найду в себе новые силы, чтобы двигаться дальше.

* * *

Кто-то из муз неприятно спотыкается об выставленную ногу, мгновенно вырывая из сна. Я нехотя раскрываю веки, наблюдая, как бывший мужчина в коротких шортах и черной майке со свистком на груди, падает возле моих ног. Его раздражающее шипение действует мне на нервы, и я грубо отталкиваю его ногой.

Интересно, будут ли искать меня. А может быть они уже ищут меня со вчерашнего вечера. Но, с другой стороны, какой им прок рисковать собственной жизнью, ловля какую-то сбежавшую девчонку?

С такими мыслями я прихожу в себя, спиной облокачиваясь об холодный металлический шкафчик жизнерадостного желтоватого оттенка. Благодаря дневному свету, проникающему сквозь разбитые входные двери, я более-менее ориентируюсь в пространстве. Шевелю лодыжкой, боль уже не такая острая, но все же имеет место быть. Поднимаюсь на ноги, рана на ступне затянулась, не предоставляя никакого дискомфорта, поэтому я смело шагаю в глубь школы.

Синтетический наркотик в крови все еще имеет место быть, отчего я продолжаю испытывать легкое головокружение. Наощупь прохожу мимо темных разбитых школьных классов, перешагиваю через разбросанные школьные стулья, парты, учебники, тетради, исписанные сердечками и тайными любовными посланиями.

Мимо бродят неприкаянные музы в виде бывших учеников в школьной и спортивной формах, а также бывшие черлидерши с разноцветными кровавыми помпонами вместо рук. Некоторые из них так и не успели ощутить вкус человеческой крови, а кто-то, напротив, полностью измазан остатками человека. Руки, одежда, лицо и тело имеют размазанный, а местами и разбрызганный кровавый окрас.

Прохожу в просторы спортзала, освещенного высокими окнами, с ностальгией оглядывая знакомые стены. Хоть я и не училась конкретно в этой школе, но благодаря тому, что школы Лондона имеют схожую планировку — я проваливаюсь в приятные воспоминания. Как мы с Лесли — моей подругой детства и просто самой лучшей девчонкой в мире — прогуливали уроки, обсуждали новеньких симпатичных мальчиков, западали на молодых учителей информатики. Переживали, что нас никто не пригласит на выпускной. Тряслись над платьем и фотографиями в выпускном альбоме. Переживали о первом поцелуе, первом сексе и внезапно вскочившем прыще перед важным свиданием.

Где все это сейчас? Где наша дружба? Где Лесли? Где наши глупые и непутевые страхи о первых свиданиях и плохих оценках на экзаменах?

Только лишь в моих воспоминаниях?!

Обессиленно падаю на ближайшую деревянную скамейку, покрытую толстым слоем лака, и даю себе волю как следует расплакаться. Лицо искажается в гримасе боли, грудная клетка судорожно сотрясается от рыданий, слезы скатываются по щекам и приземляются на деревянный лакированный пол спортзала. Нервные всхлипы, плавно перерастающие в крик, эхом разлетаются по всему залу, и ближайшие бродячие мертвецы очухиваются из спящего режима, направляясь в мою сторону.

Я продолжаю всхлипывать, выбрасывая все накопившиеся эмоции наружу. Мои истеричные крики пробуждают оставшихся муз. Я замечаю, как они начинают подходить ко мне ближе и ближе, но в их пустых мертвых глазах нет того звериного оскала и намерения наброситься и вкусить мою плоть. Они лишь окружают меня, сталкиваясь друг с другом и недоуменно принюхиваются. Я поднимаюсь на ноги и расталкиваю их, пробираясь на другой конец зала, но из-за продолжительных рыданий они следуют за мной по пятам, реагируя на каждый громкий звук.

Я вытираю слезы с глаз тыльной стороной ладони, чтобы прозрачная пелена больше не застилала взор, и направляю взгляд в сторону толпы мертвецов. Когда-то, еще каких-то несколько месяцев назад я до смерти боялась большого количества муз, которые окружали со всех сторон. Но сейчас… сейчас я спокойно смотрю на изуродованные лица с практически прозрачной пожелтевшей кожей, измазанной людской кровью. Спокойно наблюдаю, как пульсируют их темные, практически черные вены на голове, шее, руках. Смотрю, как кто-то из них потерял пальцы, руки или хромает на одну ногу, выворачивая ее практически наизнанку. Наблюдаю, как кто-то укутан в несколько одежек, а кто-то, напротив, предстает передо мной полностью оголенный, демонстрируя торчащие ребра и вывернутые наружу внутренние органы.

Смотрю на них и понимаю, что сейчас зомби — мое единственное оружие.

Они моя верная армия, к которой не подступит ни один человек в здравом уме и трезвой памяти. И именно они помогут мне отомстить Диане и всем ее дружкам из корпорации за то, что они сделали со мной. Они ответят за все, что мне пришлось пережить за три месяца беспамятства.

Они ответят за все. Они ответят за все. Они ответят за все…

Я молниеносно разворачиваюсь назад и направляюсь в коридор к лежачему мужчине в форме учителя физкультуры. Пока он продолжает яростно шипеть, недоумевая над тем, что происходит, я насильно стягиваю с его шеи металлический свисток и надеваю его на себя.

— Спасибо, мистер учитель, я вас больше не потревожу, — равнодушно бросаю ему, уходя прочь.

Ноги уже ведут в сторону раздевалок, пока в голове зреет идеальный план мести. Мысленно проигрываю его уже тысячу раз и каждый раз испытываю истинное удовольствие. Я стану их оружием, которое в скором времени обернется против них самих же.

В женской раздевалке я мельком пробегаюсь по открытым шкафчикам, натыкаясь на частичную школьную форму, юбки и майки черлидерш. Наконец, знатно повозившись со шмотками, я на глаз откапываю потрепанные облегающие джинсы светло-голубого цвета с намеренным дырами в коленях. Талия у них слегка завышена и благодаря этому ткань не до конца обхватывает мое исхудавшее тело, оставляя за собой лишнее пространство.

Обувь я нахожу практически сразу в первом попавшемся открытом ящике — белоснежные кроссовки на массивной толстой подошве; то, что надо для выживания в подобных условиях. Не составляет труда найти и обыкновенный серый однотонный топ, а вот отыскать что-то наподобие куртки, чтобы не замерзнуть в прохладную лондонскую погоду, у меня не получается. Поэтому я сразу же следую в мужскую раздевалку, где едва не ударяюсь головой об открытую дверцу шкафчика. На ней благополучно висит спортивный черный бомбер с темно-желтыми рукавами и наименованием школьной футбольной команды на спине. Я тут же натягиваю его на себя несмотря на то, что утопаю в нем, как минимум, на два размера.

Отлично, с поиском одежды мне повезло. Надеюсь, мне также повезет и с выполнением плана.

Крепко удерживая свисток зубами, я изо всех сил пускаю в него воздух. Вокруг раздается оглушительный свист, пробуждающий спящих муз к действию. Несколько раз обхожу школьные коридоры, ученические классы, выхожу на парковку. Пару раз обхожу всю территорию школу, продолжительным свистом будоража всех местных заблудившихся муз в радиусе нескольких миль.

Когда я убеждаюсь, что большая