— Дальше! — приказала Ласси, отрывая меня от гипотонического взгляда местного дракона. — У нас мало времени. Второе испытание!

Второе… Переселенцев на Таурусе ждала встреча не только со смертельно опасной фауной, но и природа также не испытывала к ним теплых чувств. Засыпала острыми, как лезвия, градинами зимой, жгла лесными пожарами летом, приносила удушающее дыхание пустыни, сменяющиеся пыльными бурями и ядовитыми дождями от испарений метановых озер.

Так и родился Лабиринт — дьявольское сооружение, воплотившее подсознательные страхи местных гениев — инженеров, компьютерщиков и механиков. Правда, пока что стены отсутствовали, картинка на визоре показывала лишь чистое пространство Арены, размером не уступающее двум футбольным полям, в центре которой… "Фрейду было бы о чем с ними поговорить", — подумала я, рассматривая огромную белую статую Первого Наместника, возвышающуюся посреди Арены.

Ладно, пора вернуться к испытаниям.

Для начала Игроки, оседлав тетраподов, делали "круг почета" по периметру, после чего, вернув динозавров в руки администрации, отправлялись в Лабиринт. На записях с последних Игр, я видела, как из‑под земли выезжали четырехметровые стены, создавая каждый раз новый запутанный рисунок, не повторяющийся ни в одну Игру. В его извилистых проходах в игроков летели стрелы, их резали острые, как бритва, вращающиеся стены. А также — огонь, лед, ядовитый газ, кислота, камнепады, хищные твари… Выбирай — не хочу!

Не хочу, но тут ничего не поделаешь.

Чтобы пройти второе испытание, игроки должны добраться до середины Лабиринта. Выход располагался как раз у постамента со статуей Первого Наместника.

— Придется уложиться в отведенное время, — сказал Ригас. — Циклиния на все про все.

Примерно два часа, — посчитала я про себя, — на первое и второе испытания. Выходило не так уж много!

— Затем стены сжимаются и опускаются в подвал. Тех, кто останется в Лабиринте попросту сплющит. А вот те, кто выжил… Для них начинается третье испытание.

— Когда взломаю управление — а я взломаю! — заявила Ласси, — проведу вас.

Если мы выживем — а мы выживем! — усмехнулась про себя, — то, как и первых поселенцев, на третьем испытании нас ждала встреча с аборигенами. Правда, вместо кассанов на Арену выпускали тигров, выкраденных у Горного племени. Из центра Лабиринта игроки должны были добраться до Убежища на другом конце Амфитеатра. Навскидку — бежать метров триста, причем наперегонки с тиграми. Правда, бежать я не собиралась.

Потом — все, занавес. Конец третьего испытания. Тигров загоняли обратно, Игроков ждали поединки на Арене, по итогам которых в живых оставался всего лишь один. После чего — очная ставка с Кастом Рицэ.

С экрана на меня посмотрел смуглый, черноволосый мужчина. У него было подвижное лицо, узкие серые глаза и… Вид человека, знавшего все про всех и ловко этим пользовавшегося. Что я могу сказать?! Хитрый ящер!

Закрыла глаза, откинувшись на софу. Подошла Аника, села рядом со мной.

— Поешь что‑нибудь, — попросила у меня. — Уже скоро выходить. Если, конечно, еще не передумала.

Покачала головой, не открывая глаз. Как я могу передумать, если там не только мои друзья, но и дети в звериной ипостаси? Конечно, кто‑то скажет — это не мое дело, но… Чье тогда? Кто спасет моего мужа, Дорса, Маггса, кассанов?! Ласси, на которую ветер подует, и она улетит?! Ласси, Зеленая Птица, Лучшая Парящая в Сети… Может, Сари?! Доктор элитной клиники на Симире?! Нет, место на Арене зарезервировано для приемной дочери бывшего военного Маши Громовой, нынче Майри Таннис.

— Позволь, я заплету тебе волосы, — попросила Аника. — Так же, как носили жены первых переселенцев. Такая прическа была у Киннси, когда она выиграла свои Игры, — женщина села рядом, достала из кармана простенького платья гребешок. — Она прожила почти сто циклов, ее дети многое сделали для благополучия планеты. В школе я рассказываю о них. О тебе тоже, надеюсь, будут рассказывать. А пока что — молиться богам Тауруса, чтобы ты выжила.

Я почувствовала прикосновения гребня к волосам. Наверное, так бы меня расчесывала мама, если бы…

Нет, не время об этом думать!

Время пролетело так быстро, что, казалось, глаза я уже открыла возле переполненного входа в Амфитеатр. Огромная толпа брала штурмом четыре входа одновременно. Рядом со зрителями крутились торговцы сладостями и горячительными напитками. Букмекеры в разноцветных будках зазывали делать последние ставки. Очередь — разноцветная гусеница из взрослых и детей — возбужденно обсуждала предстоящее представление.

Я могла представить — не каждый день на потеху толпе гибли тридцать пять человек.

Попрощалась в друзьями, затем долго плутала по полутемным пустым коридорам "внутренностей" Амфитеатра. Наконец, попала в "распределитель", где мне выдали черный комбинезон, провели наружный досмотр, после чего заставили пройти через сканнер, улавливающий излучение от передающих приборов. Ясное дело, ратовали за честность Игр. Да и черт с вами!.. Будут вам честные Игры, но не эти, а следующие! На эти мне удалось пронести микроскопическую горошину рации, вклеенную за ухом — совместное творение Римера и Ласси. Перед Амфитеатром я отключила микропередатчик, а специальный состав клея сделал прибор неуловимым ни для сканнера, ни для датчиков, настроенных на обнаружение металла.

Наконец, уселась в кресло в небольшом помещении без окон. Почесала за ухом, активируя передатчик. Позволила милой женщине в красном комбинезоне с надписью "Весенние Игры" застегнуть на моем запястье браслет, измерявший пульс и давление. Может, брали и другие показания, но я не доктор, не разбиралась. На мой глупый вопрос женщина пояснила, что браслет сигнализировал о состоянии здоровья носителя. Затем нам выдали длинные, в полруки, кинжалы в ножнах, которые я засунула за поясной ремень. Единственное мое оружие до самого финала. Напутственное слово со стороны администрации: "Правил нет; кто выжил — тот чемпион", после чего оставалось ждать Игр.

Я оказалась единственной женщиной среди добровольцев. Мужчин было пятеро, один передумал — умный, однако! Мое появление вызвало у участников повышенный энтузиазм. Вернее, насмешки и скабрезные намеки. Особо усердствовали двое. Одного их них узнала сразу же — любимец публики и гроза рейтингов, громила Тритан. Второй — худой, вернее, жилистый нервный тип с бегающим взглядом, постоянно суетился, вставал, нервно бродил по помещению без окон и дверей, словно пытался обнаружить запасной выход. Я тоже не знала, куда деться от нахлынувшего адреналина, но не приставала же к мужчинам с глупостями!

— У нас еще есть время, детка! — скалясь, повернулся ко мне Тритан, усевшийся в соседнее кресло. Видимо, решил отравить и так непростое мое существование и не дать насладиться спокойными минутами перед стартом. Хотя уже объявляли участников. Начали с рабов и преступников. Амфитеатр ревел, нет, бушевал, словно море в грозу. — Может, позабавимся напоследок?

— Меня позабавят твои внутренности на Арене, — ответила ему.