Все же выкладывает. Смотрит прямо в глаза Джесс.

– Ты будешь любить, – тихо говорит гадалка. – Ты будешь так любить, девочка, как никто другой. Но твоя любовь – она тебя…

Карты падают из рук гадалки. Ее черные глаза широко открываются.

Она все понимает.

– …погубит. Слышишь, девочка? Беги от него! Беги! Беги! Только это спасет!

Ее начинает трясти.

Но Джесс в ужасе выбегает из шатра.

– Он близко! – кричит гадалка ей вслед. – Убегай!

Джесс пулей несется прочь и врезается в светловолосого мальчика.

Он вежливо помогает ей встать. Она торопливо благодарит его.

Их глаза встречаются.

Они вдруг улыбаются друг другу – одновременно.

И расходятся в разные стороны.

Не оборачиваясь.

Доктор Синглтон купил билеты на представление и вручил их Джесс. С каждого из бумажных прямоугольников на нее смотрел печальный лунный клоун.

В какой-то момент Джесс показалось, что он покачал головой. Но это была всего лишь игра теней и света.

– Пусть хранятся у вас, – сказал с улыбкой доктор Синглтон, мимолетом касаясь кончиков пальцев девушки. – Думаю, шоу понравится вам. И отвлечет от ненужных мыслей.

– А от страшных? – спросила она, со сдвинутыми глазами глядя на лунного клоуна.

Он больше не шевелился. Застыл в своей нежной готической грусти.

– И от страшных. Или, – прищурился доктор Синглтон, но вышло это по-доброму, – вы боитесь клоунов?

– Клоунов? – Джесс пожала плечами. – Пожалуй, нет. Я боюсь пугал.

– Тех, которые отпугивают ворон на поле? – весело уточнил доктор Синглтон.

– И снеговиков, – добавила Джесс, глядя на мужчину в костюме снеговика, который раздавал флаерсы в кофе-мороженое.

Доктор Синглтон хотел развить тему, но Джесс вновь замкнулась.

До шоу оставалось еще около получаса. И доктор Синглтон предложил походить немного между павильонами.

Джесс согласилась.

Постепенно ее захватывала эта особая атмосфера вокруг шапито, чем-то напоминающая рождественскую.

Здесь реальность соединялась со сказкой. Границы между действительностью и зазеркальем размывались. Среди людей в повседневной одежде встречались клоуны, мимы и персонажи комедии дель арте. Всюду раздавались веселые голоса и смех. Зазывно играл цирковой марш. В такт барабанам бились на ветру транспаранты.

«Спешите! Спешите! Спешите!»

И люди спешили. Люди ждали начала представления. Люди сливались в единый организм.

Однако было в этой атмосфере и что-то опасное. Как знать, где произойдет слом между реальностью и злой сказкой. И что будет, если попадешь туда.

Кто-то продолжал настойчиво прожигать в Джесс дыру.

Она пыталась затеряться в толпе и тянула доктора Синглтона то в одну сторону, то в другую. И он покорно следовал за ней, не понимая, что происходит.

В какой-то момент Джесс столкнулась с еще одним снеговиком, держащим в руках флаерсы.

Она отчего-то испугалась, споткнулась и полетела вперед – прямо на человека в костюме снеговика. Но тот умудрился подхватить ее и поставить на ноги.

Возможно, ей показалось, что его глаза сверкнули лиловым огнем.

– Вы в порядке? – поспешил к Джесс доктор Синглтон, держа в руках сладкую вату.

Однако после этого ощущение того, что ее преследует чей-то взгляд, пропал.

И Джесс смогла выдохнуть. На самом деле она уже жалела, что согласилась сюда прийти. Лучше бы поехала домой.

Но уходить она не стала – посчитала, что это будет не слишком красиво.

Они с доктором Синглтоном побывали в хрустальном лабиринте и в тире, но Джесс наотрез отказалась идти в лабиринт ужасов, откуда люди выбегали испуганные и растерянные – «Лунный цирк» не зря считался одним из лучших.

Около лавки с сувенирами и безделушками их даже приняли за пару, что Джесс невероятно смутило, а Ричарда насмешило.

На нее вновь смотрели.

Между лопатками то горело огнем, то становилось холодно, будто по коже водили льдом.

– Все в порядке? – спросил доктор Синглтон, видя, что Джесс в который раз резко оборачивается.

– Да, – соврала она.

Ее взгляд вдруг упал на небольшой шатер, стоящий чуть поодаль от остальных павильонов. Почему-то очереди к нему не было.

– Я хочу к предсказательнице Хельге, – сказала Джесс, прочитав вывеску.

А вдруг та… действительно обладает каким-то даром?

Вдруг подскажет, что происходит?

Поможет?

Глупости. Магией не оправдать отклонения в психике.

Однако Джесс буквально тянуло к шатру.

Доктор Синглтон смотрел на нее удивленно – так, будто Джесс не должна была его видеть.

– Давайте сделаем так, Джессика, – решил он. – Я отлучусь ненадолго. Мне нужно позвонить. А вы пока побудете в шатре у этой самой предсказательницы. Только, прошу, дождитесь меня. Договорились?

– Договорились, – кивнула Джесс, отгоняя прочь детское воспоминание.

Доктор Синглтон как-то странно взглянул на нее и ушел, а она с болезненным любопытством в груди зашла в шатер, открывая штору за шторой.

Ее встретила спокойная музыка и слабый аромат роз.

Изнури шатер был задрапирован коралловыми и алыми тканями. Горели подсвечники в форме фонарей. Свешивались связки сухих растений.

Совсем ничего общего с тем, что она помнила из детства, – разве что хрустальный шар на круглом столе, внутри которого проскакивали синие и голубые молнии и искры.

И прорицательница больше похожа на современную фею: длинное белое платье в греческом стиле, украшение в виде оливковой ветви на собранных белокурых локонах.

Или на греческую богиню.

Хельга с тонкой улыбкой взглянула на Джесс и пригласила на стул напротив.

– Приветствую. Не думала, что ко мне кто-то зайдет. Что ты хотела узнать, девочка? – спросила она.

– Я хочу узнать свое будущее. И найти одного человека, – нервно облизнув губы, сказала Джесс. – Он пропал.

Прорицательница Хельга благосклонно кивнула.

– Думаю, я могу тебе помочь. Дай мне свою руку, – сказала она.

Ее пальцы коснулись запястья Джесс. Ресницы сомкнулись.

Несколько минут Хельга молчала. Слушала. Видела. Чувствовала.