— Ну и что? — покачал головой генерал Воронцов.

— Как же вы не понимаете?! Это ключ от тех самых дверей, которые ведут в подземелье. Скорее, скорее! А то не успеем.

С этими словами дедок вбежал в храм. Генерал Воронцов и капитан Мисюта с собакой поспешили за ним.

Ахмед понимал, что после того, как произойдет теракт, его из России не выпустят. Но и уезжать, точнее, улетать раньше времени тоже нельзя. Поэтому Ахмед не стал менять билет, заказанный еще в Париже.

Если бы удалось, как планировали его люди, выменять похищенного ими капитана ФСБ на так некстати арестованного резидента, которому было поручено руководить всей операцией, Ахмед вполне мог улететь до ее осуществления.

Но обмен не получился. Капитан сбежал. И поэтому координировать все действия приходилось Ахмеду. Он отлично понимал, что делает не свою работу. Точнее, даже не делает, а доделывает. Наем людей, распределение обязанностей, даже обещанное каждому из наемников денежное вознаграждение — все это было в компетенции арестованного русскими резидента. Поэтому сейчас Ахмед находился как на пороховой бочке. Ведь он понятия не имел, кого именно наняли и за какие деньги. Если бы он подбирал людей, то знал бы, чего от кого требовать. А так уверенности не было ни в чем и ни в ком.

Что же касается денег, то тут была полная неразбериха. Обычно деньги было принято класть в ячейки с определенными номерами в камере хранения. Но резидент был арестован так внезапно, что Ахмед понятия не имел не только о номерах ячеек, но даже о вокзале, на котором они были сняты. Что уж говорить об обещанных людям деньгах?!

В общем, те, кто занимались подготовкой и осуществлением теракта, денег за работу свою не получат. Значит, больше на них рассчитывать нельзя. Но и теракты в России, в частности в Москве, в ближайшее время, насколько знал Ахмед, не планируются, а там, глядишь, подрастет новое поколение.

Проснувшись, Ахмед принял ванну, спустился в кафе и вкусно, с удовольствием позавтракал.

Потом поднялся к себе в номер и начал собирать вещи.

Понимая, что за ним пристально наблюдают, он неспешно снимал все с вешалок, аккуратно складывал, упаковывал в чемодан.

Рейс был вечерний. Ахмед решил на прощанье прогуляться по Москве, купить сувениры, пообедать в каком-нибудь настоящем русском ресторане. Потому что в отеле, в котором он остановился, стараясь угодить постояльцам, предлагали блюда и французской, и японской, и китайской кухни, а вот русские блюда были представлены дежурными блинами с икрой. А ему почему-то именно сегодня так захотелось съесть настоящих русских щей, картошки с грибами, выпить киселя, то есть захотелось того, что когда-то готовила его приемная мама.

Когда чемодан был упакован, Ахмед взял ноутбук и открыл свой ящик в Интернете. Там висела адресованная ему шифровка. Это был простой набор цифр. Но Ахмед знал, что должен взять Коран и, выбирая буквы по номерам, начиная с последней страницы и последней буквы, составить слова. Его работа усложнялась тем, что записать буквы и слова возможности не было. Ахмед понимал, что за ним наблюдают.

Расшифрованная фраза разрушила все его планы.

«Пульт у Мариам», — было написано там. Это означало, что опять где-то что-то не получилось. И ему придется разыскивать Мариам, объяснять ей, что она должна делать. А ведь Мариам, так же как и он, может быть под колпаком. И за ними будут следить.

Однако самым сложным было добраться до Казанского вокзала и в ячейке, номер которой знал Ахмед и еще один человек, который почему-то не смог выполнить это задание, взять тот самый закодированный пульт.

Все взвесив, Ахмед решил рискнуть. Он взял две десятидолларовые купюры и на одной из них карандашом написал: «Казанский вокзал. Ячейка 5. Код 3456. Возьми. Принеси».

Выйдя на улицу, он отыскал глазами смуглого, похожего на араба или цыганенка бездомного мальчишку, которому всегда давал деньги, и, когда тот подошел к нему с жалостливым «Дяденька, дайте копеечку бездомному», протянул ему две купюры и тихо сказал:

— Прочитай. Сделай. Получишь еще.

Потом зашел в кафе напротив. Выпил кофе. А когда пацаненок вернулся, Ахмед, выйдя из кафе, подозвал его и пригласил за столик. Пацаненок был сообразителен. И пока стягивал свою куртку, сунул в карман пальто Ахмеда забранный в ячейке пакет.

Ахмед все это заметил и оценил изворотливость паренька.

— Что будешь? — спросил он, улыбнувшись.

— А что можно?

— Можно все, — сказал Ахмед и добавил: — Это помимо причитающихся тебе денег.

— Вот это самое главное, — сказал мальчишка. — Мне деньги во как нужны!

— А зачем тебе деньги? — спросил Ахмед.

— Хочу на родину своих предков, в Париж, съездить.

— Ты француз? — удивился Ахмед.

— Нет, я араб. Но мой отец был из Парижа. Он погиб. Его зарезали. А мама от горя умерла. У меня еще сестренка младшая есть. Но ее сейчас в приют замели. Хотя ей там, может, и лучше. Все-таки в тепле. Это я мужик. Могу и померзнуть.

— Так что есть будешь, мужик? — спросил Ахмед.

— Две пиццы и три кофе, — сказал мальчишка.

— А зачем три кофе? — спросил Ахмед.

— Я пацанам занесу. А то они там в переходе мерзнут. Песни поют. Им надо. Голос согреть.

— А тебя как зовут?

— Ахмед, — неожиданно ответил пацан, — как отца моего.

Ахмед заказал все, что просил мальчишка. А потом протянул ему еще сто долларов.

Выйдя из кафе, Ахмед направился к поликлинике. Вчера он тоже там был. Заходил к главному врачу, говорил о своем, медицинском. По дороге Ахмед купил коробку конфет и, уединившись в туалете, переложил туда пульт.

Главное теперь не спешить. Делать все так, будто гуляет по Москве, прощается с любимым городом.

Придя в поликлинику, он пошел к главному врачу. И хотя понимал, что наверняка их прослушивают, он сказал:

— Здесь у вас работает врач, стоматолог, Мариам.

— Да, есть такая.

— Ее дядя из Парижа просил меня узнать, как она тут. На женскую половину идти неудобно. Не могли бы вы мне ее позвать?

— Если только она сегодня принимает. — сказал главврач и позвонив в приемную, попросил: — Пригласите к нам Мариам из стоматологии.

Когда девушка вошла, Ахмед привстал и на европейский манер поцеловал ей руку. Та смутилась и закраснелась.

— Простите, а не могли бы вы ее на сегодня отпустить со мною погулять? — спросил Ахмед. — Дело в том, что я сегодня улетаю. А я не знал, что племянница моего друга настолько хороша собой.

Мариам еще больше покраснела.

Главврач только покачал головой, а потом еще раз набрал телефон приемной: