пока мы шли от точки телепорта до этой поляны. Управляемый мною элементаль, состоящий из чистых потоков морозной энергии, в один прыжок достиг все еще смеющегося мага, который в этот самый момент резко разорвал стягивающие его цепи и принял удар волшебного зверя на себя. Атака волка, вопреки всем моим ожиданиям, не принесла магу ни малейшего вреда, а сам морозный элементаль словно растворился в нем, напитывая того силой.

— Ваше поколение так слабо, — опустился он на землю, поднимая руки вверх. Становилось все темнее. — Не составило ни малейшего труда проникнуть в голову той юной ведьме, чтобы вложить в нее этот план. Если я не могу поглотить силу оборотня, то я легко поглощу ее от тебя. Вы не стоите ничего, и ни одна живая ныне душа не в силах меня остановить. Ты думаешь, ритуал только начался? Глупец! Ритуал поглощения начался уже давно, и для его завершения мне нужен был только ты.

Огненный ад разверзся на поляне. Деревья, окружающие ее, загорелись, освещая местность в наступившей полной темноте. Трава и сама земля, казалось, загорелась, прожигая многие метры в глубь.

— Знаешь, в чем проблема твоего поколения? — я стиснул зубы, стараясь справиться с самим собой. Энергия, требующая выхода, начала разрывать меня изнутри. Я чувствовал, как кипела кровь и разрывались мышцы, а сердце билось словно у загнанного жеребца. Контроль был упущен и теперь оставалось всего несколько секунд, чтобы решить, что делать дальше. Я закрыл глаза, стараясь тонким потоком влить всю энергию в щит, окружающий меня и не совершить большую ошибку: не развеять эту энергию в пространстве, которую сразу же поглотит Распутин.

— И в чем же? — усмехнулся маг. Он пока ничего не понял, а за плотным куполом, за которым уже не было ничего видно, разглядеть мои манипуляции он не мог.

Зато я прекрасно видел, как вокруг него появилось фиолетовое свечение, которое усиливалось с каждой секундой. Пожар уже распространился далеко за пределы поляны, приближаясь к деревне. Слух многократно усилился, и я слышал испуганные голоса жителей. Я не знал, что именно делает маг, но прекрасно понимал, что он с каждым биением своего сердца становится сильнее.

Руки дрожали, но я все же сумел аккуратно вытащить кристаллы силы из кармана, в одно мгновение сбрасывая скопившуюся энергию в них. Лина, глядя на меня, схватила заряженный кристалл и, скрывшись под заклинанием теневой завесы, исчезла из моего поля зрения, не говоря ни слова.

— Ты не ответил мне! — под раскатами его голоса дрогнула земля.

Я наклонился, втыкая родовой кинжал в расплавленную от жара и огня землю, направляя оставшуюся силу в нее, которая моментально начала распространяться, охватывая ледяной коркой все, что встречалось на ее пути. Земля и деревья, подожженные этим ненормальным магом, затухали, оставляя после себя только едкий черно-фиолетовый дым. Я старался сделать все максимально аккуратно, используя один кристалл за другим, чтобы вся энергия распространялась и концентрировалась в земле, и не единая ее часть не рассеивалась в пространстве.

— Вы слишком много болтаете, — прозвучал девичий тонкий голосок. Я резко вскочил и накрыл Лину щитом, глядя, как она со спины подкрадывается к Распутину.

В два прыжка я преодолел отделяющее нас расстояние и вонзил магу в грудь кинжал, который все еще находился в моей руке.

Он не защищался. Лина, схватила его за голову обеими руками и закричала, принимая в себе всю магическую энергию мага, делая того беспомощными даже перед незащищённой девчонкой.

Кристалл в кинжале засиял, а от его лезвия начала распространяться ледяная корка, которая сковывала мага, не давая пошевелиться. Глаза Лины сияли фиолетовым светом, а сама она, не переставая кричать от дикой распирающей ее боли, только усилила напор, вытягивая остатки силы из мага, глаза которого приобрели обычный цвет.

Как только ледяная корка достигла рук девушки, она отдернула их и упала на землю без движений. Я, закусив губу, продолжал вливать остатки родовой магии в тело Распутина до тех пор, пока кристалл не потух, а сам маг не превратился в ледяную статую. Я слышал его редкое сердцебиение, значит, это его не убило, а только на время ослабило.

Ноги подкосились, и я рухнул на колени. Но огромным усилием воли мне все же удалось подняться на ноги и подойти к Лине, беря ту на руки. Сердце девушки бешено колотилось в груди, а дыхание было настолько частым, что казалось она бежит марафон. Сама она буквально горела, но была, как минимум, жива.

Достав у нее из кармана малахитовую шкатулку, я ввел последние сохраненные координаты точки входа и активировал телепорт, только тогда понимая, что магические потоки родовой стихии иссякли и я едва чувствовал их слабый ответ, исходящий из груди. Магия крови отзывалась неохотно, но все же второго потока хватило на то, чтобы поднять ледяную статую и буквально закинуть ее в окно телепорта, куда следом прошел и я.

Из последних сил я леветировал мага по лестнице вверх, стараясь успеть. Я слышал, как сердцебиение Распутина ускоряется, а ледяная корка местами начинает ломаться и крошиться.

— Чего вы так долго⁈ — кинулись к нам все находящиеся в напряжении друзья. Я закрыл глаза, падая на колени рядом со входом, аккуратно кладя Лину на пол.

Ледяная фигура с грохотом упала, разбивая всю защитную корку льда, которая окружала мага в это время. Роман среагировал первым. Выхватив у меня из ножен серебряный меч, он одним движением снес пришедшему в себя магу голову, только после этого ринулся к нам, расталкивая девчонок, которые суетились и не знали, как нам помочь.

Голова кружилась, а в глазах мелькали мушки. Тело перестало слушаться, и я упал на пол рядом с Линой, закрывая глаза.

— Тили-тили, трали-вали, злого мага растворяли, по пробиркам разливали. Парам-пам-пам, — услышал я радостный и возбужденный голос Миши, прежде, чем темнота полностью окутала мое сознание.

* * *

Я находился в каком-то тумане, из которого никак не мог выбраться. Сначала было темно, холодно и противно. Вокруг была безжизненная серая пустота, с редко встречающимися очертаниями выгоревшего леса. Липкий туман обволакивал кожу, оставляя после себя ощущения, будто по мне проползли сотни слизней, но по прошествии времени подобные чувства прошли, а я вернулся в подобие реальности, но все же находился за ее гранью. Я вспомнил, что ощущал и видел нечто подобное, когда при помощи фамильяра меня перенесли в кабинет отца Сташковой. Но сейчас я не знал, что следует сделать, чтобы