Сойер: Можешь заканчивать. Я тебя поняла.

Коул: Нет, не поняла.

Убедившись, что никто не смотрит, я опустил телефон на колени и сфотографировал свой член, набухавший в штанах.

И нажал «отправить».

Коул: Вот что ты делаешь со мной.

Сойер: Господи. Разве ты не на уроке?

Коул: Нет.

Схватив учебники, чтобы прикрыть эрекцию, я вскочил со своего места.

– Куда это вы направляетесь, мистер Ковингтон? – начала возмущаться миссис Эдвардс.

– В туалет, – крикнул я через плечо.

Оказавшись в коридоре, я достал телефон.

Коул: Я в женской раздевалке. Жду тебя.

Она будет переживать намного меньше, если мы сделаем это там. Плюс, урок только начался, так что в раздевалке никого не будет еще тридцать семь минут.

Сойер: Ты, наверное, снова предался своим идиотским фантазиям.

Коул: Как насчет того, чтобы ты позволила моему члену познакомиться с твоим ртом и сделала это реальностью, Черч?

Сойер: Вау, чётко. Я не собираюсь тебе отсасывать, Ковингтон. Не то, чтобы это твое дело… опять же. Но я никогда этого раньше не делала, и мой первый раз, черт возьми, точно не будет в раздевалке. Или с тобой.

Насчет последнего мы еще посмотрим… В другой раз. А пока нужно немного притормозить. Она еще более неопытная, чем я думал.

Коул: Хорошо. Теперь, когда я знаю твои границы, я на них не посягну… Сегодня. Мне просто нужно смотреть на что-то хорошее, пока я дрочу.

Сойер: Знаешь, есть такая прекрасная вещь, называется порно. Попробуй как-нибудь.

Коул: Я не хочу смотреть порно. Порно – это не ты.

Коул: Давай сделаем проще. Встретимся там через пять минут. Если ты не придешь, я больше никогда ничего тебе не предложу. Но если придешь…

Сойер: Если приду… что?

Я ухмыльнулся. Она бы не спросила, если бы не думала об этом.

Коул: Хватит быть трусихой, приходи и узнаешь.

Глава тридцать девятая

Сойер

Я шла туда только для того, чтобы сказать ему в лицо – мы никогда не переспим. По крайней мере, это я говорила себе, когда отпрашивалась с урока и направлялась в женскую раздевалку.

Я не могла поверить, что сказала ему, будто никогда не делала минет. Это был практически такой же шок, как и то, что его грязные словечки делали со мной. И моими трусиками.

Глупо, глупо, глупо.

Я умная девочка и знала, что лучше не поддаваться на его провокации. Опять. И все же, вот я здесь… Думаю о том, каково это – снова войти в эту реку.

Решимость переполняла меня, когда я толкнула дверь в раздевалку. Я собиралась положить этому конец и подробно изложить пункт за пунктом, почему это ужасная идея… Но все причины исчезли в ту секунду, когда я увидела его. Как и в тот вечер в тату-салоне Коул выглядел изможденным. Только теперь в его глазах не было ни капли грусти.

Лишь голод.

Чистая, грубая, животная потребность, курсирующая по его божественному телу… которое направлялось ко мне.

На губах Коула расцвела развратная улыбка.

– Я знал, что ты придешь.

– Я пришла только для того, чтобы…

Его губы впились в мои.

О, Господи. Я не понимала, что происходит. Все, что мне было известно, – я никогда не чувствовала ничего подобного.

Это был тот поцелуй, который заставлял колени подгибаться и отправлял мозги в мясорубку. Поцелуй, что представлялся посреди ночи, когда в голове роились самые грязные мысли. Мысли, из-за которых еще усерднее молишься на следующее утро в церкви.

Поцелуй этот говорил – нет смысла ввязываться в драку, ведь битва между греховностью и святостью уже проиграна.

У меня закружилась голова, когда Коул схватил меня за бедра и прижал к шкафчику.

– Колтон.

Мои глаза закрылись. Его губы скользнули по моей шее. Будь он проклят за то, что знал мое чувствительное место. К дьяволу его за то, как он сжимал мою грудь и стонал… будто исключительно он получал от этого удовольствие. Пусть катится в ад за все те грязные вещи, которые он хотел сделать с моим телом.

И к черту меня… за все то, что сойдет ему с рук в этой раздевалке.

– Еще, – простонал голос, очень похожий на мой.

Опустившись на колени, Коул уткнулся головой в мою грудь. Я зашипела, когда его рот нашел мой сосок через рубашку.

– О, Боже.

Мои бедра сжались, едва он перешел ко второму, и я обратила внимание на мокрый след, который он оставил на белой ткани. Я впилась ногтями в его плечи, когда он потянулся к моим пуговицам.

– Достань.

– Поверь мне, я пытаюсь. – Он опустил чашку лифчика, обнажая меня. – Господи, мать его, Иисусе.

Застонав, Коул втянул мой сосок в свой горячий, влажный рот. Волна удовольствия пронеслась по моему позвоночнику, когда он сжал мою вторую грудь в своей руке, прежде чем лизнуть и поддразнить ее.

– Я имею в виду твой член, – с трудом сглотнула я. – Я хочу наблюдать за тобой.

Ненасытные зеленые глаза пронзили меня, когда он до конца расстегнул блузку.

– Пока я играю с ними. – Подцепив пальцем резинку лифчика, он щелкнул ею по моей коже. – Сними его, Святоша.

Заведя руки за спину, я расстегнула лифчик и сняла его.

Я никогда не чувствовала себя такой уязвимой или беззащитной. Я ожидала, что его лицо исказится от отвращения, когда он увидит мой живот, но этого не произошло. Глаза Коула потемнели, и он поднялся на ноги.

– Ты хоть представляешь, как сексуально сейчас выглядишь?

Я хотела спросить, шутка ли это, но он провел ладонью по большому бугорку эрекции, натянувшей его штаны.

– Видишь, что ты со мной делаешь?

Его взгляд выражал уверенность, пока он