— Я за тебя рад, — скупо ответил Ильс.

— А выяснилось, почему ты вдруг влюбился в ту, которая тебе совсем не нравилась? — решилась задать последний вопрос.

— К сожалению, эту тайну мерзавка унесла с собой, — делано равнодушным тоном сказал мужчина. — Хотя догадки у меня есть.

— Какие же? — рискнула совсем уж обнаглеть я.

— Не твое дело? — предположил Ильс.

— Не мое, — покладисто признала я.

На этом наша встреча завершилась.

Ильсор сразу растворился в воздухе, видимо, уйдя переживать давнюю драму куда-то в подпространство. А я шла по коридорам, не отвечая на приветствия, сжимая кулаки до впивающихся в ладони ногтей… и хотела воскресить эту дрянь и убить ее лично! Как же… ну как же так можно было сделать!

От рассказа Ильсора все мои чувства скручивались в тугой, вибрирующий узел, и хотелось… хотелось хоть что-то сделать!

Но даже для василиска я ничем не могла быть полезной. Он сразу же ушел, не позволив даже слова сказать! Впрочем, подозреваю, что как раз потому и ушел. Не хотел сочувствия, а может, вообще сожалел, что рассказал.

И я его понимала… Но жалко эту ящерицу противную было так, что злые слезы наворачивались!

Следующие дни Академию Триединства трясло и лихорадило.

Бал был уже совсем близко!

Это было волнительно для команды, ответственной за подготовку, а уж о том, как предвкушали праздник остальные студенты, которых не коснулась «сахарная» организаторская доля, так вообще промолчать можно!

Мы с Ильсором доделали свою работу еще дня три назад и заслуженно отдыхали. Ну как отдыхали… не виделись. Как я и предполагала — дух сожалел о своей откровенности. Нет, он ничего не говорил… он вообще не появлялся!

Эх, василиск… нельзя такое в себе носить столетиями. Потому и получается, что молчишь ты, как настоящий мужчина, а после выговариваешься какой-то случайной мавке. Но мавка будет умной девочкой. Она будет молчать о том, что слышала от тебя, даже наедине с собой…

Знала бы я, что как раз это слово мне сдержать и не получится.

Впрочем, от меня тут мало что зависело.

Я не знаю, удалось бы развернуть ситуацию… удалось бы быть более осторожной и предотвратить это, — не знаю!

События, которые тянулись медленно и спокойно, внезапно сорвались в бег так, словно кто-то отпустил пружину. Притом вовсе не на балу. Для меня все началось на сутки раньше. И совсем не так, как предполагали сильные Академии Триединства.

Был поздний вечер. В виде исключения я сегодня осталась в общежитии, а не пошла к лису. Впрочем, и тому были причины. Вовсе не благоразумные, кстати. Алинро Нар-Харз сегодня собирался прийти домой очень поздно. Ключи у меня, конечно, были… но что я буду делать в доме без самого кицунэ? Никакого удовольствия, да и польза сомнительная!

Так что я решила пообщаться с Айлири и отоспаться перед балом.

Часть первую мы выполнили с таким успехом, что не повезло с осуществлением второй. Подруга, обняв подушку, уснула прямо в середине разговора, а я, еще немного повертевшись, решила, что мне просто необходим теплый душ!

Сказано — сдуру сделано.

Хотя мне следовало вспомнить, чем в самом начале закончилась моя первая и последняя прогулка по ночной Академии!

Но я была самоуверена! Ведь в общежитиях есть охрана, и у меня тоже имеется личная и крайне зубастая охрана! Чего бояться при таком раскладе?

Как же я переоценивала себя… да и власть имущие Академии тоже, если на то пошло.

Я насторожилась, еще когда в коридоре внезапно похолодало. А когда из ниоткуда передо мной выпрыгнула огромная шипастая зверюга, окутанная флером силы, с горящими алым глазами, я кристально ясно осознала, что дело нечисто! В этой страхолюдной морде можно было признать навь, хотя она не имела ничего общего с милашкой Таль.

— Что случилось? — испуганно спросила я у нежити.

Все же Стерви не была свойственна паника без повода.

— Не знаю… — коротко рыкнула гончая и принюхалась. — Но что-то… странное.

В этот раз явления призрака не было. Коридор в считаные мгновения заволок почти невидимый туман, который разделился на две части и одновременно метнулся ко мне и к Стерви.

Мы даже пискнуть не успели…

Из-за того, что творилось в Академии Триединства, из-за смертей вокруг и частого общения с Ильсором я раньше много раз думала, каково это, полностью оказаться в чужой власти… во власти призрака.

Это холодно. Это противно. Руки и ноги индевеют, не чувствуются… не слушаются. В прямом смысле не слушаются. Меня обездвижили и отбросили к стене, чтобы не мешалась. Основным противником призрака-убийцы сейчас была Стервь, но и она оказалась на один укус. Дух просто окружил, обездвижил и высосал из нежити силы и швырнул в подпространство. Грани реальности дрогнули, пропуская тело серой псины, и сомкнулись, словно ничего и не произошло.

Не было сил и времени даже на удивление и шок. Даже на мысль о том, насколько же этого духа недооценил как Эдан Хрон, так и его верные слуги.

А я… Меня трясло, я не чувствовала себя… только странные, отвратительные ощущения, словно сквозь меня пропускают склизкие нити, а после внутрь вползает холод и растекается по телу, окружая разум зыбкой пеленой.

Потом я встала. Медленно, держась за стену, с трудом балансируя на шатающих ногах и задыхаясь от почему-то обжигающего воздуха.

Как впервые…

Впервые дышу, впервые стою, впервые ощущаю влажный камень стены под пальцами.

И… это была не я!

— Ну… как же это, — словно со стороны раздался голос.

Мой голос. Мой, родной, мой собственный, мой бесценный голос! Но я ничего не говорила.

Все ощущения, все мысли были словно сквозь сон.

«С-с-стоять! — прошипел кто-то внутри меня. — В какой стороне твоя комната?»

«Что? — потерянно отозвалась я. — Я… я не понимаю. Кто ты?!»

«Вся паника потом! — рявкнул голос в ответ. — Комната где? Я пока плохо контролирую твое тело и в два счета могу его обо что-нибудь ударить. Летально… а это в мои планы пока не входит».

Из всего сказанного я уловила только то, что теперь у меня появился конкурент в моем же собственном теле. И что пока убивать он меня не собирается. Но в перспективе — вполне!

Больше ничего выяснять не стала, а взбрыкнула, пытаясь вырваться из этой пелены, что окутывала сознание.

По всяким книжным сценариям в этот момент я должна была героически скинуть с себя нити чужого контроля, выдворить наглого захватчика из своего тела и накостылять ему по первое число.