заказ. И к счастью, он готов. Оплатив и еще раз полюбовавшись запонками, сидя в машине, направилась в студию. После у меня еще запись в салон на прическу и забрать платье.

Забегаю в свою небольшую фотосудию, где работаю не только я, но и еще двое человечков, с  ними мы учились в институте. Здесь у нас проходят фотосессии для нескольких домов мод, с которыми у нас заключены договоры, а также работа с журналами моды. Все это удалось организовать благодаря Паше. Любой мой каприз и даже мимолетное желание тут же исполнялись. И я ему очень за это благодарна. Ведь решившись вернуться обратно в Москву из Парижа, хотя там меня слезно просили остаться, я все же выбрала быть рядом с мужем. Жизнь на две страны – это жутко изматывающее занятие. Мы оба не могли пережить разлуку. Поэтому я считаю, что поступила правильно.

– Жорж звонил, – говорят мне, и я, кивнув, направляюсь к своему небольшому кабинету, чуть успев понаблюдать, как идет съемка. Сегодня за главного Шурик.

Зайдя в кабинет, усаживаюсь за стол и, достав бархатную коробочку и открыв ее, любуюсь на украшение.

Вроде ничего особенного, но мне жутко захотелось подарить именно их. С белым золотом, аметистом. Мне показалось, что именно они дополнят его образ.

Снова начинает звонить рабочий телефон, и я, не отрывая глаз от подарка, беру трубку.

– Жарова, – у меня уже вошло в привычку отвечать своей фамилией.

– Жарова, у тебя контракт намечается новый, – раздается голос Жоржа.

После моего возвращения мы так и продолжили общаться, причем, как старые друзья. И он очень мне помог в самом начале пути моей, так сказать, сольной карьеры.

– Жорж, – отвечаю. – Это же прекрасные новости!

– Конечно, прекрасные, – усмехается мужчина. – Ты скажи мне лучше, когда тебя ловить? Ты же стала, как неуловимый мститель. На месте застать тебя почти не реально, все, как стрекоза, порхаешь.

– Работы много, но я не жалуюсь.

– Когда много работы, это прекрасно. В общем, не буду раскрывать все детали предстоящего дела. Помучайся, – смеется он в трубку. – А вот в понедельник, чтобы была у меня как штык. В девять утра.

– Сжалься, какие девять в понедельник?

– Хорошо, Жарова. В десять у меня в студии. Все, чао! – и отключается.

Хорошие новости, приятные события. И, наконец, уладив все в студии, я мчусь на своей маленькой красотке. Для начала за платьем, а потом уже в салон, где мне делают прическу, максимально просто и изящно уложив мои длинные волосы, от которых Паша без ума. Эти мысли заставляют слегка покраснеть.

На часах почти три. Отвечаю на звонки телефона, сначала Паши, потом отца. Меня потеряли.

Уже готовая и собранная, я сажусь в машину и направляюсь по пути в ресторан, но, немного не доехав, заезжаю в аптеку. Хоть и чувствую я себя отлично и будто бы ничего во мне не изменилось, но задержка в две недели – это повод сделать тест, верно?

Паша

Я заждался, мне ее жутко не хватало. Даже внимание друга и его подтрунивания надо мной меня не цепляли. И вот, наконец, дождался.

Моя жена вошла в ресторан, и все взгляды устремились на мою красавицу. На ней обалденное платье немного ниже колена, чуть свободная юбка, переходящая к талии, и затем лиф со скромным декольте. Начинает играть фантазия, а в штанах тут же становится тесно. Поэтому я стараюсь к гостям не поворачиваться лицом, максимум, полубоком, а то и вовсе останавливаясь за спиной своей красавицы, касаясь лишь одним взглядом умопомрачительного изгиба шеи.

– Паша, ты бы постеснялся так плотоядно смотреть на мою дочь, – усмехнулся Стас.

На что я лишь хмыкнул, не желая отбиваться от его нападок. Ему сложно. Все еще сложно принять то, что его любимая дочурка – моя жена. Нет, он не устраивает скандалов, держит себя в руках. Но ему сложно показать свою непринужденность в нашем с Владой обществе, и тут на помощь всегда приходит его теперь уже жена, Степанида.

Весь вечер меня поздравлют, звучат тосты. Дарят подарки. Один из которых преподносит мне жена. Запонки. С гравировкой первых букв наших имен ПВ… Трогает самые тонкие струны души. Моя девочка.

Часа через четыре предлагаю завершать банкет. Весь вечер наблюдаю за Владой. Она отказалась от шампанского. На вопросы, беспокоит ли ее что-то, качает головой. Домой не терпится попасть, чтобы разговорить свою малышку. Я чувствую исходящее от нее волнение.

Ее машину оставляем у ресторана. Прощаемся с родственниками, и вызываю такси.

– Маленькая, – подцепляю пальцами ее за подбородок, заставляя посмотреть на меня. – Что-то случилась? Ты что-то мне не договариваешь.

Ее нежных губ касается легкая улыбка.

– Все хорошо. Устала немного.

Доезжаем до дома, поднимаемся в лифте. Открываю дверь в квартиру и, запнув дверь, обхватываю за талию жену, не церемонясь, усаживаю на комод, предварительно все спихнув с него.

– Ты что делаешь? – смеется Влада, цепляясь руками за шею.

– Хочу, наконец, понять, что случилось за день с тобой? Почему ты такая грустная? Ты не пила шампанское, хотя твоя любимая марка была. Что происходит? Я же чувствую, малышка, – целую нежную кожу лица, перехожу к шее.

Девушка послушно отклоняет голову в сторону, предоставляя мне больше места для поцелуев.

Кася, выглянув лишь раз из комнаты, снова куда-то спряталась. Она уже привыкла, что, когда мы вот так обнимаемся, нам лучше не мешать. Знает, что с ее хозяйкой ничего страшного не случится.

– У меня есть для тебя еще один подарок, – говорит хриплым голосом.

– Ты мне его уже подарила, – не в силах оторваться от нее.

– Паш, – мягко меня останавливает, чуть отклонившись в сторону. – Подай, пожалуйста, сумочку.

Я нехотя отступаю от Влады, подхватываю упавшую сумочку и подаю ей.

Она быстро ее открывает, достает какую-то бумажную полоску и протягивает мне.

– Что это? – кручу пальцами не понимаю, что это такое.

– Тест, – робко улыбается, и ее щеки краснеют.

– Тест? – смотрю ошалело на нее, потом снова на бумажную полоску. И только сейчас замечаю две яркие красные полоски. Тест!?!

– Ты станешь папой, – в ее глазах скапливается влага.

Я тяжело сглатываю вязкую слюну. Зарываюсь пальцами в волосах своих и не могу оторвать взгляда с этих двух полосок.

– Не может быть, – не верю