Машина, наверное, была на воздушной подушке, потому что, как только Тамара скомандовала: «Вперед!», она легко взмыла в воздух и понеслась не по дороге, а над дорогой, над розовыми сугробами, прямо сквозь высокий кирпичный забор. Колеса ей были не нужны, она ими даже не касалась земли.

— Это что, какая-то новая модель на воздушной подушке? Ее изобрели за те годы, что я сидела в подвале? — кажется, спросила тогда девушка у водителя. А водитель, и другие мужчины, которые тоже летели в этой машине, расхохотались. Им было так же радостно, как и Тамаре.

Проснувшись, Тамара еще долго лежала в постели, не открывая глаз и пытаясь хотя бы отчасти восстановить в памяти предшествующие события. Но как ни старалась, последним отчетливым воспоминанием оставалось то, как Виталий ей сообщает, что сейчас она отправится к новым хозяевам и вводит в предплечье какой-то наркотик. А дальше…

Позорище!

А дальше «летала», «рассыпалась на мириады частиц», несла полнейшую околесицу.

Ловила кайф, одним словом…

И теперь последствия — отвратительное настроение, пудовая голова и сухость во рту.

Тамара наконец набралась решимости открыть глаза и окинула взглядом помещение, в котором очутилась. И поразилась тому, насколько оно, освещенное лишь маленьким ночником, напоминает комнатушку, в которой когда-то держал ее дядя Игнат. Даже мебель — кровать, письменный стол и шифоньер — расставлены так же, даже дверь и окно расположены в тех же местах, а окно к тому же, как и на Красноселке, изнутри закрыто железными ставнями.

И все-таки это была совершенно другая комната, просто очень похожая, но совершенно другая. С более высоким потолком, с более широким подоконником, с проложенной в другом месте трубой парового отопления

На стуле рядом с кроватью был аккуратно уложен Тамарин спортивный костюм, под стулом стояли ее серенькие кроссовки, из которых выглядывали давно утратившие первоначальную белизну носки.

«Интересно, я сама раздевалась, или кто-то обо мне позаботился? Ни черта я не помню! Проклятый укол!»

Тамара встала с кровати и первым делом отправилась к двери. Ни на что не надеясь, пару раз несильно шарахнулась о нее плечом. Дверь, естественно, оказалась закрытой. Зато стоило щелкнуть расположенным у косяка выключателем, как сразу же вспыхнула люстра. Выворачивать лампочки, как у дядьки Игната, здесь никто и не думал.

Тамара еще раз обвела комнатушку внимательным взглядом в поисках камер слежения. Никаких камер. Или они хорошо замаскированы.

«Боже, какая чушь лезет в голову! — поморщилась девушка. — Ну скажите, кому может понадобиться замаскировывать здесь камеры? Кому интересно, чем я здесь занимаюсь? Если, конечно, я не угодила в какой-нибудь клуб вуайеристов. А на это вроде бы не похоже».

Она поразмышляла, стоит ли надевать спортивный костюм, но, решив, что достаточно трусиков и бюстгальтера, переключила внимание на шифоньер. И была приятно удивлена, обнаружив там несколько комплектов нижнего белья в целлофановых упаковках, новый — даже с не оторванной этикеткой — халат, домашние тапочки с несерьезными голубыми помпончиками, коробку с гигиеническими прокладками и большой полиэтиленовый пакет со всевозможными туалетными принадлежностями. Две полки пенала были заставлены книгами с ширпотребовским чтивом. И все это явно предназначалось для нее. Было приятно сознавать, что к ее появлению здесь подготовились.

На столе, накрытая белой накрахмаленной салфеткой, стояла тарелка с таким количеством холодных закусок, какое Тамара не смогла бы в себя затолкать и за сутки. Рядом литровый пакет ананасового сока и термос с кофе. Одним словом, жаловаться на холодный прием в этом доме пока не приходилось. Впрочем, следовало еще дождаться хозяев и послушать, что они скажут.

«Возможно, что ничего хорошего, — улыбнулась Тамара, выдвигая из-под кровати довольно вместительный ночной горшок, который на этот раз должен был исполнять роль привычного эмалированного ведра. — Новый дом — новые правила. И явный прогресс в клозетных удобствах», — рассмеялась она и налила себе кофе, оказавшийся горячим и крепким.

Скрипнул замок, дверь распахнулась, и в комнату вошли два человека — уже знакомый Василий Сергеевич и непомерно толстый мужчина в таких же, как у Тамары, шлепанцах с голубыми помпончиками, спортивных штанах и футболке с выцветшей надписью « Private Club " MISCHIEVIOUS BUTTOCKS ", PO . Box 15488, Peoria , IL 65007, USA »[10], перевода которой несчастный явно не знал. Тамара не удержалась и громко хихикнула.

Поддержав ее, ухмыльнулся и Василий Сергеевич. Толстяк сохранил полнейшую невозмутимость.

— Он не знает английского, — сразу сообразив, что так развеселило Тамару, объяснил Василий Сергеевич, присаживаясь на стул. — Впрочем, русского тоже. Он глухонемой, по губам не читает, но знаками ему можно объяснить все, что угодно. В определенном смысле идеальный холоп. Его зовут Гоша. С сегодняшнего дня он поступает в твое распоряжение. Будет здесь делать уборку, приносить еду, передавать мне твои пожелания. Кстати, как насчет пожеланий?

— Во-первых, я хотела бы вымыться. Во-вторых, хотела бы знать, какие у меня перспективы на будущее. Вот, пожалуй, и все. На данный момент, — посчитала необходимым добавить Тамара.

— Я рад, что ты так четко очертила круг своих пожеланий. — Василий Сергеевич раздвинул тонкие губы в чуть заметной улыбке. — Впрочем, Моча отрекомендовал мне тебя как очень конкретную девушку. А такие люди мне импонируют. Так что, я думаю, мы поладим. Ты нашла пакет с туалетными принадлежностями?

— Да, спасибо.

— Гоша сейчас покажет тебе, где находится ванная. Но впредь он будет приносить таз и горячую воду сюда. Выходить за пределы комнаты все время, что ты будешь находиться в этой квартире, тебе запрещено.

— И как долго я буду находиться в этой квартире?

— Думаю, месяца два. — В тоне Василия Сергеевича послышалась легкая неуверенность. — Возможно, чуть больше или чуть меньше. Как сложатся обстоятельства.

— Как карты лягут, — вздохнула Тамара и хотела добавить, что жизнь всегда сдает ей одну шелуху, но собеседник не дал договорить.

— Кстати, о картах. Считай, что ты прикупила то, о чем и не мечтала. Я отлично тебя понимаю. Тебе хочется знать все сразу и успокоить себя тем, что будущее сложится для тебя хорошо. Так будь спокойна, Тамара! Я обещаю: всё сложится как нельзя лучше! Но сначала ты окажешь мне одну небольшую услугу. Вот только в чем она будет заключаться, я смогу объяснить только тебе месяца через два. А пока отдыхай, читай книжки и не забивай себе голову надуманными тревогами. Никто без особой нужды тебя беспокоить не станет. Разве что, — он бросил взгляд на часы, — через сорок минут тебе учинят еще один короткий внешний осмотр. Ты к тому времени уже успеешь помыться. — Василий Сергеевич поднялся со стула, — иди в ванную, девочка.