Теперь представители Антанты потребовали от всех сторон в Курляндии объединить усилия в борьбе против большевизма.

Части ландвера под командованием Александра были отправлены на «антибольшевистский фронт» в район Крейцбурга. Генерал Гольц по настоянию союзников был вынужден уехать в Германию.

Латышские подразделения полковника Яниса Балодиса, ранее вместе с ландвером бравшие Ригу, и подразделения Йоргиса Земитанса, пришедшие с эстонцами, в июле были реорганизованы и объединены в так называемую Латвийскую национальную армию. Поскольку между Земитансом и Балодисом существовало неприкрытое соперничество, правительство Ульманиса не рискнуло назначить одного из них главнокомандующим армией. Этот пост получил бывший царский офицер генерал-майор Давидс Симансанс – фигура явно компромиссная. Он только в начале июня поступил на службу латвийскому правительству. Земитанс был назначен начальником Рижского гарнизона, а Балодис – командующим так называемым Восточным фронтом в Латгалии.

Всего к 1 июля 1919 г. в латвийской армии имелось около 25тысяч человек, включая ландвер и мобилизованных.

Германские войска начали покидать Курляндию, причем демобилизованным солдатам германское правительство вместе с отпускными билетами выдавало заграничные паспорта сроком на полтора года. Вспомним, что в 1919 г. в Германии имели место политические беспорядки, зачастую переходившие в боевые действия, голод и разруху. Так что многие германские солдаты и офицеры предпочитали остаться в Латвии, поверив Ульманису, что им будут выданы наделы земли. В балтийский ландвер им теперь путь был заказан, и многие немцы вступили в русские белые части, в том числе в корпус графа Келлера. Замечу, что в Курляндию ехали демобилизованные солдаты даже из Германии. Только в июле 1919 г. туда прибыло не менее 20 тысяч солдат. К этому времени у Курляндии находилось 6 тысяч русских белогвардейцев.

Не успел Гольц уехать из Митавы, как там среди немецких солдат начались крупные беспорядки. В ночь с 23 на 24 августа взбунтовавшиеся солдаты разоружили весь латышский гарнизон, сорвали с латышских казенных зданий латышские национальные флаги, арестовали латышских чиновников и латышского коменданта и разгромили здание латышской комендатуры. Германские солдаты попытались разгромить и местный банк, но их офицеры воспрепятствовали этому. Солдаты потребовали от своих командиров вести их на Ригу, чтобы потребовать у латышского правительства обещанную им землю.

Военный министр Германии Густав Носке, узнав о беспорядках, потребовал, чтобы Гольц, только что прибывший в Берлин, возвращался обратно в Митаву и навел там порядок. Через два дня генерал был уже в Митаве и сразу же распорядился арестовать зачинщиков, усилил патрули и потребовал от латышского правительства вывести из Митавы латышский гарнизон, чтобы не раздражать понапрасну немецких солдат.

Черный рыцарь знал, что у Антанты нет сухопутных сил в Прибалтике и союзники не рискнут их туда вводить. Мало того, летом—осенью 1919 г. в связи со сменой британского кабинета и волнениями среди рабочих начался вывод английских войск с территории бывшей Российской империи – Мурманска, Архангельска, Кавказа, Прикаспия и т. д. Но с другой стороны, Франция постоянно угрожала вводом своих войск в Центральную Германию, если немецкие войска не покинут Прибалтику.

В сложившейся ситуации оптимальным вариантом было бы превращение германских войск в русские белогвардейские части. Но таковым нужен был и командующий. Подчиняться Деникину, находившемуся в двух тысячах километров от Митавы, Гольц не желал. Нужен был свой ручной вождь. И им стал полковник Павел Рафаилович Бермонт, «большой друг Германии», как его именовал Черный рыцарь. Нашему читателю эта видная фигура Гражданской войны практически неизвестна, поэтому о нем стоит рассказать подробнее.

Жил-был в Тифлисе еврей-ювелир Рафаил Берман. И говорят, жил не хуже других, но, увы, его сын Пейсах не захотел пойти по стопам отца. Впрочем, такая ситуация была у многих евреев-ювелиров. Вспомним хотя бы, как огорчили сыновья главного нижегородского ювелира Мойшу Свердлова. Наш же юный Рафаилович увлекся музыкой. В 1901 г. его призвали в армию и зачислили капельмейстером в 1-й Аргунский казачий хор. Однако хорошего музыканта из Пейсаха не получилось, и он выбирает военную карьеру. Он отличился в Русско-японской войне, получил «Георгия» и первый офицерский чин. Где-то около 1905 г. он крестился и стал Павлом Бермонтом (Бермондтом). Как видим, небольшое удлинение, и фамилия звучит как немецкая. Но этого нашему Рафаиловичу показалось мало, и он каким-то способом был усыновлен князем Михаилом Аваловым. Замечу, что в отличие от тех же Рюриковичей в Кахетии числились десятки князей, иной раз не имевших и пары слуг. Среди таковых был и Авалов. Итак, теперь наш Рафаилович на службе был Бермонтом, а при необходимости в иных местах представлялся князем Павлом Михайловичем Аваловым.

При «проклятом царизме» военная карьера Рафаиловича не удалась, и он к февралю 1917 г. дослужился лишь до ротмистра. Первые два года после падения монархии судьба носила нашего героя то в Киев, то в Питер, и вот наконец в Митаве всплыл полковник Бермонт.

Тут по указанию Гольца наш герой собирает большую рать. Правительства стран Антанты, по существу, не возражали против перехода немецких войск в части Бермонта. По признанию руководителя британской военной миссии в Берлине генерал-майора Малкольма, «постольку, поскольку полковник Бермонт предполагает использовать свои войска против большевиков, он может оказать нам услугу». Переходу немецких солдат в войско Бермонта способствовало и обещанное высокое жалованье (солдатам 11 марок в день, офицерам – до 40 марок), и возможность безнаказанно грабить местное население. Недаром английская газета «Морнинг пост» писала, что немецкие солдаты в Прибалтике «в первую очередь заняты воровством и грабежом, а военная служба у них на втором месте».

26 августа 1919 г. в Риге под контролем представителей Антанты состоялось совещание «прибалтийских воевод», на котором было решено наголову разгромить «проклятых большевиков». Принятый на совещании Протокол решения об общем наступлении небезынтересен с точки зрения истории «освободительных войн» Эстонии и Литвы, и посему его стоит привести полностью.

«Протокол решения об общем наступлении, выработанном на совещании, обсуждавшем 26 августа 1919 г. политическое положение и вопрос о взаимном соглашении

Заверил И.Г. Марч, бригадный генерал.

Рига, 26 августа 1919 г.»[154]

На этом заседании британский генерал Марч сказал полковнику Бермонту, что ему предоставляется полная свобода вербовки и для дальнейшего снабжения войск Бермонта всем необходимым из Германии препятствий не будет, что Антанта сделала германскому правительству представление о возобновлении прекратившейся было в германских лагерях вербовки русских военнопленных.