— Что не так, сержант Когут?

Любава подбежала к младшей царевне, помогла подняться на ноги.

— Визит окончен, — распорядилась Любава. — Вы в порядке, ваше высочество?

Василиса покорно кивнула. Говорить она не умеет, но стражники заметят это не сразу.

Надя сдержала улыбку. Пора покидать Варту. Она достаточно сделала здесь, осталось забрать маму и отца из подземелья.

У Нади вдруг потемнело в глазах. В ушах появился тонкий протяжный звон. Она качнулась вперед, вцепилась в кровать руками, стараясь сохранить равновесие, но не смогла.

Любава в два шага оказалась рядом, подхватила и бережно опустила Надю на ковер. Чародейка открыла глаза и увидела над собой лицо стражницы. Взволнованной она не выглядела.

— Любава, что в клубнике?

— Ничего опасного, ваше высочество. Снотворное. Закройте глаза и поспите немного.

В комнату уже кто-то входил. Застучали по полу каблуки солдатских сапог. Надя закрыла глаза.

Любава взяла ее за правую руку и сняла железное колечко. Чародейка хотела сопротивляться, но тело было безвольным, неподвижным и чужим. Она даже не дрогнула, даже не смогла открыть глаз…

* * *

…Надя давно не была в этом месте.

Замок Мака, как и прежде, был погружен в ночь и освещен тысячей свечей.

Она стояла посреди пустого холла, одетая — как в кошмаре — лишь в ночную сорочку. Вокруг было тихо и пусто.

Чародейка подошла к лестнице и медленно, стараясь не шуметь, стала подниматься вверх. В длинном коридоре все двери кроме одной были раскрыты настежь. Надя прошла между ними. Пол под босыми ногами был холодным и шершавым, ночной ветерок, влетающий через открытые окна, холодил плечи. В комнатах было так же пустынно, как и в холле. Она подошла к последней двери, той, что была заперта.

Из-за нее доносились приглушенные голоса. Надя взялась за дверную ручку и решительно рванула на себя.

За дверью был зал, но не бальный. Низкий каменный потолок и сырой воздух подземелья. По безоконным глухим стенам гирляндами висели цепи. В неглубоких нишах застыли фантасмагорические пленники Мака: живые, бодрствующие, но безумные.

Женщины. Ночные сорочки. Бальные платья. Смирительные рубашки.

Мужчины. Истощенные и измученные. В доспехах. В смокингах. Коронованные. Похожие на животных.

Старики. Неопределенного пола. Рубища. Мантии. Обнаженная плоть…

Шепот, стоящий в зале, стих. Безумные взгляды устремились на чародейку, вонзились в нее, и с тысяч губ сорвался тонкий протяжный стон. Все громче и громче. Надя зажала уши руками.

В центре зала стояла каменная кровать. Широкая, с тонкими изящными прутьями, без простыней и белья. На ней, распятый, прикованный к прутьям за щиколотки и запястья, лежал человек.

Она узнала его, еще не приблизившись, по черным волосам, по фигуре, по тому, как сжалось ее сердце! Она побежала!

Роджер спал. Глаза были сомкнуты и лишь вздрагивали во сне длинные ресницы. Его фрак и жилет где-то потерялись, белая рубашка помята, сорваны пуговицы с ворота. Рукава были закатаны, освобождая запястья для кандалов.

Надя дернула цепь, попробовала снять железные браслеты, но не вышло. Она хотела колдовать, но в замке бога ее волшебство ничего не значило.

— Роджер! Хороший мой, очнись!

Она погладила прохладной рукой его лоб, убирая намокшие от пота волосы, горячо поцеловала в сомкнутые губы. Ресницы Роджера задрожали. Он тяжело вздохнул и с трудом открыл глаза.

— Роджер!

Шепот стих. В мертвой тишине она слышала тяжелое дыхание любимого, собственное сердцебиение и приближающиеся шаги за дверью.

— Хороший мой! Слышишь меня? Чем помочь? Что сделать?!

— Девочка…

Он почти не размыкал губ, и ей пришлось склониться, чтобы разобрать слова.

— Ты не поможешь. Беги…

— Нет.

— Она обманула всех. Забрала имена. Ты последняя, кто помнит.

— Я все исправлю!

— Она мучает Ярока, девочка. Ослепляет болью. Он не видит Калина. Не видит меня.

Двери за ее спиной распахнулись.

— Какая встреча! Неужели снова ты?

Надя обернулась. В дверях стоял Мак. В его голосе больше не было игривой насмешки. Ярость и угроза. Марина появилась рядом. Улыбнулась.

Стены рванулись к Наде, пленники Мака потянули к ней скованные руки, те истончились, удлинились, обвили ее веревками.

— Хорошо, что пришла сама, — промурлыкала богиня. — Очень хорошо. Напрасно я тебя отпустила.

Надя понимала, что нужно бежать, но не могла сдвинуться с места. Душа, сердце и тело прикипели к нему. К любимому, к побежденному…

Роджер приложил невероятное усилие, рванул цепи, и кроватный прут треснул. Надя склонилась, хотела помочь, но Роджер не принял помощи, освободившейся рукой ударил ее по лицу! Надя вздрогнула и… проснулась.

Ее снова ударили по щеке, она вскрикнула и открыла глаза.

Она лежала на полу своей комнаты, над ней склонился капитан Эльзант.

— Слава богам, ваше высочество! Вы очнулись!

Надя с трудом села, но Янек не дал времени прийти в себя. Он подставил плечо, заставил подняться. Во входную дверь комнаты громко ударили. Снова. И снова.

— Орден Доблести, — пояснил капитан, морщась. — Наколдуйте чего.

В дверь снова ударили. Она затрещала, прогнулась в середине. Надя схватила крапивную куклу.

— На крышу!

Янек почти нес ее. От усталости, от сна и снотворного, она все еще была не в себе, но капитан не дал упасть, поднял ее по лестнице на темный чердак, а затем вывел на крышу.

Внизу громко затрещала, не выдержав напора, дверь.

Надя чувствовала, как что-то теплое ползет по шее, провела рукой и увидела на пальцах кровь.

— У вас из ушей капает, ваше высочество.

Надя нарисовала окровавленными пальцами в воздухе знак и все чердачное помещение пропало, оставив лишь ровный пол.

— Что будем делать дальше, ваше высочество?

— Как попасть на небо, Янек?

— О чем вы?

— Может ли волшебный конь взлететь к городу богов? Я должна попасть к Яроку. Как можно скорее.

— Лошади не выдержат, ваше высочество. Попробуйте через лестницы Калина.

— Они именно этого ждут, Янек.

— Кто «они»?

— Мои враги.

Капитан решил ничему не удивляться. Он подошел к парапету и взглянул вниз.

— Ваши враги сейчас здесь. Они принесут взрывчатку и все равно доберутся до нас.