Вилея проснулась, как и задумала, — едва только первый петух подал голос. Она открыла глаза и слегка привстала с лежанки. Матушка спала, служанки сопели поодаль. Было еще совсем темно и вылезать из-под теплого, мягкого одеяла не хотелось. И тем более идти на мороз.

Но должна же она доказать этому глупому низиннику, второму наследнику, кто прав!? Не зря же они перед сном уговорились, не зря Вилея даже спать легла в одежде!? Да и когда еще получится выскользнуть незамеченными? Вчера взрослые праздновали спасение чернобородых охранников Хранителя и лечили их горячим паром и вином. А затем и сами пива напились, потчуя гостей. Теперь отец храпел так, что крыша подпрыгивала.

Вспомнив, как важно вчера расхаживал Ултер, Вилея прикусила губу. Когда спасенные чернобородые, красные и распаренные, вылезли из бани, то они поклонились мальчишке в ноги. А то как же! Ведь если бы он случайно не углядел одного из них — Йотль непременно забрала бы их себе! Тогда Ули засмущался, а Вилейка разозлилась.

«Ничего, я ему еще покажу!»

Вилея подкралась к лежанке мальчишки и затормошила.

— А-а-а? — спросонья замычал Ули, но Вилейка закрыла рот ладонью.

«Вот дурачок, сейчас всех переполошит!»

— Тихо ты, — шикнула она. — Идем.

— Куда? — сонно протянул глупый мальчишка.

— Как куда? — прошипела Вилея. — На первый луч смотреть. Как договаривались!

Ултер

«И зачем я только вчера согласился, — корил себя Ули, карабкаясь вслед за неугомонной Вилейкой по темной тропинке. Снег со склона сдуло ветром, и девчонка умудрялась отыскать тропинку даже в предрассветной хмари. — Сейчас бы спал и спал».

— Быстрее, быстрее, — торопила Вилея. — Ты пока свой нож искал — столько времени потеряли! Сейчас солнышко взойдет и не успеем.

— Мужчине без кинжала нельзя, — пробурчал Ултер, дотрагиваясь до ножен подаренного отцом кинжала.

Наконец подъем закончился, и они оказались на плоской площадке у крутой стены ущелья. Над самым обрывом, словно паря в пустоте, цеплялось толстыми корнями в трещины гор большое дерево. Время не пощадило его: обнаженная, растерявшая кору, горная сосна стыдливо белела мертвой древесиной, в сухих сучьях шумел ветер и только единственная ветка, зеленея хвоей, подсказывала, что дерево живо.

Снизу доносились петушиные переклички и редкий брех собак. В наливающимся синевой небе выступали два черных острых пика.

— Вот здесь… — Вилея за спиной вдруг испуганно пискнула, щебенка брызнула из-под ног. — Ултер, сюда, — завизжала она.

В мгновение ока Вилейка пробежала по наклоненному стволу и вцепилась в ветви.

— Быстрее, ну быстрее же, дурень! — чуть не плакала она.

Ултер развернулся и увидел, как по склону спускается, прыгая с камня на камень, огромная пушистая кошка с длинным хвостом. Она словно стелилась по камням, а ее желтые глаза смотрели прямо на мальчика. Ули подбежал к обрыву и заглянул вниз. Колени вмиг ослабли, а внутренности словно схватила холодная невидимая рука: земли он так и не увидел, только облака.

— Не смотри, не смотри, — приговаривала Вилея, протягивая руки. — Лепи комок и скользи. Помнишь? Ну, давай, давай!

Ули глубоко вздохнул. Перед глазами он вдруг увидел ладошки Вилейки, комкающие снег. Он почувствовал, как хватка внутри исчезла, а около пупа запульсировал тугой комок.

— Шар равновесия, — прошептал Ули.

«Получается!»

— Давай, давай, — шептала Вилея, со страхом вглядываясь ему за спину. — Теперь скользи. Скользи, — упрашивала она.

«Комок скользит по льду и не может упасть».

Ултер послушно ступил на бревно и скользнул по нему. Шаг. Остановка. Не отрываясь, он смотрел только в огромные зеленые глаза Вилеи, наполненные слезами. Шаг. Остановка. Наконец, он скользнул еще раз, и девчонка схватила его. Он рухнул рядом с ней среди раскидистых мертвых ветвей. Дерево качало ветром, но они прочно устроились в развилке ствола. Ули повернулся.

Вовремя! Огромная лобастая кошка стояла на уступе, черный нос шевелился, а длинный пушистый хвост хлестал по бокам. По-прежнему не отрываясь, зверюга смотрела на Ултера желтыми глазами с вертикальными прорезями.

— Горный лев, — со страхом сказала Вилея, дыша в затылок, и Ултер вытащил кинжал.

— Я не боюсь тебя, уходи, — твердо сказал он.

«Во мне живет великий воин».

Львица сделала шаг вперед и Ултер увидел, что она прихрамывает.

— Хромоногая! Не может на снежных коз охотиться, вот и крутится у села, — с ненавистью сказала Вилея.

— Мы не козы! Уходи! — повторил Ултер.

В ответ львица хлестнула хвостом и ступила на дерево. Сосна покачнулась, а Вилейка за спиной ойкнула. Зверь медленно продвигался вперед. Львица не смотрела вниз, не отрывая взгляд от Ули. Он крепче сжал кинжал и обнял ногами ветку, сцепив носки вместе.

Мальчик плавно качнулся из стороны в сторону, проверяя, прочно ли зацепился. Кошка остановилась, поворачивая голову, следя за странными движениями жертвы. Тогда Ули отломал кусок ветки и швырнул в кошку.

— Уходи, — прикрикнул он. Из-за спины вылетела шишка и угодила львице в лоб.

Кошка рассерженно зашипела и пригнула голову ниже. А потом вдруг прыгнула и оказалась прямо перед Ули! Мальчик ткнул в пушистую мягкую лапу, на миг пригвоздив к бревну, и тут же выдернул кинжал, вытянувшись вперед. Перед лицом просвистели длинные острые когти, но Ули уже качнулся в сторону и ткнул острием кинжала в желтый кошачий глаз.

Удар-отскок, — как учил дядька Остах. Скакать не получалось, потому Ули качнулся назад и прижался спиной к Вилее. Кошка раскрыла пасть, оглушительно рявкнула, подобралась… Лапы зверюги вдруг разъехались, она упала на бревно и соскользнула, полетев вниз. Она взмахивала лапами и хвостом, кувыркаясь в воздухе, но вскоре скрылась в пелене облаков внизу.

— Ты… ты… ты… — захлебнулась слезами Вилейка и Ултер вдел кинжал в ножны. Он развернулся к Вилее, крепко обнимая ногами ствол сосны. Девчонка схватила его за плечи и уткнулась лицом в грудь.

— Ну, не плачь, — неловко погладил ее по голове Ули.

Из-за гор выглянуло солнце, ради которого они и пришли сюда. Туго свернутый рулон солнечного света, спрятанный до поры в темноте, вдруг расстелили перед ними и утро сияющей лавиной хлынуло в ущелье. Горы вздохнули, приветствуя новый день.

— Вот это да! — выдохнул Ултер.

— Первый луч… Красиво, правда? — Вилея обняла Ули за пояс, чтобы вдвоем любоваться рассветом и положила голову на плечо.

Снег обрадовался солнечному свету и заискрил, заплясал росчерками огоньков. Начищенным серебряным подносом била в глаза озерная гладь, скованная ледком. Чуть заметные дымки поднимались от домиков горцев вверх, истаивая в голубом небе.