зная содержание ответа Лейбница на этот вопрос, можно не сомневаться в типе этого ответа. Этот тип может быть только пантеистическим. Как все философы-рационалисты, Лейбниц в понимании религии был, в сущности, пантеистом. А для пантеиста, как мы это уже знаем, признание онтологической реальности зла даже и недопустимо. Если «Природа» и есть «Бог», то зло в «Природе» немыслимо, как оно немыслимо в «Боге». Но так как фактическая реальность зла всё же несомненна, то для пантеиста возникает техническая проблема перетолковать сущность зла таким образом, чтобы зло в результате такого перетолкования прекратило бы быть злом, а стало бы каким-то видом добра, лишь количественно, в меньшую сторону, отличаясь от других видов собственно добра. Именно таким образом возникает, например, типичное для пантеистов определение зла, как «недостаток добра».

Такой пантеистический ход мыслей Лейбниц и обнаружил в своей «Теодицее». Прежде всего, он разделил понятие зла на три вида: 1) зло метафизическое, 2) зло физическое, 3) зло моральное. Сделано это для того, чтобы предложить объяснение сущности зла для каждого из этих видов зла поочерёдно.

Зло метафизическое Лейбниц объясняет следующим образом. То, что обычно называется злом в предметно-чувственном мире, на самом деле не есть зло, а есть «ограниченность» вещей этого мира, ибо вещи предметно-чувственного мира сотворены Богом. «Ограниченность», или «несовершенство» вещей есть следствие их «сотворённости». А так как вещи предметно-чувственного мира не могут мыслиться самобытными, а могут мыслиться только как сотворённые Богом, то, понятно само собой, они могут быть только несовершенными, ибо совершенен только Бог.

Это своё объяснение сущности метафизического зла Лейбниц, по-видимому, считал едва ли не важнейшим своим философским положением во всей своей «Теодицее». Но при попытке должным образом понять это объяснение возникают затруднения. Прежде всего, если уж толковать о метафизическом зле, то это может означать только размышление о происхождении зла в сверхъестественном (= метафизическом) мире, или мире духовном. С так понимаемой проблемой христиане хорошо знакомы, ибо вопрос о дьяволе как первоисточнике и символе зла в духовном мире во всех христианских катехизисах ставится, и на него даётся хорошо всем известный ответ. Можно, конечно, указывать на то, что этот христианский ответ на происхождение метафизического зла кого-то не удовлетворяет (например, тех же пантеистов), но уж, во всяком случае, христиане твёрдо выдерживают правильный метод – метафизическое зло они ищут именно в метафизическом мире. Лейбниц же, заявив о начале расследования сущности метафизического зла, принялся расследовать вещи предметно-чувственного мира, констатируя их ограниченность, отождествляемую им с несовершенством, которое, несовершенство, затем отождествляется со злом. Но при чём здесь вещи предметно-чувственного, т. е. физического мира? Речь-то идёт о метафизическом зле, которое и должно отыскиваться в метафизическом мире.

Само теоретизирование, которым Лейбниц излагает свое объяснение сущности и происхождения (метафизического) зла, обильно словесными длиннотами, но сущность этого теоретизирования довольно проста. Сводится это теоретизирование к отождествлению категорий «тварность» вещей физического мира, «ограниченность» их, «несовершенство» их и … «зло» вещей физического мира.

Можно это теоретизирование выразить и иначе, а именно следующим умозаключением. Так как Бог сотворил этот предметно-чувственный мир, то этот мир преисполнен зла, ибо вещи этого мира, именно потому, что они сотворённые, они и несовершенные, а несовершенство это и есть зло.

Напрашивается толкование такого объяснения сущности и происхождения метафизического зла как нелепости, ибо это объяснение сводится к указанию на творение Богом предметно-чувственного мира как на причину зла в этом мире.

Но, на самом деле, Лейбниц имел в виду толковать не несовершенство как зло, а зло как несовершенство. В таком случае оптимистический, свойственный пантеистам, характер объяснения Лейбницем сущности и происхождения (метафизического) зла на словах сохраняется. Но недостатки в таком объяснении по содержанию сохраняются. Основное недоумение предложенное Лейбницем объяснение сущности и происхождения метафизического зла вызывает толкование в этом объяснении категории «творения» как причины «несовершенства» вещей предметно-чувственного мира[174].

Это толкование диаметрально противоположно тому толкованию, которое культивировалось всегда в религиозной традиции. Сущность традиционно-религиозного толкования «творения» состоит в усмотрении Божественного совершенства в предметно-чувственном мире и в различных фрагментах этого мира, вплоть до отдельных вещей этого мира (например, организмов), именно потому, что они сотворены Богом. Лучше всего это традиционно-религиозное толкование категории «творения» выражено в т. н. телеологическом доказательстве бытия Бога. В нём, как известно, констатируется совершенство окружающего человека предметно-чувственного мира и его составных элементов, и из этой констатации делается вывод, что причиной такого совершенства может быть только Бог, который этот мир и сотворил. В этом доказательстве нас, в данном случае, привлекает прежде всего именно констатация в окружающем человека мире признаков совершенства с дальнейшим умозаключением, что такое совершенство не может быть объяснено иначе, как только тем, что оно есть следствие именно Божественного Творения. Лейбниц же, исходя из положения, что мир сотворён Богом, делает вывод, что именно по этой причине, что мир сотворён Богом, этот мир и несовершенен.

Непосредственным основанием для объявления мира несовершенным Лейбниц предлагает положение, что «совершенен только Бог». Подразумевается, видимо, следующее умозаключение. Так как совершенен только Бог, то всё остальное, кроме сущности Бога, а это всё остальное есть сотворённый Богом мир, не может обладать в полной мере тем совершенством, каким обладает сам Бог. Поэтому и можно назвать весь сотворённый Богом мир несовершенным.

Тут следует вспомнить, что этот сотворённый Богом мир сам же Лейбниц в другом месте своих рассуждений уже называл самым лучшим (т. е. самым совершенным) из всех возможных вариантов и обосновывал это своё заключение соответствующими аргументами. И основным из этих аргументов был именно тот, что этот мир потому наилучший, что он сотворён Богом. (См. выше это доказательство в виде условно-разделительного умозаключения.) И что получается? Даже этот, наилучший из всех возможных вариантов, сотворённый Богом мир по качеству своего совершенства уступает совершенству собственно Бога? Можно ли такое утверждение о разнице совершенств Бога и сотворённого Богом мира принять в качестве доказанной истины? Ведь именно в качестве доказанной истины это утверждение Лейбница фигурирует в его дальнейших рассуждениях о сущности и происхождении зла в его «Теодицее»: так как совершенство Бога превосходит совершенство сотворённого Им же мира, то этот сотворённый мир следует признать несовершенным и т. д.

Так вот, это утверждение Лейбница признать именно доказанным невозможно. Оно сформулировано (да и сформулировано-то не чётко, в виде некоего намека, о смысле которого, якобы, должен каждый сам догадаться), но не доказано, да и доказанным в принципе быть не может. Ведь, чтобы быть доказанным, это утверждение Лейбница о превосходстве совершенства Бога над совершенством Его же творения, мира, должно быть логически неизбежным выводом из сравнения этих совершенств. Но