Да что со мной?!

Из соседней камеры я услышала какую-то возню, а после раздался хриплый, глухой и простуженный, но знакомый голос:

– Лера? Лера, это ты?

Я подорвалась на месте, пробежала в ту сторону и, вцепившись в прутья решетки, стала вглядываться в неосвещенную камеру.

– Брендон? – не поверила я своим ушам и напряженно вглядывалась, с удивлением отметив, что у меня получилось не только увидеть очертания скрюченного в углу тела, но и достаточно рассмотреть все остальное, чтобы узнать в заросшем, грязном и исхудавшем лице, знакомые черты. – Боже мой, мне сказали, что тебя казнили! – воскликнула я, пару раз дернув прутья решетки на себя, без особой, впрочем, надежды. Как и предполагалось, железо не поддалось моему натиску.

– Казнили только вышестоящие чины. Такой, как я не представляет для них угрозы, – с тоской заметил он. – Лера, почему ты здесь? Что произошло? – тем временем он сместился, кряхтя поднялся на ноги и, пошатываясь подошел к разделяющей нас перегородке. – Ты цела? Боги, как же я боялся за тебя! Где ты была, девочка?

От вида измученного, бледного, со следами побоев на лице, мужчины мне стало плохо, и на глаза навернулись слезы. Мне было ужасно стыдно перед ним. За то, что не поверила, убежала, заставила переживать, и разбираться с мятежом в одиночестве.

– Прости, – всхлипнула я, обхватив его руку ладонями, ужасаясь, насколько ледяными оказались у него пальцы. – Прости меня. Я поверила не тем и теперь, по моей вине, все вышло так…

– Лера, дочка, прекрати, – постарался он меня успокоить. – Да у тебя жар. Ты просто огненная! Что же они с тобой делают? – с тревогой запричитал бывший инженер, а моя истерика стала набирать новые обороты. – Ты не виновата, слышишь, не виновата! Я говорил, что тебя нужно было предупредить заранее, но мы решили, что успеем. Твой отец умирал, на тебя было жалко смотреть и мы решили, что справимся своими силами, но ошиблись. Мы вычислили шпионов, но не всех. Вот и про твою служанку никто не подумал. А когда спохватились, было поздно, – с сожалением рассказывал он.

Брендон гладил меня по волосам слабой, грязной, дрожащей рукой, а я продолжала безмолвно ронять слезы, коря себя за случившееся.

Глупая, наивная принцесса…

– Если бы не утаивали от тебя информацию, ничего бы подобного не вышло. Это полностью наша вина, и какое счастье, что ты осталась жива… – слабо улыбнулся он. – Где ты была? Как смогла выжить? У Карлайлов тебя не было…

Я коротко рассказала, как меня разбудила Мили и рассказала о перевороте. О том, как она помогла мне бежать через тайный ход. Запнулась на этом месте и мужчина прозорливо уточнил.

– Ты видела?

– Как ее насиловали? – уточнила я с болью в голосе, от того, что он так спокойно про это спрашивает. – Нет. Я только слышала ее крики.

– Насиловали? – с недоумением переспросил он. Я удивленно моргнула. – Миллидан никто не насиловал. Габор, конечно, бывал жесток, но он не опустился бы так низко, особенно в подобной ситуации.

– Но… крики…

– Он выпорол ее ремнем, – вздохнул он. – Зол был и совсем голову потерял. Вероятно, у твоей бывшей служанки теперь навсегда на спине останутся отметины. Еще и брат ее, так не вовремя подвернулся. С ножом кинулся на них, выпрыгнув из потайного хода. Дрался ни на жизнь, а на смерть. Ну, после этого Габор еще больше и разозлился, поняв, что служанка тебя через потайной ход провела. Послал погоню, да только твой плащ и привезли. А Миллидан после сбежала, в общей неразберихе, пока мы тут волком выли, от новости о твоей возможной смерти, – признался он с грустной улыбкой. – Ты лучше расскажи, что было дальше.

Я и рассказала, вплоть до того момента, как оказалась на площади в городе подконтрольном Карлайлам.

Я вспомнила пустую площадь, подиум и полусгнившие трупы… вздрогнула и затравленно посмотрела на Брендона.

– Что такое? – забеспокоился он.

– Карлайлы… Я видела их… Спустя три дня. Их как раз снимали… – убито заметила я тихо.

– Мне жаль, девочка, – вновь погладил он меня по голове, как делал всегда, когда пытался поддержать и успокоить. – Мне жаль. Но так было нужно.

– Нужно? Там были дети!!! За что убили детей!!! – закричала я, а резь в висках стала почти невыносимой, и перед глазами заплясали какие-то разноцветные линии. Моргнула пару раз, и они пропали.

– Мы действовали согласно закону, установленному твоими предками, Валери, – строго заметил он. – Грегори – предатель короны.  По закону весь род предателей подвергается истреблению.

– Но дети!!! Кому они могли помешать?

– Валери, – тяжела вздохнул он. – Это сейчас они были детьми. А через пару лет они бы стали наследниками рода, способные поднять бунт в жажде мести. Или ты предлагаешь в таких случаях посадить их в тюрьму, подождать несколько лет, чтобы после убить, когда они вырастут из детского возраста, словно свиньи на убой? Не кажется ли тебе это еще более жестоким?

– Можно было бы просто сослать их. В монастырь, в изгнание, куда угодно! – упрямо продолжала я, хотя и понимала, насколько жалко звучат мои слова. В масштабах государства, жизнь одного ребенка не может считаться поводом, чтобы рисковать интересами власти. Мне это вбивали с детства. Видимо, плохо вбили…

– Ты ведь понимаешь, что это все недейственно, – с печальной улыбкой, заглянул он мне в глаза. – Ты слишком добрая, Валери. Слишком светлая, наивная и открытая душа. Поэтому мы не хотели втягивать во всю эту грязь тебя. Поэтому твой отец тянул с твоей свадьбой, подбирая тебе в мужья поистине достойного мужчину, чтобы быть спокойным за твою судьбу.

– Не успели, – вздохнула я вновь зажмурилась и охнула, накрыв глаза ладонями.

– Валери! Лера, что с тобой?! – закричал Брендон. Из плотно закрытых глаз струились слезы, а я нещадно терла веки, отчаянно желая, чтобы эта боль прошла…

И она прошла. Секунда, и словно ничего и не было. Я недоверчиво распахнула глаза, с опаской озираясь.

– Валери, у тебя… глаза светятся… – услышала я.

Я перевела на мужчину озадаченный взгляд, решив, что он так шутит, и пораженно ахнула. Пространство передо мной было сплошь обвито сложным узором из двигающихся лучей разных цветов…

– Магия, – пораженно выдохнула я, боясь, что это только обман зрения.

– Магия? – переспросил Брендон. – Ты же немаг, Лера. Ко всему прочему, в подземелье в решетки вплавлен антимагический сплав. Тут никто не может пользоваться магией.

– Магия есть везде, – с глупой улыбкой вспомнила я слова моего дракона. – Нужно только уметь ее видеть. И, кажется, у меня это получилось…– тихо добавила я.

Восторженно озираясь, я протянула руку и дотронулась до оранжевого луча, который так напоминал мне цвет глаз Дара. Стоило ласково провести по нему рукой, как по моим пальцам стал струиться огонек. Теплый и ласковый, он льнул к моим рукам, словно ласковый щенок.