я уже почти решил пойти и сказать ему это в лицо, он появился у моей двери:

– Ты ушел. Я искал тебя.

Я поднялся на ноги, Джепайра разжала свои кольца, отпуская меня, вскинув голову при виде своего старого смотрителя. Мне хотелось схватить его за эти аккуратно подстриженные кудри и перетащить через порог. Но вместо этого я замер на месте.

– Я подумал, что должен оставить тебя с твоей дипломатией.

Грифф фыркнул. А затем сделал еще один шаг ко мне:

– Если это была дипломатия, то и вот это тоже.

А затем его губы прильнули к моим губам, и я ощутил себя дома.

* * *

Позже, раскинувшись на оливковом ложе, словно дракон, парящий в прохладе весеннего ветерка, я медленно спускался на землю. Красивая одежда Гриффа была разбросана по полу. Его пальцы лениво перебирали мои волосы. Когда я обернулся к нему, он обхватил мой затылок, и от нежности этого, знакомого прикосновения его мозолистой руки к моей коже у меня снова перехватило дыхание. Джепайра развалилась на ковре, выглядя такой же довольной и расслабленной, как и я. Наши с ней эмоции переплелись, но ни Грифф, ни Джеп не возражали.

Неужели это было в последний раз?

– Что будет дальше? – спросил Грифф.

Я машинально ответил на его вопрос. Путь к будущему, которого я желал и к которому в равной мере готовился столько, сколько я себя помнил, теперь был открыт благодаря Гриффу, великодушно предоставившему свободу заложникам.

– Я получу титул Триарха Востока, стану повелителем Летнего дворца Небесных Рыб и начну поиски подходящей жены. Ты возвратишься в Норчию на Вече Королей.

Пальцы Гриффа все настойчивее теребили мои волосы. Словно мои локоны были головоломкой, которую он должен разгадать.

– Тебе действительно придется это сделать?

Я подумал, что его вопрос относился к моему замечанию о жене. Неужели он был настолько удивлен? Я рассеянно хмыкнул:

– Точно так же, как ты должен ухаживать за исканской принцессой, чтобы укрепить позиции Норчии в Лиге.

– Я не Норчия, – отрезал Грифф.

– Пока нет.

Пальцы Гриффа по-прежнему сжимали мои волосы, когда он перевернулся на спину и уставился в потолок.

– Уриэль и Себастион взяли жен?

Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что Грифф Гаресон говорил об обреченных любовниках из Аврелианского Цикла. Я сел на постели, и его рука бессильно упала. Опьяненный вином и сонным теплом исканской ночи, я все еще помнил свои ощущения, когда я стягивал с Гриффа одежду, и мне казалось, что все это происходило во сне, а вопрос Гриффа о поэзии на драконьем языке только усилил мое смятение.

– Конечно. Они были героями из благородных семей. Они выполняли свой долг.

Грифф секунду молчал, размышляя. А затем спросил:

– Потому что их семьям нужны были наследники?

– Да, наследники.

– О. – Голос Гриффа звучал так, будто он никогда раньше не думал об этом.

Я едва не расхохотался, но не потому, что мне было смешно. Для меня сложно было принять необходимость делить ложе с нежеланной женщиной лишь потому, что в моих жилах текла благородная кровь, и я был первым наследником титула, а Грифф, которому женщины часто нравились и у которого не было никакого наследства, кроме лачуги его семьи, подобные мысли и в голову не приходили. И в этом смысле он был счастливчиком.

Но скоро все изменится, потому что после Вече Королей он станет обладателем не только лачуги, и вот тогда назреет вопрос о женитьбе.

Я плюхнулся на спину рядом с ним, но мы больше не прикасались друг к другу.

– По крайней мере, тебе это понравится, – сказал я в потолок.

Грифф поднял голову:

– Женщины? То есть да, в теории может быть.

Но почему-то его безразличное замечание лишь ухудшило ситуацию.

– В теории тебе не понравилась исканская принцесса. Тебе не понравилась Джулия в теории.

Мне пришлось сдерживаться, чтобы не произнести ее имя, но оно выплеснулось словно желчь. Былая ревность вновь вспыхнула этой ночью. При упоминании о ней Грифф встал:

– Ты что-то пытаешься мне сказать, Дело?

В комнате было слишком темно, и я не видел его лица, скрытого ночной тенью, но чувствовал его взгляд. Я могу заставить тебя делать то, чего ты не хочешь, как-то сказал он мне пьяным, но ему и не нужно было этого говорить, потому что я и так знал, что он имел в виду. Часть личности Гриффа, сформировавшаяся под влиянием жестокого обращения Джулии, была исковеркана, и, возможно, это уже никогда не изменится.

Но, как оказалось, моя душа тоже была исковеркана. Друзья Шонана и их гнусные оскорбления сделали свое дело.

– Я просто говорю, что для тебя это будет легко.

Грифф медленно вдыхал и выдыхал воздух, и я слышал его тяжелое дыхание. Я готовился к буре, мои колени сжались, я стиснул кулаки, все мои мускулы напряглись. Я жаждал сразиться с ним. В конце концов, посмотрим, подхожу ли я тебе.

Но вместо того чтобы ответить на мой вызов, он понуро опустил плечи:

– Если ты думаешь, что это легко для меня, то ты еще большее дерьмо, чем я думал.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Он застыл рядом со мной и казался таким беззащитным. Он был так близко, что я мог прикоснуться к нему, но я этого не сделал, чувствуя, как у меня перехватило дыхание.

– Я – полное дерьмо?

– Ты – полное дерьмо, – с серьезным видом откликнулся он.

Никогда еще я так не радовался оскорблению.

Я прижал ладони к глазам. Джеп заскулила.

– Тише, дорогая, – сказал ей Грифф так, как говорил с ней, когда был ее смотрителем. Я ощутил, как его голос успокаивал ее, успокаивал меня. Но от этого дрожь в плечах лишь усилилась.

– Это ничего не меняет, – сказал я ему и себе.

– Как скажешь, – пробормотал Грифф, его губы снова коснулись моих волос, его пальцы перебирали мои локоны.

– Долг зовет. И все такое.

– Да, – раздраженно ответил Грифф, – ты уже говорил.

Я начал говорить о том, что еще не успел объяснить, что-то о сыновней почтительности, но Грифф прервал мои речи, и я подумал, что вот для этого он мне всегда и был нужен, для того, чтобы утихомирить мои размышления своими руками, губами и своим огромным сердцем, и до самого утра я забыл обо всем. Он встал еще до рассвета, с ранними птицами, натянул тунику, в последний раз ласково почесал Джепайру под подбородком…

И оставил меня выполнять свой долг.

26

Хвост дракона

ЭННИ

ГОРЫ

Снег на горах таял, стекая по склонам холмов, и я чувствовала, что тоже таю. Крылья Аэлы медленно заживали, и все, о