ни сделать страховку и, падая, сильно ударился затылком о противоположную стену. Он не потерял сознание, просто лежал неподвижно на спине, вдыхая воздух короткими частыми движениями. Настя молчала, не кричала. Виктор скосил глаза и увидел, как второй человек держит её на прицеле. Пистолет был с глушителем. Второй рукой он держал палец у губ: мол, тихо.

Постепенно дыхание нормализовалось. Пришло чёткое осознание происходящего. Скорее всего, их сейчас убьют. Он посмотрел в угол, за вешалку. Там стояла бейсбольная бита — подарок Сиплого на день рождения ещё в юности. До неё не дотянуться, да и что она сейчас даст? Дверь открылась, и зашли ещё двое. Все крепкие, здоровые, спортивного вида быки. Это был полный крах. Виктор взмолился: «Нуо, ты мне сейчас нужен как никогда прежде! Миленький, выручай, или нам пиздец».

Нуо молчал. Никаких знаков, никакого тепла — просто холодный камень. Двое парней подняли его и посадили на диван, один сел рядом, второй, переминаясь с ноги на ногу, наблюдал со стороны. Мовлад взял стул, поставив напротив, сел. Он, не торопясь, разглядывал Виктора, потом с завидным спокойствием достал из кармана маленькую деревянную коробочку, взял оттуда щепотку порошка, посыпал на запястье и резко вдохнул носом. Потом повторил то же самое второй ноздрёй. Закончив со своей процедурой, Мовлад спокойно сказал:

— Я всё про тебя знаю, чувак. Ты думал, что ты самый умный. Но видишь, оказалось, не самый.

Он обернулся на Настю, стоявшую напротив. Один из быков держал её за волосы. Другой, опустив пистолет, стоял рядом и молча спокойно наблюдал за происходящим.

— Давай сразу ускоримся и не будем тратить время, ни моё, ни твоё. Ты всё равно умрёшь, но умрёшь достойно, как джигит. Если, конечно, скажешь, где мои деньги. Или мы сейчас все вместе поедем ко мне, и ты будешь смотреть кино, как твоя девушка, — он кивнул через плечо, — будет доставлять удовольствие моим парням. Итог один — вы оба умрёте. Но если ты проявишь немного смекалки и прямо сейчас отдашь мне мои деньги, то я тебе даю слово: она будет жить. — Он рассмеялся и добавил: — У меня.

Виктор слушал, но мозг отказывался принимать всё это как действительность. Такой сценарий он уже видел в фильмах — может, не в точности так, сюжеты были разные, но сути это не меняло. Здесь же это всё происходило с ним. И это была реальность.

«Нуо, ну пожалуйста. Будь со мной сейчас. Дай мне силы противостоять этим ублюдкам», — взмолился Виктор.

Нуо молчал. Мовлад истолковал молчание Виктора по-своему.

— Ладно, — сказал он, и один из парней достал небольшой свёрток, положил его на компьютерный стол и стал разворачивать. — Не хочешь по-хорошему, поедем к нам в гости.

Виктор увидел несколько одноразовых шприцов и всё понял. Надо было идти ва-банк, потому что если они сейчас вколют ему какую-то дрянь, то всё уже точно пойдёт по их сценарию.

— Хорошо, — наконец сказал он, кивнув на коробку в углу, — забирайте.

Человек, сидящий слева от Виктора, встал, взял коробку, вытряхнул на пол. Посыпались документы, паспорта, деньги. Мовлад посмотрел на Виктора:

— Здесь только мелочь, где остальное?

— Спрятано, надо ехать, — сказал Виктор и добавил: — Слушай, Мовлад, будь мужиком, отпусти девчонку, она здесь ни при чём. Это теперь между мной и тобой. Поступи по понятиям, не беспредель. Твои парни — свидетели. Если ты отпустишь её сейчас, это будет достойный поступок, а если нет… — он замолчал, пытаясь найти нужные слова, потом добавил: — Ну тогда Аллах тебе судья.

На мгновение Виктору даже показалось, что он достучался до этого жёсткого во всех отношениях человека, но это только показалось. Как с акулой поговорил, которая плывёт к тебе, чтобы, сожрать, а ты её уговариваешь, чтобы проплыла мимо.

— Поехали за деньгами, — сказал Мовлад и, кивнув своему напарнику, указал на Настю.

Виктор опомниться не успел, как мужик со скоростью рыси всадил Насте укол в плечо прямо через её нарядное синее платье. Настя тут же обмякла, даже не успев вскрикнуть. Виктор вскочил на ноги, но тут же получил удар в челюсть и опять рухнул на диван.

— Далеко ехать? — спокойно спросил Мовлад.

— Минут пятнадцать, — ответил Виктор, отрешённо смотря на лежащую на полу Настю.

— Тогда бери свою подругу на руки и пошли в машину, — уже дружелюбно сказал Мовлад.

Виктор поднял Настю, такую беспомощную и маленькую. Она, лёгкая как пушинка, опять стала выглядеть как беззащитный ребёнок, которого он подобрал на трассе. Захотелось поцеловать её, может, уже в последний раз. Взял ключи от гаража, бросил взгляд на кухню, на нетронутый ужин, и вышел из квартиры. Мовлад предупредил, что оба получат по пуле, если он учудит что-нибудь ненужное. В подъезде никто не встретился. Вышли на улицу, прямо у подъезда стоял минивэн с открытой дверью. Виктор чуть не упал, когда сзади один из парней подтолкнул его внутрь. Он сидел посередине между двух здоровых быков, Настю держал на руках.

— Куда ехать? — спросил водитель.

Виктор показал направление.

— Чего вы ей вкололи? — спросил он.

— Тебе важно? — засмеялся кто-то спереди. — Фенобарбитал, если тебе это что-то говорит. Выспится хорошо, — и он снова заржал.

Виктор не знал, что это такое, но судя по комментарию, похоже на снотворное или какой-то наркотик. Опять обратился к Нуо — тот молчал. Потом вдруг сообразил: — а при чём тут Нуо? Если главный — Бог, и Он всё создал, включая Нуо, значит, Его и надо просить, а не Нуо. — И он попросил у Бога.

«Бог, я никогда у тебя особо ничего не просил, я вообще понятия не имею, есть ты или нет. Но если есть, дай мне какой-нибудь шанс вытащить из этой блядской ситуации эту девчонку. Она ведь ни в чём, собственно, не виновата. Это я накосячил, меня и накажи как-нибудь. Так-то тоже жить охота, только всё вроде наладилось. Но если нет шанса мне в живых остаться, то пусть хоть Настя не пострадает. А вообще, лучше скажи этому Нуо, пусть не упрямится, а даст мне силы, и я бы сам всё разрулил. — Виктор усмехнулся своей наивности, потом подумал и добавил: — Спасибо, Бог».

И в этот момент Нуо опять прошёл лёгкой дрожью, уже сильнее, чем в прошлый раз, но всё равно, как неживой. Будто батарейки сели.

— Чего улыбаешься? — человек справа больно ткнул Виктора в бок, потом добавил: — Сидит, рот на огород. Крыша, что ли, едет?

Виктор даже не заметил, что, пока говорил с Богом, расплылся в широкой улыбке.