– Мы не торопим события.

Джейн рассмеялась, качая головой.

– Так ты это называешь?

– Да, я так это называю.

– Джеймс, вы двое без ума друг от друга.

Джеймс опасался, что он мог быть более, чем без ума от нее. Он боялся, что влюбился в Грейси. Он нахмурился. Эта мысль возвращалась к нему снова и снова, как плохой пенни[1]. Это было безумием. Они провели вместе недостаточно много времени, чтобы делать такой вывод. Для любви нужны время и серьезные отношения. Для этого нужно бывать вместе не отрывками по сорок восемь часов, а больше. Он просто ею увлечен, а это не то же самое, что любовь.

Джеймс пожал плечами.

– Не думай, что я не знаю, чем ты с ней занимался, когда повел ее в винный погреб. Ты прекрасно знал, где я хранила ту бутылку «Пино нуар».

При воспоминании об этом Джеймс не смог сдержать улыбку.

– Да, признаю, мне нравится ее общество.

Джейн всплеснула руками.

– Ты просто невыносим!

В дверь забарабанили, потом старший брат Джеймса закричал:

– Джимми, ты там?

Джеймс бросил на Джейн предостерегающий взгляд.

– Ни слова о ней. Ты поняла?

Джейн нахмурилась, но кивнула.

– Входи! – крикнул Джеймс.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел Шейн. На нем был темно-синий костюм, белая рубашка и красный галстук в полоску. Джеймс поднял одну бровь.

– Ты выглядишь как политик.

Шейн громко захлопнул за собой дверь.

– Проклятье! Я так и сказал. Клянусь, эта женщина хочет меня доконать.

Джейн показала на свободный стул, как будто это был ее кабинет, а не Джеймса.

– Садись, у тебя усталый вид. Все в порядке?

– Привет, Джейн. – Шейн сбросил пиджак, сорвал с себя галстук и закатал рукава рубашки. – Долгий день всякой бюрократической ерунды. Ты знаешь, как это всегда бывает.

Джейн кивнула. Хотя Шейн был владельцем агентства коммерческой недвижимости, успешного до неприличия, а они работали в академии, понятие бюрократии было им знакомо.

– И кто эта женщина, которая тебя достает?

Шейн посмотрел на Джейн как на ненормальную.

– Сесилия, конечно. Такое впечатление, что она только и ищет способ меня разозлить.

Джейн видела, как развивались отношения Сесилии и Шейна с самого начала, и по этому пункту она должна была согласиться с Шейном. Сесилия постоянно изобретала способы бросить ему вызов. Но, говоря по справедливости, Шейн был счастлив так, что дальше некуда. Именно такая женщина и была ему нужна. Джейн смерила Шейна долгим взглядом с ног до головы.

– Не могу сказать, что я ее виню.

Джеймс вздохнул со страдальческим выражением.

– Не поощряй его. Что ты тут делаешь?

– Моя последняя встреча закончилась раньше, чем предполагалось, и чтобы снять весь этот стресс, мне нужно сыграть в ракетбол. Я бы тебе сначала позвонил, но ты меня избегаешь, поэтому я решил нанести тебе визит лично. Будешь играть?

Его брат играл жестко, без правил, на одной силе. Учитывая, что Джеймс сам был на взводе, идея показалась ему чертовски привлекательной.

– Буду.

Шейн склонил голову набок, разглядывая Джеймса, потом переключил внимание на Джейн.

– Ты не знаешь, почему он меня избегает?

– Я тебя не избегаю, – сказал Джеймс, качая головой. – Я был занят.

Джейн напустила на себя невинный вид. Слишком невинный.

– Я с ним в эти выходные виделась, так что я ничего такого не заметила.

Шейн поскреб подбородок.

– Сисси думает, что тут может быть замешана женщина.

Джеймс ничего не сказал. Джейн пожала плечами.

– С ним ведь никогда не поймешь.

– Это правда? – Шейн встал и поднял брошенный на стул пиджак. – Ну, ты готов?

Джейн улыбнулась и посмотрела на него.

– Можешь дать нам минуту? Мне нужно быстро спросить его кое о чем по работе.

– Конечно. Я подгоню машину и буду ждать тебя у входа.

Шейн встал и взял свой галстук. Они попрощались, и Шейн ушел.

– Ну, что еще? – спросил Джеймс.

– Зачем ты это делаешь? – спросила Джейн.

– Что делаю?

Его мысли были уже заняты ракетболом, поэтому он не понял, что Джейн имеет в виду.

– Держишь свои отношения с Грейси в секрете от своих родных.

У Джеймса сжался желудок, но он невозмутимо пожал плечами. Эта секретность началась довольно невинно. Вначале он ожидал, что у них будет всего одно свидание – оно окажется катастрофическим, и они пойдут каждый своей дорогой. При таких обстоятельствах казалось благоразумным сохранить их встречу в тайне. Но теперь Грейси, похоже, хотела и дальше скрывать от всех их отношения, и Джеймс не стал спорить с ней на эту тему.

– Ты же знаешь, какие они.

Джейн встала и прищурилась.

– И что из этого? Что изменится, если они узнают?

– Нет ничего плохого в том, чтобы не болтать о своей личной жизни. Ты же знаешь, я человек скрытный.

– Но она-то – нет. И когда вы были в нашем доме, вы оба не скрытничали.

Джеймс знал почему. Их скрытность была превентивной мерой, чтобы быть готовыми к концу их отношений.

Джейн прижала палец к виску, как будто у нее заболела голова.

– Держать в тайне свои отношения с капитаном команды болельщиц… Создается впечатление, что ты думаешь, будто не заслуживаешь ее.

– Это нелепо. – Джеймс говорил спокойно, но его внутреннее сопротивление росло.

– Ты думаешь? – Джейн положила руку на его локоть, и Джеймсу пришлось сделать над собой усилие, чтобы не сбросить ее руку.

– Да, – процедил он сквозь зубы.

Он знал, что Джейн думала, что в нем засел какой-то пережиток юности, но она ошибалась. Джеймс не сомневался, что достоин Грейси. Он только не верил, что сможет ее удержать.

Грейси не могла решить, то ли она в раю, то ли в аду. После стольких дней Джеймс с минуты на минуту будет с ней. Настал День благодарения, и она наконец его увидит. Только она не сможет к нему прикоснуться, потому что они в доме Митча и Мадди и праздник уже в разгаре. Мадди открыла дверцу духовки и жестом подозвала Грейси.

– По-моему, выглядит очень неплохо, а ты как думаешь?