Она любила его со всей страстью и чистотой молодости. Месяцы и годы проходили как минуты. Позже, в воспоминаниях, они стали для нее неразличимы. Асмахан опомнилась, когда Малик внезапно заболел.

Однажды на пороге дома Асмахан появилась его сестра и пробормотала, потупив взгляд, что Малик лежит при смерти и хочет ее видеть. Ни слова не говоря, Асмахан побежала в Итальянскую больницу, располагавшуюся довольно далеко от ее переулка. В палате Малика было многолюдно. Увидев Асмахан, юноша улыбнулся.

— Это она, — прошептал он во внезапно нависшей тишине.

Опомнившись под неодобрительными взглядами присутствующих, Асмахан поняла, что стоит в домашних тапочках.

— Подойди, я хочу кое-что тебе показать, — позвал Малик.

Малик говорил очень тихо, но Асмахан отчетливо слышала каждое слово, как будто он шептал ей на ухо.

Едва передвигая ноги, она подошла к постели. Устремленные со всех сторон взгляды давили, словно свинец.

— Оставьте нас одних, — услышала она голос Малика.

Тут она увидела его мать с опухшими от слез глазами. Та держала сына за руку.

Асмахан присела на край кровати. Когда Малик потянулся к ней, она смущенно огляделась и увидела, что комната вдруг опустела, словно по мановению волшебной палочки.

— Я здесь кое-что написал для тебя, — сказал Малик, вынимая из прикроватной тумбочки небольшой прямоугольный пакет, неуклюже завернутый в бумагу и перевязанный шпагатом.

Асмахан принялась распутывать узлы дрожащими пальцами, а потом, не выдержав, просто разорвала бумагу. Внутри она обнаружила небольшую каллиграфию в рамочке. На первый взгляд она казалась очень сложной и походила на розу.

— Это тебе на память, если сможешь прочитать, — произнес Малик, с трудом хватая ртом воздух.

«Любовь — единственная болезнь, от которой я не хотел бы излечиться», — вот что смогла разобрать она только через полгода.

И это изречение она хранила всю жизнь, словно икону.

А через два дня после посещения больницы Асмахан проснулась на рассвете в холодном поту. Ей показалось, что кто-то ее зовет. Она выскочила на террасу, но мать и трое младших братьев еще крепко спали на другой половине дома. Позже Асмахан узнала от сестры Малика, ночевавшей все это время в его палате, что в то утро юноша, прежде чем умереть, громко повторял ее имя.

Малику не было и двадцати лет, Асмахан исполнилось пятнадцать. Через неделю после его смерти она слегла в лихорадке и потеряла сознание. Когда девушка очнулась, мать знала о ней и Малике все. Откуда — осталось для нее загадкой. Утешая Асмахан, мать спросила, все ли у нее в порядке «ниже пояса». Убедившись, что дочь невинна, она вздохнула с облегчением.

Асмахан поклялась никого больше не любить. Она объявила свое сердце мертвым, не принимая в расчет, что оно не имеет разума, чтобы понимать приказы. С годами Асмахан становилась все взрослей и женственней, но пылкие взгляды мужчин не трогали ее.

— Ей всего пятнадцать, так что ж с того? — говорила отцу мать Асмахан. — В любовных вопросах у нее больше опыта, чем у меня. Ей срочно нужен мужчина.

Асмахан вышла замуж через год, за своего двадцатишестилетнего кузена-патологоанатома, которому было привычнее иметь дело с трупами, чем с живыми людьми.

В начале 1950 года отец Асмахан получил важное письмо из Флориды. Оно пришло вовремя, потому что к тому времени он потерял на финансовых спекуляциях почти все свои капиталы. Конечно, оставалась еще зарплата директора табачной фабрики, но, ведя расточительную жизнь, отец влез в долги. Не прошло и полгода, как дом был заложен. Спасительное письмо подоспело в самый последний момент. Оно было от дяди отца, богатого и бездетного владельца отеля. Тот возненавидел Америку после нескольких разорительных бракоразводных процессов и теперь из страха, что это государство унаследует все накопленное им за долгую трудовую жизнь, связался со своим единственным племянником, которого знал еще до эмиграции. Чтобы завладеть имуществом дяди, отцу Асмахан оставалось приехать в США и получить «зеленую карту». Прилагавшийся к письму билет окончательно убедил его в том, что это не шутка.

Уже через три недели отец имел на руках все необходимые документы, чтобы вместе с семьей навсегда покинуть родину. Прощание в Бейрутском аэропорту было тяжелым. Все плакали, только муж Асмахан постоянно шутил и смеялся. Асмахан возненавидела этого человека. Дождавшись отправления самолета, она набросилась на него с упреками. Весь обратный путь они ругались, и незадолго перед прибытием в Дамаск Асмахан потребовала развода.

— Только после того, как я найду более красивую любовницу, — грубо рассмеялся супруг. — Помоги мне, если так торопишься. — Тут он захохотал так громко, что едва не устроил на дороге аварию.

А еще через неделю у нее появился первый любовник. Ей не было равных на приеме у тогдашнего министра культуры Фуада Шайеба. Оставалось только выбрать.

Попивая шампанское, наблюдала Асмахан увивающихся за ней мужчин, которые казались ей заносчивыми и несмышлеными, словно мальчишки. Она видела, как подобострастно корчился ее высокомерный супруг перед министром здравоохранения, а тот перед премьер-министром, который, в свою очередь, лебезил перед главнокомандующим — карликом с огромным, покрытым шрамами носом, в мундире, увешанном разноцветной мишурой, звеневшей при малейшем его движении. Он походил на обезьяну, которую Асмахан видела как-то в детстве на ярмарке. На обезьяне была роскошная наполеоновская форма, она умела отдавать честь и при этом противно кривила морду.

«А одна из этих обезьян может испортить тебе настроение», — подумала Асмахан, наблюдая, как ее бывший муж заливается в новом приступе смеха. Она улыбнулась хозяину дома, маленькому обаятельному человеку из христианской деревни Малула. Он славился остроумием и ученостью и был симпатичен Асмахан. Но как человек слишком культурный и к тому же не имеющий никакой власти, не подходил на роль любовника. Лучшим кандидатом казался ей единственный мужчина, что смеялся в тот вечер громче ее бывшего мужа, — министр внутренних дел Саид Бадрахан. Бесстрашный авантюрист, выходец из самой богатой на Севере семьи, он вел себя соответственно. Против этого человека ее муж не посмел бы и пикнуть, она это знала. Так оно и случилось. Через полгода о муже Асмахан пошли неприятные слухи. Он тут же согласился на развод, чтобы избежать большего скандала. Министр внутренних дел дал ему понять, что, если хоть один волос упадет с головы Асмахан, он — труп.

Вскоре любовник подарил Асмахан небольшой дом неподалеку от здания Парламента. А через два месяца Саид Бадрахан погиб в загадочной автомобильной катастрофе. Тормоза оказались не в порядке. Документация исчезла, а слухами правительство не интересовалось. Говорили, он убит по приказу главы государства, потому что в министерстве внутренних дел хранился компромат на президента. Однако вдова Бадрахана полагала, что это роман с молодой проституткой стоил ее супругу жизни: якобы бывший муж Асмахан нанял киллера, дабы отомстить за поруганную честь.