Он говорил, а Надя не могла отвести от него взгляда. Бог менялся на глазах. То перед ней стоял молодой парень — грива черных волос, смуглая кожа и блестящие злые глаза. То косматый старик. То крепкий и приземистый, как дуб, мужчина средних лет.

Он говорил, а ее сердце наполнялось тоской. Эол сказал как-то, что боги выглядят так, как чувствуют себя. Что же гнетет этого бога, что ему хочется быть древним стариком?!

— Знаешь, невестушка, почему я ненавижу чародеев?

Она отрицательно покачала головой. Сейчас перед ней стоял суровый мужчина лет сорока пяти.

— Жадность чародеев в сто раз сильнее жадности сластолюбца. Им было мало того, что созданный мир был податлив в их руках, как глина. Они не хотели быть гончарами, они хотели быть богами. Чародеи изувечили Яблоневый Край. Изувечили так, что даже мы, дети демиургов, не можем этого исправить! Мои леса лишь прикрывают шрамы.

Он был сейчас ее сверстником. Запальчивым и разочарованным.

— Я не отдам и пяди земли под ваши поля. Поступай, как считаешь нужным, а я отвечу!

Он снова стал таким, как при встрече. Старик со спутанными волосами и звериным взглядом.

— Ну что? Посмотрим, кто кого, чародейка?!

С минуту Надя стояла замерев. Она чувствовала спиной взгляды людей у лифта. Капитана Янека и солдат, чьих имен не знала. Ненавидя и боясь ее, они ждали, что Надя поможет. Она была их единственной надеждой и знала это. И они знали. Их невысказанная мольба вязала по рукам и ногам. Чародейка понимала, что если не оправдает этих ожиданий, то потеряет последнюю возможность примириться с Яблоневым Краем. Не только Варта не простит ей трусости, никто не простит!

Но как она могла спустить огонь на лес? После всего, что сказал ей Леший?!

Она не знала, какой поступок будет правильным. Сейчас больше, чем когда-либо раньше, Надежда чувствовала свою незрелость, молодость, неопытность. Леший перед ней и люди за ее спиной не отводили взглядов. И она приняла решение единственным, что у нее было, — добрым сердцем. Чего бы ни ждали от нее окружающие — спасения или преступления, — она не пойдет на поводу чужих ожиданий.

— Ты не прав, — сказала Надя. — Не только для тебя был создан этот лес, не жадностью сдерживают жадность. Но, пока я не найду верного решения, силой ничего не возьму.

Надя подняла руки над головой, хлопнула в ладоши, и жар-птицы упали на землю срезанными лилиями. Царевна подхватила свою сумку, развернулась и пошла вверх к лифту.

— Вы сдались, ваше высочество? — разочарованно спросил Янек, когда она подошла. — Могли хотя бы попытаться, мы зачли бы вам попытку…

— Вы хотели волшебства, капитан? — раздраженно спросила Надя.

Она щелкнула пальцами, подбросила в воздух воображаемую пыль, и перед лицом Янека расцвел маленький фейерверк.

Пока он протирал ослепленные вспышкой глаза, чародейка зашла в лифт.

— Ну и как успехи? — спросил Любомир Дворжак, ожидавший наверху.

— Мы не будем жечь лес, Любомир. Я создам вам скатерти-самобранки.

В сопровождении все того же конвоя Надя вернулась в башню. Не переодеваясь, сразу прошла в библиотеку и, бросив у двери сумку, пошла к знакомым стеллажам. Она помнила эту книгу: толстая в потрепанной коричневой обложке.

Магия плетения. Скатерти-самобранки были классическим ее примером, как ковер-самолет или тот плащ, что набрасывали на нее в Калине. Совокупность движений пальцами и запястьями, сложные действия с природными связями, солнечными лучами и полосками тени. Но при этом сплести правильную скатерть было не просто. Нужно было особое дыхание и покой. Проще была стихийная магия подобия, когда из синей ленты создаются реки или горы из гребня, но такая магия была недолговечной.

Надя отложила книгу.

Скатерти-самобранки — хорошее решение. Если все сделать правильно, они прослужат своим хозяевам лет пятьдесят. А к тому времени Василисе и ее потомкам придется наладить торговые связи с югом. Но сейчас надо связать скатерти-самобранки на весь город. Сколько это семей? Пятьсот? Тысяча?

Она взяла с нижней полки еще две книги. Черная магия.

Никогда раньше Надежда не сталкивалась с ней. Почти все эти книги уничтожили сто лет назад, и эти две выжили, лишь благодаря тому, что были замаскированы под обычные бестиарии. Черная магия отличалась от обычного чародейства. От нее не кололо кожу, а жгло вены. Обычные люди разницы не чувствовали, поэтому и книги не опознали. Надю от близости к ним пронзало тоскливое чувство обреченности.

Она долго не решалась открыть их. Сидела, на полу под стеллажами. Было очень страшно. Особенно потому, что дикая звездная сила, рождающаяся под ребрами, заставляла верить: ей под силу любая магия.

Как далеко она готова зайти ради родных? Нельзя говорить: «до конца». Не всё можно делать даже из большой любви, могут не простить даже очень любящие. Так что она готова сделать?

Нет рядом Эола, нет за спиной Роджера, никто не поможет сбежать, не занесет меч вместо нее, значит, придется стать сильнее и жестче.

Царевна встала из-за стола и вышла в коридор.

— Капитан!

Янек хмуро посмотрел на нее из-под опаленных бровей.

— Мне нужна будет помощь.

— Его величество приказал давать вам все, что вы прикажете.

— Янек, вы боитесь мертвецов?..

Она ждала ответа от Любомира три часа. Просьба Нади была не простой, поэтому царевна не думала, что он легко согласится. Читала книги.

Человек от Любомира явился в девятом часу вечера. Привез ответ от царя и пшеничную муку.

— Его величество разрешил вам исполнить задуманное, но только на рассвете, никакого колдовства ночью. И вы должны дать нам время оцепить улицы.

Надя согласилась. Ей тоже нужно было время. Завтра ей понадобится много сил. Как только посланец ушел, царевна легла спать.

Проснулась она, когда на улице еще не начало светать. Умылась в тазу ледяной водой, заплела косы, переоделась в чистую удобную одежду. Замесила тесто из муки и колодезной воды, разрезала палец и капнула туда четыре капли крови. Вылепила из теста четырех человечков. Дала им высохнуть, потом краской нарисовала лица и черные косы. Положила в сумку.

В шесть часов ей принесли завтрак.

В семь — к воротам парка подъехала карета. Ей завязали глаза и отвезли на восточную окраину города. Здесь располагались закрытые рудники, которые Орден Доблести использовал для удержания мертвецов и особых заключенных. Где-то здесь, среди разветвляющихся коридоров, держали ее родителей и моринденизскую королевну.

Ее завели в сырое темное помещение и наконец сняли с глаз повязку. Надя была собрана и спокойна.

Раньше здесь был медный рудник. Широкий коридор упирался в ряд железных лифтовых клеток. Два лифта были недавно отремонтированы и тускло блестели свежевыкрашенной краской. Когда-то здесь был свет — под потолком висели запыленные кровавки, но сейчас дорогу освещали лишь смоляные факелы в руках солдат.