Она сидела на лавочке с обнаженным верхом, пока я склонился к ее разведенным бедрам. Ее большая грудь все еще блестела от моей спермы.

Моей будущей жене следовало быть предусмотрительной и развестись со мной прямо сейчас, потому что я собирался дрочить на эту картинку до конца своей гребаной жизни.

– Я буду нежен. – Я оттянул ее трусики в сторону, касаясь костяшками пальцев гладкой обнаженной кожи. – Ты бреешь ее.

Я был готов к тому, что обнаружу там заросли. Вряд ли это остановило бы меня. Я был почти уверен, что на данный момент меня ничего не смогло бы остановить.

Мне нравилось, как покраснели ее щеки.

– Вообще, это воск. Все Дилан виновата. Она нервничала перед первой депиляцией, так что я предложила сходить с ней, и…

Я проскользнул подушечкой большого пальца к ее клитору.

Девушка моего брата – это не та девчонка, о которой я хотел думать или разговаривать сейчас.

– Сексуально. – Я медленно погрузил в нее палец на одну фалангу. – О чем ты думаешь, когда играешь с собой?

Она резко вдохнула.

– Это очень личный вопрос.

– Мы занимаемся очень личными вещами, – напомнил я ей, погружая палец глубже.

– Ник Джонас, – ответила она с усмешкой.

Господи, помоги этому ублюдку, если я когда-нибудь с ним встречусь.

– Ты когда-нибудь думала обо мне? – спросил я, переходя прямо к делу.

– Один раз, – признала она.

– Всего один?

– Ладно. Два раза.

Подозревая, что больше, я принял этот ответ.

– И что я делал?

– В общем-то ничего. Чаще всего я что-то делала для тебя.

Мой член оживился, но я его проигнорировал. Он уже получил свою порцию. Следующие восемь минут и десять секунд полностью принадлежали ей. Я ввел палец до основания и стиснул зубы, чувствуя, как она растягивается вокруг него. Я так сильно хотел оказаться в ней, что мог, черт возьми, почувствовать это на вкус.

– Господи. Ты такая узкая.

Наклонившись, я втянул один из ее сосков себе в рот. Постанывая, она сделала резкий вдох. Я тащился от того, какие у нее чувствительные соски, и чертовски сильно любил играть с ними. Почти так же сильно, как я наслаждался ее маленькой киской.

Прижав ладонь к клитору, я начал двигать пальцем у нее внутри. Ее прикрытые веки задрожали.

– Черт.

– Тебе нравится?

– Да… О, Боже, – выдохнула она, пока я круговыми движениями медленно поглаживал клитор.

– Поцелуй меня, – приказал я. – Сейчас же.

Было что-то такое в ее поцелуях, что просто сводило меня с ума.

Она начинала осторожно, поддразнивая, словно сопротивляясь. Но когда впускала меня внутрь, наступала сладкая капитуляция. Ничем не отличался и этот поцелуй. Она игриво оробела. Притворилась, будто я не заполучу то, что уже очевидно принадлежало мне.

Мне это чертовски сильно нравилось.

Я бы пробежал каждый дюйм этой гребаной земли, гоняясь за ней, если бы потребовалось.

Я покусывал ее нижнюю губу, требуя, чтобы она пустила меня внутрь. Когда она отказалась, я надавил сильнее. В ту же секунду, как ее губы приоткрылись, я проник языком ей в рот и сделал подкручивающее движение пальцем. Она выдохнула мне в губы, держа ладонь на моей щеке.

– О… Боже. Черт.

– Аккуратнее, Святоша, – поддразнил я ее. – Он может тебя услышать.

Она укусила меня за губу. Сильно.

– Черт.

Моя рука была вся мокрая. Она уже почти.

Единственное, чего не хватало – мой рот. Но учитывая, что во мне было практически шесть футов четыре дюйма и я уже стоял на коленях, опуститься ниже не получилось бы. Нужно было облегчить доступ.

– Ложись.

В ее глазах вспыхнула непокорность.

– Я не собака, Ковингтон.

– Ложись, – настоял я. – Доверься мне.

Когда она покорилась, я положил одну ее ногу себе на плечо. Мой член ожил. Такая красивая, розоватая, идеальная.

– Что ты делаешь?

Я вернул палец в нее.

– Кто-нибудь когда-то посасывал твой клитор, трахая тебя пальцем?

Она моргнула.

– Эм… У меня никогда не было ничего из этого по отдельности, не говоря уже о том, чтобы делать это одновременно.

– Что ж, сегодня твой счастливый день, дорогая.

Я свободной рукой обнажил клитор и неторопливо облизнул его. Она вздрогнула.

– Коул.

На вкус она была словно рай, если бы он действительно существовал и был наполнен кисками. Я прижался ртом к этому чувствительному цветку и стал посасывать его. Ее спина выгнулась, она схватила меня за волосы.

– Господи Иисусе. Если ты остановишься, клянусь Богом, я тебя бросаю.

Я подавил смешок, но веселье скоро закончилось, потому что ее веки стали тяжелыми, и она начала покачивать бедрами, отчего ее красивая грудь тоже стала подпрыгивать.

Сойер издала хриплый стон.

– Кажется, я сейчас кончу.

Ей кажется?

К черту болтовню. Она точно сейчас кончит.

Ее оргазм прошел через мои пальцы, тело сотрясла дрожь. Эта девушка так долго ходила заведенной, что наблюдать за ее оргазмом было сродни извержению вулкана. Пораженный вздох вырвался из ее рта, когда она схватилась за лавку, сжимаясь вокруг моего пальца.

– Вот так, детка. – Я нежно поцеловал все еще пульсирующий клитор. – Расслабься.

Ее грудь приподнялась, когда я в последний раз дернул пальцем внутри нее.

– Я же сказала тебе не называть меня «деткой», – сказала она через минуту, лениво улыбаясь.

– А еще ты сказала, что мы никогда не переспим, однако ж вот они мы.

– Знаю, – вздохнула она. – Но мы не можем заниматься этим каждый день.

– Я согласен на раз в два дня.

Сойер бросила на меня пронизывающий взгляд.

– Я серьезно. Не хочу все усложнять между нами. Но…

– Что «но»? – спросил я, когда она села.

– Но ты прав. Мы люди, и у нас есть потребности. Не вижу ничего плохого в