С третьей стеной артиллеристам пришлось повозиться. Чтобы превратить десятиметровый участок стены в груду щебня, им пришлось сделать восемь залпов. Через два часа вместо стен на полсотни метров в обе стороны от воротных башен образовались проломы с вполне проходимым для пехоты углом наклона осыпей из обломков стен и грунта.

Затем настала очередь воротных башен. Для их полного уничтожения потребовалось 5 — 7 дивизионных залпов. Дольше всего сопротивлялась обстрелу массивная башня Золотых ворот, в свое время послужившая образцом для Золотых ворот Киева и Владимира. Чтобы разбить ее, потребовалось 10 залпов.

Тем временем расчеты трехдюймовок выравнивали верх третьей стены. Одно попадание снаряда выносило кусок заборола метра три длиной, и сносило стоявшую за ним пушку. К тому времени, когда гаубицы уничтожили ворота, стены и башни крепости были очищены от заборолов и артиллерии на версту от проломов. Сложенные из блоков мягкого известняка стены не представляли никакой проблемы для новейших русских пушек. Они разбивали даже гранитные стены кавказских крепостей.

Уничтожив заборолы, полковая артиллерия перешла на шрапнель, разрывавшуюся в воздухе за стенами, очищая прилегающие к стенам участки от живой силы противника.

Саперные роты пошли к рву и без помех принялись засыпать его фашинами и мешками с грунтом. К 3 часам дня рвы перед проломами были полностью засыпаны.

В проломы поочередно начали входить штурмовые отряды. Саперы выложили досками подъемы и помогли артиллеристам перетащить через проломы полковые пушки.

Через город отряды продвигались медленно, методично подавляя массированным ружейным и артиллерийским огнем все очаги сопротивления. Деморализованный противник попыток контратаковать не предпринимал. Ополченцы массами сдавались в плен. К 8 часам вечера весь город был взят. Штурмовые отряды по всему периметру плотно окружили дворец Султана.

Командующий штурмом генерал Радецкий приказал прекратить огонь и направил к воротам дворца парламентера под белым флагом с барабанщиком и горнистом. Назначенный парламентером подполковник Скобелев передал вышедшему из ворот офицеру бостанджи письменные предложения командующего русскими войсками Великого князя Михаила Николаевича.

В случае добровольной сдачи на милость победителя Султану, визирям Дивана, всем придворным чинам и воинам, оказавшимся во дворце, гарантировалось сохранение жизни и личного имущества. Однако, все они становились пленниками.

После согласования Диваном и подписания Султаном и мирного договора на условиях императора Александра, переданных ранее через послаМахмуд-Али-пашу, всем им возвращалась свобода и предоставлялся свободный путь в Анатолию под охраной русских солдат. Боевые действия в этом случае прекращались, войска останавливались на занятых позициях.

В случае отказа Михаил обещал взять дворец штурмом. Войскам будет дан приказ о наступлении в Грецию, в Сирию и в Анатолию. На размышление давался один час.

В тронном зале Топкапы закипели страсти. Часть визирей заявили, что невместно правоверным принимать от неверного такие унизительные условия. Лучше почетная смерть в бою с последующим попаданием в райские сады к гуриям. Фуад-паша и другие здравомыслящие члены Дивана предлагали подписать договор, с тем, чтобы получив свободу и помощь от западных держав, снова начать войну.

Чтобы продемонстрировать серьезность намерений, Михаил приказал заложить в двух местах под стены Топкапы мощные заряды и взорвать их. Когда истекли сорок минут из отпущенного османам часа, заряды взорвали. Взрывы динамита были такими мощными, что обломки стен долетели до тронного зала. Один обломок пробил окно и влетел прямо в тронный зал. К счастью, никого из присутствовавших он не задел. Однако, осколками стекол осыпало многих. После этого дебаты сразу прекратились. Визири единодушно попросили Султана принять предложение русских. Абдул-Азиз тут же подписал письменное согласие на предложение Михаила и направил с ним Махмуд-Али-пашу к русским. Через полчаса русские солдаты вошли в Топкапу и начали занимать все помещения дворца.

Выполняя строгий приказ Михаила, никакого насилия над сдавшимся в плен воинами и мирными жителями русские солдаты не чинили. Да и особых причин для этого не было, поскольку потери были минимальными: 18 убитых и 29 серьезно раненых. Обычного при штурмах озлобления солдат не возникло.

Получив сводные данные о потерях войск от командира корпуса Радецкого, командующий Балканским фронтом даже несколько удивился. Корпус за 10 часов взял штурмом сильную по теперешним меркам крепость, обороняемую 30-тысячным гарнизоном при 600 орудиях, и почти без потерь. Все же,40-летняя разница в техническом оснащении войск дает русским подавляющее неоспоримое превосходство, подумал Михаил. Плюс, конечно, 60-летняя разница в тактике. Теперь во всех армиях мира начнут думать, как нам это удалось. Начнется охота за нашими новинками вооружения. Госох и Готап придется сильно напрячься. Необходимо будет озадачить Госраз вербовкой и переманиваем к нам всех изобретателей, которые будут в западных странах работать по этим направлениям. Теперь нам нужно такие же убедительные победы одержать на море. И не над турками, а над англичанами и французами.

Во дворце в плен было взято 3400 человек, в том числе сам Султан и 28 визирей Дивана. Турецких солдат и офицеров из дворца вывели, оставив там только двор и гарем Султана со слугами. Все здания дворца и переходы между ними плотно окружили караулами. Взятых в плен ополченцев отпустили по домам.

Михаил в окружении чинов своего штаба прошествовал в тронный зал. Обменявшись с Султаном положенными по этикету приветствиями, сразу же предложил Абдул-Азизу подписать составленный в четырех экземплярах договор. Два экземпляра были на русском языке и два на турецком. В качестве санкции за отклонение ультиматума в договор было внесено предоставление независимости Греции. Все занятые русскими войсками земли, в соответствии с договором, отходили к Российской империи: Румыния, Болгария, Македония, Сербия, Черногория, Румелия, Нагорная Армения, равнинные турецкие земли на восточном берегу проливов от Эрегли до Измира, а также черноморские порты Эрегли, Трабзон и Гиресун. После визирования договора всеми визирями и подписания его султаном, Михаил откланялся, заявив, что Султану следует отдохнуть после трудного дня.

Однако, уходя, Михаил заметил, что свободу Султан и его двор получат только после утверждения договора императором Российским Александром. Текст договора он пообещал отправить императору телеграфом. Так что, много времени утверждение не займет.

Через два дня утверждение договора было получено. Султана с придворными переправили через Босфор и сопроводили до города Болу в Анатолии. Михаил пригласил к себе всех иностранных послов и передал им копии договора. А также, предоставил послам право пользоваться его телеграфной линией на Петербург для передачи кратких сообщений свои правительствам. Подробные письменные сообщения в опечатанных пакетах пообещал доставить в Афины для дальнейшей пересылки по почте. Само собой, офицеры Госраз перлюстрировали пакеты и сняли копии со всех сообщений.

51. Сражение при Дарданеллах.

Известие о том, что русские, не обратив внимания на предостережения Англии и Франции, всё-таки, захватили проливы и взяли Стамбул, в полном смысле взбесило правящие круги этих стран. Такого наплевательства на позицию великих держав, каковыми они себя считали, и которыми до того были по факту, простить было никак невозможно.

Хедив Египта Исмаил-паша тут же объявил Египет независимым от Османской империи государством, а себя самого — султаном этого государства. Египетское вспомогательное войско, направленное в Турцию по приказу султана Абдул-Азиза, в это время проходило по землям Сирии. Воспользовавшись этим, Исмаил-паша приказал своим войскам взять под контроль все крупные города Сирии и объявил об отторжении этих земель от Османской империи и присоединении их к Египту.

Королева Виктория и император Наполеон телеграфом направили Александру меморандум о том, что односторонние действия России нарушают все ранее заключенные между великими державами договора и разрушают всю сложившуюся систему международных отношений. Посоветовавшись с братьями по телеграфу, Александр дипломатично ответил, что заключенныйим с султаном Абдул-Азизом договор является двухсторонним, и ни в коей мере не затрагивает интересы третьих стран. Однако, повстречаться и поговорить он не против. Для этого он готов пригласить Викторию и Наполеона в Санкт-Петербург.

Взбешенные замаскированным под дипломатическими фразами издевательством, Париж и Лондон объявили России войну. В ответ Россия объявила войну Англии и Франции. Мир замер в ожидании новой схватки великих держав. Всем было ясно, что Россия попытается взять реванш за позорное поражение десятилетней давности. Но, никто не понимал, как государство, имеющее весьма