Она, конечно, всегда казалась ему красивой, но, наверное, в последнее время – чуть сильнее. Не такой сладкой красотой, как панна Ляйда, а более сложной и острой – с хмурым взглядом и горбатым носом на узком лице. Сегодня Уршула была одета в суконные штаны и рубаху с золотым шитьём, и её высокая поджарая фигура выглядела так внушительно, что Юрген подумал: наверное, Уршула владела и каким-то обычным оружием.

– Ты ведь много путешествуешь по поручениям своей госпожи, – сказал он. – Многое видела и со многими беседовала. Мне сейчас тоже пришлось. Но я столького не знаю. Что-то у меня получается, а что-то – нет. – Усмехнулся. – Иногда я просто пытаюсь догадаться, что лучше предпринять.

Уршула опустилась на дощатый пол и скрестила ноги. Жестом позвала его сесть рядом.

– Я не лучшая мастерица искусных бесед.

– Но госпожа Кажимера посылает тебя говорить от своего имени.

– Посылает, – согласилась Уршула. – Чаще, чем Ляйду, потому что больше мне доверяет. Но из нас двоих это Ляйда умеет извиваться, как угорь, и всегда добиваться своих целей если не нужным словом, то томным взглядом.

– Я не собираюсь добиваться своих целей томным взглядом, – заметил Юрген. – Так что мне кажется, что я могу на тебя равняться.

Уршула издала смешок.

– Чувствуешь схожесть? – Она упёрлась ладонями в пол. – Не могу сказать, что ты не прав. Конечно, я выросла не в лесу, а в Стоегосте. Но я не из благородных. Мой отец был моряком. Старшие ученицы госпожи обучили меня грамоте и прочим вещам, которые следовало знать образованной девочке, а потом, когда я показала, что хоть чего-то стою, меня стала обучать сама госпожа. Но если ты думаешь, что есть какая-то особая тайна… – Дёрнула плечом. – Конечно нет. Приходит с опытом. Учишься считывать настроение и держать себя.

Юрген задумчиво поскрёб нос.

– Твоя госпожа отправляла тебя разговаривать с Грацеком?

– У госпожи с Грацеком непростая история, – ответила Уршула удивлённо. – И в Тержвице она звала его сама: передала колдовскую весть, но не знаю, как именно. Почему ты спрашиваешь?

– Потому что я пойду к нему разговаривать. – Юрген осмотрел комнату Уршулы. Из прикрытых ставен брезжил закатный свет. Книги на столе были убраны, но вместо них появился ворох новых бумаг. – Я потрепал его ученика, а сейчас хочу побеседовать с Грацеком, чтобы он не держал зла на меня и мой двор.

– Грацек – и не держал зла. – Уршула усмехнулась. – Забавно. Но как раз здесь ты просчитался. Даже когда госпоже нужно было что-то передать Грацеку уже на озере, она отправляла Ляйду. Думаю, ты понимаешь причину.

Юрген приподнял брови.

– Не понимаю. Ты сказала, тебе она больше доверяет.

– А это случай, когда достоинства Ляйды важнее. – Уршула чуть откинулась назад. – Да ладно, не придуривайся. У тебя ведь есть глаза. И у Грацека тоже.

Юрген ничего не ответил, и Уршуле пришлось объяснять:

– Мало того что Ляйда красива. Её присутствие особым образом сказывается на мужчинах. – Криво улыбнулась. – Раньше мне казалось, что это колдовство, но сейчас я уверена, что это её природное. Наверное, ты не помнишь, но даже твой ворчливый мастер перед тем, как выставить нас с криками, в разговоре с Ляйдой был благодушнее, чем со мной. Ну а Грацек чем хуже? Ляйде было велено не говорить ему лишнего – думаю, ему польстило само её присутствие. И если хочешь знать, он был с ней крайне вежлив, хотя она принесла весть навроде «госпожа просит сделать то-то и то-то».

– Значит, – произнёс Юрген кисло, – чтобы успешно поговорить с Грацеком, мне нужно стать Ляйдой.

– Ну, – засмеялась Уршула, – где обитают чародеи Двора Лиц, ты знаешь.

Юрген вздохнул.

– Ладно. А если бы тебе требовалось поговорить с Грацеком, как бы ты себя вела? – Добавил: – Если предположить, что он и до этого был от тебя не в восторге.

Уршула окинула его недоумённым взглядом.

– Неужели твои однокашники не могут дать тебе совет?

– Я хочу услышать твой, – ответил Юрген просто. – Если можно.

– Слушай, я… – Она потёрла лоб. – Это правда не то, в чём я сильна, понимаешь? Я умею быть терпеливой и невозмутимой, но постоянно думаю, что, раз госпожа поручает мне такие дела, мне стоит поучиться красноречию. – Нахмурилась. – Хорошо. Раз спрашиваешь. Если бы мне пришлось с ним встретиться, я бы держалась исключительно почтительно. По возможности бы больше слушала, чем говорила. Не тараторила бы. Медлила с ответами. Не шутила. Не допускала бы никаких бурных выражений чувств – то есть ни ухмылки, ни разочарованного вздоха. Я была бы скучной, спокойной и пресной, но это я, Юрген. Я с удовольствием веду себя именно так, когда мне приходится говорить с важными гордецами. А ты…

– А я, – кивнул Юрген понимающе.

Уршула внимательно на него посмотрела.

– Я слышала, как ты ведёшь беседы, – сказала она. – И я не думаю, что ты на самом деле нуждаешься в моих советах. Ты обаятелен и сдержан там, где нужно, ну а если и не настолько сдержан, чтобы понравиться Грацеку… – Повела рукой. – Тут уж ничего не поделаешь.

– Ага. – Юрген слегка вытянул одну ногу. – Думаю, лучше бы отправить к нему Хранко. Они точно бы нашли общий язык. Но Хранко не может выходить из колокольни.

– И здесь я ничем не смогу помочь, – заметила Уршула прохладно.

– Да я и не прошу, – отмахнулся Юрген. – Знаешь, как Хранко посоветовал мне себя вести? Быстро извиниться, а остальное время молчать, будто воды в рот набрал.

Уршула выразительно поджала губы.

– Это похоже на то, что сказала я.

– Вполне. – Юрген поднялся. – Только всё время молчать я не смогу. Но попробую.

– Попробуй. – Приподняла лицо. – Уже уходишь?

– Да, пойду к своим. Чего занимать твоё время. – Юрген протянул ей руку. – Спасибо.

Уршула хмыкнула:

– Было бы за что.

Их пальцы переплелись, и у Юргена приятно щекотнуло в животе. Конечно, он ещё не был влюблён, но присутствие Уршулы ему явно нравилось.

– В какой-то момент, – сказала Уршула, – мне показалось, что ты пришёл совсем не за советом, а просто для того, чтобы меня увидеть. Только не хотел, чтобы я это поняла.

Юрген слегка потянул её за руку, и Уршула тоже встала.

– Может, – ответил он простодушно.

Уршула усмехнулась.

– Надеюсь, – произнесла она железно, – ты делаешь это не потому, что надеешься через меня повлиять на мою госпожу.

Её лицо стало неласковым.

– Ты ведь крайне ответственный воспитанник своего двора, правда? – Она высвободила пальцы и скрестила руки на груди. – Если так, то знай: ничего у тебя не выйдет. То, что я расслабилась и решила к тебе неровно