – и думаем, внутри никого нет. И нет машин Адриана и Херардо.

– Она должна быть там! – Алира ринулась к парадной двери.

– Алира! – заорал Дамер. – Стой! – Он попросил кого-то из мужчин подменить его и кинулся за ней. – Туда нельзя!

– Но там же мама, Дамер! – рыдала Алира. – Я уверена! Мне надо туда! Я должна ее вытащить!

Юноша покосился на дом. То, что задумала Алира, было глупо. С другой стороны, если есть предположение, что женщина все еще внутри, надо что-то срочно предпринять.

– Жди здесь, – попросил он, взяв ее за руки и пристально заглянув в глаза. – Обещай, что никуда не пойдешь.

Та кивнула, юноша обошел здание и вернулся с Томасом. Они несли длинную железную лестницу.

– Что вы задумали? – удивилась Аманда.

– С восточной стороны огонь слабее, – пояснил Дамер. – Я попробую залезть в спальню и позвать ее. Надо хотя бы попытаться.

Сезар решение одобрил. Он мог бы попытаться остановить безумцев, но прекрасно понимал, что ничего у него не выйдет.

– Будь предельно осторожен, – напутствовал он.

Алира отправилась вслед за Дамером и младшим братом. Они добрались до стены, которую пару дней назад бурили, чтобы добраться до подвала. По свежему цементу было видно, где наложили заплату.

– Вон ее спальня. – Алира показала на балкон на втором этаже.

– Тогда отсюда и начнем, – решил юноша, прислоняя лестницу к фасаду.

– Там моя мать, так что пойду я, – возразил Томас.

– Зато я быстрее.

Дамер подобрал с земли камень и полез наверх. Вскоре он достиг балкона и разбил стекло. Он знал, что так делать не стоит, потому что попавший внутрь кислород раздует пламя сильнее, но выбора у него не было: в противном случае, если Элехия внутри, у нее нет шансов. Юноша просунул руку в дыру, из которой уже валил дым, отодвинул металлическую защелку и смог открыть балконную дверь. Он тут же оказался внутри густых клубов дыма, зашелся кашлем и выглянул на улицу, чтобы продышаться, потом снял рубашку, порвал ее, прикрыл лицо и рот, предварительно сделав глубокий вдох и завязав концы ткани на затылке, и проник в спальню. Вскоре слуха Томаса и Алиры достигли его крики:

– Она здесь! Мне нужна помощь!

Женщина не мешкала ни секунды.

– Позови еще людей! – велела она брату, а сама схватилась за перекладины лестницы и полезла наверх.

Войдя в комнату, она разглядела в дыму Дамера, который нес на руках тело ее матери.

– Кажется, она еще дышит, – произнес он срывающимся голосом.

Алира тут же оказалась рядом прошептала тихо-тихо, не ожидая услышать ответ, дотронувшись до ее лица: