Михаил был уверен, что Султан из османского чванства отклонит ультиматум русского Императора, но хотел подстраховаться. Михаилу нужен был штурм города и султанского дворца, чтобы вынудить европейских монархов действовать силовыми, а не дипломатическими методами.

Направляя полк Скобелева сопровождать посольство в Эдирне, он вызвал к себе полкового жандармского офицера поручика Ряжского. Михаил поручил жандарму подобрать пару солдат, владеющих турецким языком и через них ненавязчиво внушить посольским работникам мысль, что русские войска имеют мало патронов к винтовкам и мало пороха для пушек, поскольку истратили запасы при форсировании Дуная, при прорыве через перевалы и в битве при Эдирне. И остальным драгунам внушить мысль, что, если посольские будут у них допытываться о состоянии снабжения боеприпасами, им следует всячески прибедняться и жаловаться на нерасторопность интендантов.

Встретив посла перед воротами Стамбула, Михаил на час задержал Махмуд-Али-пашу для беседы. В разговоре нарочито пугал посла многочисленностью русского войска и мощью русских пушек. Под конец беседы заявил, что дает султану Абдул-Азизу сутки на размышление. Если Султан не согласится на условия русского Императора, то, по истечении суток русские начнут штурм. Тем самым, Михаил намеревался создать у посла впечатление, что он блефует, преувеличивая свои возможности.

Обсуждение послания Императора в Диване было бурным. Великий визирь настаивал на принятии ультиматума русских. Его поддержали некоторые особо осторожные члены Дивана. Однако, когда посол Махмуд-Али-паша огласил свои сведения о недостатке боеприпасов у русских, большинство членов Дивана воспылали боевым духом и потребовали отклонить ультиматум. Министр по иностранным делам Ибрагим-паша добавил масла в огонь, сообщив, что, по его мнению, основанному на беседах с послами великих держав, мощная помощь от англичан и французов придет вскоре. И тогда русские побегут назад к перевалам.

Министр двора Равшан-Абу–паша заявил, что, без сомнения, вскоре верные престолу военачальники приведут войска из Анатолии и выбьют русских с восточного берега Босфора, и тогда блокада Стамбула будет прорвана.

Молчавший до того султан Абдул-Азиз величественно поднялся с дивана, на котором восседал, и заявил: «Да будет так! Мы отклоняем наглые требования русского царя! Аллах акбар!» Все визири Дивана вскочили с мест и воодушевленным хором вскричали «Аллах акбар!»

Михаил лично подготовил план штурма. Войска были разбиты на 30 штурмовых отряда, каждый в составе двух пехотных рот. Каждый отряд будет действовать при поддержке одной полковой пушки, одного пулемета, одногоминомета и 2 ракетных станков.

Три дивизиона по 8 орудий, входящие в гаубичную бригаду, Михаил расположил на трех главных дорогах, входящих в город, в версте от стен. Их задачей было назначено разрушение воротных башен и прилегающих к ним участков стен. Об отсутствии у турок новых пушек было известно.

Рядом с гаубичными дивизионами поставил по два дивизиона полковых пушек — по 16 штук. Полковым артиллеристам командующий поставил задачу перед штурмом снести со стен все заборолы и уничтожить все стоящие на стенах пушки на версту в обе стороны от штурмуемых ворот. А также всадить по снаряду в каждую бойницу башен.

В проделанные артиллерией три пролома войдут один за другим по десять штурмовых отрядов. Затем отряды веером разойдутся по улицам города. Каждому отряду был намечен конкретный маршрут движения на плане города. В каждый отряд были подобраны проводники из жителей пригородов.

В первом эшелоне каждого отряда будет наступать одна из двух рот. Приданная отряду пушка предназначалась для уничтожения стрелков, засевших в домах. Ракетные станки — для подавления шрапнельными снарядами стрелков на верхних этажах и на крышах домов. Минометы — для уничтожения противника за стенами и баррикадами. А пулеметчики должны будут отразить массированные контратаки пехоты, если таковые случатся.

Вторая рота, продвигаясь вслед за первой, будет досматривать дома и уничтожать оказывающих сопротивление турок, брать в плен бросивших оружие, а также забирать все оружие, обнаруженное в домах. В первом эшелоне отряда роты будут идти попеременно.

Если же приданными средствами подавить сопротивление противника не удается, подходить вдоль стен и забрасывать очаги сопротивления гранатами. Если же и в этом случае захватить башню или дом не удается, отряду отходить от башни на сотню шагов и обозначить ее сигнальными ракетами красного огня. По такой упорной цели ударят гаубицы.

Общая директива войскам осталась прежней: всех оказывающих сопротивление уничтожать артиллерией вместе с домами, в которых они засели. В ближний бой, по возможности, не вступать.

Конечной целью наступления всех отрядов будет султанский дворец. Все иностранные посольства было приказано блокировать. Эта задача возлагалась на 12 оставшихся в резерве стрелковых рот. Им было приказано в посольства никого не впускать и никого не выпускать, вплоть до особого распоряжения. Обстреливать посольские здания артиллерией было запрещено. В случае стрельбы по войскам с территории посольств, подавлять стрелков прицельным винтовочным огнем.

Султанский дворецблокировать и начать переговоры, поскольку султана нужно взять живым, как и членов Дивана. Чтобы было, кому подписывать мирный договор. Султан и его визири, почувствовав на своей шкуре силу русского оружия, в дальнейшем будут вести себя смирно.

А в случае гибели султана в Анатолии наверняка начнется смута, в результате которой к власти придет неизвестно кто. Однако, внешние стены султанского дворца — Топкапы, можно будет и разрушить, при необходимости. Для этого была подготовлена специальная команда минеров. Однако, командирам отрядов было приказано без команды штурм дворца не начинать. Михаил собирался сначала предложить Султану почетную сдачу в плен.

Срок ультиматума истекал 30 июля в 11 часов. С утра над русскими позициями во множестве поднялисьаэростаты корректировщиков. Сам Михаилподнялся на шаре выше всех, на 250 метров. Весь город лежал перед ним как на ладони.

За прошедшие дни саперы взорвали все дома посада, стоящие между артиллерийскими позициями и стенами города, так что расчеты имели возможность стрелять прямой наводкой. Пушки стояли открыто, поскольку старинные орудия турок до них добить не могли.

За Босфором на возвышенностях тоже стояли гаубицы и полковые пушки. При необходимости они могли подключиться к обстрелу объектов, расположенных ближе к проливу. Над ними тоже висели аэростаты корректировщиков. В частности, оттуда просматривался и султанский дворец.

Поскольку до 11 часов никакой реакции турок на ультиматум не последовало, Михаил приказал: «Открыть огонь!» Телеграфист быстро отстучал ключом. С фронтового командного пункта взлетела красная ракета. И грянул залп! 24 пятидюймовки и 72 трехдюймовки залпом ударили по стенам. Хотя шар командующего фронтом висел на высоте 250 метров в 500 шагах за артиллерийской позицией, грохот залпа больно ударил по ушам. Корзина ощутимо закачалась.

Снаряды можно было не экономить. За прошедшие дни флот выгрузил в порту Галаты, невдалеке от Стамбула, две тысячи тонн боеприпасов, которые уже были доставлены на позиции артиллерии.

Звук выстрелов бездымным порохом был звонким и хлестким: «Банг!», в отличие от привычного турецким артиллеристам протяжного грохота черного пороха: «Бу-ум!» Попадание снарядов гаубиц в стену, сложенную из блоков известняка произвело эффект, ошеломивший наблюдателей. Стальные 20-килограммовые фугасные снаряды, выпущенные с большой скоростью под основание первой стены, проникали глубоко в стену и в грунт под ней, а взрыв 3 килограммов тротила, которым они были начинены, превращал в щебень несколько кубометров кладки. Так что, залп дивизиона гаубиц сразу вырвал из первой стены два куска метров по 10 длиной по обе стороны от взорванного турками моста через ров. Обломки стены и грунт рухнули в ров.

Через две минуты артиллеристы сделали следующий залп прямо в грунт под обрез края рва. Поскольку противоположный берег рва был на два метра выше ближнего берега, весь этот грунт тоже свалился в ров. Расчеты стреляли редко, чтобы не перегревать стволы орудий.

Разбив первую стену и устроив пологий подъем из рва, гаубичники изменили прицел и сделали пологим склон на следующих десяти метрах с обеих сторон от моста. Так пролом расширили на 50 метров в обе стороны от стены.

Затем, огонь перенесли на вторую стену. Два десятка метров стены тоже рухнули после первого же попадания снарядов. Следующий залп обвалили часть грунта от подножия второй стены. Осыпь из обломков стены и грунта сформировала более — менее пологий подъем на высокий уровень грунта за второй стеной. Затем артиллеристы перенесли огонь на соседние