litbaza книги онлайнДетективыПока ты моя - Саманта Хайес

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 69 70 71 72 73 74 75 76 77 ... 104
Перейти на страницу:

– Так чего же мы ждем? – риторически спросил он, пододвигая миску с семечками к жене.

31

Был в моей жизни момент, когда я думала, что не смогу продолжать эту работу. Оглядываясь назад, могу сказать, что это было унылое, безысходное и одинокое время, но я действительно убеждена в том, что через это стоило пройти. В противном случае сегодня я не была бы такой, какая есть. Я говорю о части большого жизненного пути, причем в ней для меня не было ничего необычного. Я по-настоящему верю, что мы здесь неспроста, а ради высшей цели, и наша миссия заключается в том, чтобы оставаться на верном пути или даже сначала найти его. У Пип, по-видимому, иная точка зрения.

– Чепуха, – бросает она. – Боже, я не отказалась бы от бокала вина!

Я смотрю на часы.

– Надеюсь, они не будут нас здесь долго мурыжить. Мне нужно так много сделать в офисе!

Я пытаюсь привлечь внимание официанта, но он хорошо делает свое дело, продолжая нас игнорировать. Этот парень явно думает, что две женщины на большом сроке беременности просто не могут куда-то спешить. У Пип, может быть, и нет на сегодня других планов, кроме короткого сна днем, а вот меня ждут два визита домой к подопечным и совещание в отделе опеки, не говоря уже о трех заключениях, которые я должна написать до того, как вернуться к своим мальчикам.

– И это не чепуха. Это то, во что я верю. Да, так о чем ты хотела поговорить? – Я согласилась на этот ланч только потому, что голос подруги был… ну да, наверное, грустным. Я понимаю и знаю, что Пип должна чувствовать, именно поэтому и выкроила время, чтобы смотаться в Орландо и быстро перекусить в ее компании. Сегодня, к концу нашего краткого телефонного разговора, у меня появилось ощущение, что Пип хочет поговорить со мной о чем-то серьезном. – И ты не будешь пить никакого вина. Я тебе не позволю. – И я в шутку легонько пинаю ее под столом.

Пип дуется, а официант наконец-то протягивает нам меню и принимает заказ на напитки. Парень явно потрясен нашими размерами и, похоже, столбенеет при мысли о том, что ему придется одновременно принимать у нас обеих роды. Когда он уносит наш заказ в сторону бара, мы с Пип разражаемся смехом.

– Ты видела его лицо? – веселюсь я.

– Просто бесподобное, – произносит Пип с улыбкой, хотя я знаю, что сегодня она немного хандрит.

– Прости, Пип. Я не хотела быть такой задиристой. Просто слишком эмоционально на это отреагировала.

– Не стоит извиняться. Я волнуюсь о тебе, только и всего.

– Волнуешься? Обо мне? – Мой вопрос выходит даже более недоверчивым, чем есть на самом деле.

Именно Пип стала расспрашивать о моей работе, пока мы бродили по главной улице. Ей было интересно, как я справляюсь с душевной и физической болью, свидетельницей которой становлюсь каждый божий день. Усевшись за столиком, я принялась рассказывать о некоторых чувствительных вещах, с которыми сталкивалась в первые два года своей профессиональной деятельности. На самом деле мне не хотелось обсуждать это, но тема как-то естественно, сама собой вытекла из нашего разговора. Тогда-то я и стала рассуждать о том, что у каждого в жизни есть свой собственный путь, независимо от того, осознает это человек или нет. Думаю, мои речи могли показаться Пип немного экзотерическими или религиозными, хотя на самом деле это не так. Я пыталась напустить туману, чтобы избежать необходимости все объяснять. Эта тема все еще ранит обнаженные нервы.

– А как же насчет твоих выкидышей и мертворожденных детей? – тихо спрашивает она, когда нам подают булочки. – Это что, тоже «путь в жизни»?

Я потрясена тем, что Пип осмеливается выносить это на обсуждение, но она заслуживает вдумчивого ответа.

– Конечно же я ни за что не выбрала бы этот путь, если бы могла решать, – пытаюсь объяснить я. – Но если гибель моих детей была их дорогой в жизни, я удостоилась чести, став частью этого пути.

Пип почти готова согласиться. Я отчетливо вижу, как эта мысль прокручивается в ее сознании, пока она внимательно изучает меню, решая, что заказать – лесные грибы и лингвини с устрицами или ее обычный цезарь с курицей.

– И ты ощущаешь, что удостоилась чести стать частью жизни детей, с которыми работаешь? Как же это соотносится с твоим путем и их жизненными дорогами, если ты забираешь их у родителей?

Я рассматриваю эти слова как выпад со стороны Пип, но у нее есть право на собственное мнение.

– Пип, это не совсем так, – начинаю объяснять, но быстро понимаю, что именно так это и прозвучит, что бы я ни сказала, как бы ни пыталась донести свою мысль.

Я люблю наши совместные ланчи – с тех пор, как мы познакомились на занятиях в дородовой группе, Пип стала моей лучшей подругой, – но до этого момента мы никогда еще серьезно не разговаривали об этической стороне моей работы. Когда люди начинают вникать в детали этой деятельности, оценивать добро и зло, которые она несет, у них формируются весьма жесткие представления о том, чем я занимаюсь.

– Мне кажется, они не рассматривают твое присутствие в их жизни как часть своего жизненного плана, вот и все, что я могу сказать по этому поводу. – Пип разворачивает салфетку и кладет ее на колени.

Не знаю, почему подруга так болезненно реагирует на проблемы, которые я не в силах контролировать.

Я вздыхаю и снова пускаюсь в объяснения.

– Спустя примерно восемнадцать месяцев после устройства на свою первую работу, когда я жила в Манчестере, мне пришлось взять долгий больничный, – рассказываю я Пип. Ее лицо смягчается, вдохновляя меня продолжить. – Я только что узнала о своей беременности. Я была вне себя от радости. Это был мой первый раз, и мы пытались зачать ребенка на протяжении многих месяцев.

Появившаяся было на лице Пип улыбка быстро сбегает. Подруга чувствует, что за этим последует печальное признание.

– Короче говоря, стресс, сопровождавший мою работу, вверг меня в уныние, прямо-таки добил. Я была в депрессии. У меня просто не осталось сил, чтобы справляться с повседневными делами. Поначалу помогали таблетки, но я была беременна и не горела желанием долго сидеть на лекарствах.

Я жду реакции Пип, но она лишь небрежно пожимает плечами и замечает:

– Все, кого я знаю, сидят на транквилизаторах или принимали их в свое время.

– Но потом дела пошли еще хуже, – признаюсь я. – Из-за нервного напряжения я вообще уже не могла толком выполнять свои обязанности. По правде говоря, мое состояние даже не позволяло мне принимать верные решения по работе.

Если я когда-либо откровенничаю с кем-то на эту непростую тему, всегда останавливаюсь на этом месте. Но в моем сознании весь безобразный ужас того, что я тогда натворила, мечется с такой же неистовой силой, что и в то время, когда начальник сообщил мне страшные новости. Возможно, если бы я поставила галочку в другой клетке анкеты, написала бы иначе одно предложение в итоговом заключении, предупредила кого-то обо всей опасности жестокого обращения с ребенком, которое я подозревала, но не смогла доказать, она, возможно, была бы сейчас жива. В сущности, я убеждена, что давление этой ужасной истории, сама смерть маленькой девочки, последующее расследование, газеты, вцепившиеся в меня, словно я какая-то преступница, – все это поспособствовало моему выкидышу.

1 ... 69 70 71 72 73 74 75 76 77 ... 104
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?