С октября Антанта прервала морские коммуникации с Германией. Германские коммерческие пароходы, шедшие в Ревель, Либаву и Ригу, были задержаны в Балтийском море британской эскадрой и отправлены в Копенгаген. Несколько германских торговых кораблей были арестованы англичанами в Либавском и Ревельском портах.

Между тем всю ночь на 10 октября и весь последующий день через Двину шла артиллерийская дуэль, и лишь поздно вечером аваловская артиллерия прекратила обстрел Риги.

Днем 14 октября в штаб казачьего полка в Усть-Двинске[169]заявился британский офицер с командой и от имени командира эскадры предъявил ультиматум с требованием к 12 часам дня 15 октября очистить крепость Усть-Двинск. В случае же неподчинения приказу британская эскадра, стоявшая в Риге, откроет огонь по крепости и предместью Больдераа. А тем временем крупные силы латышской армии приступили к обложению с суши Усть-Двинска и предместья Больдераа.

На следующий день, 15 октября, спустя четыре часа после истечения срока ультиматума, британо-французская эскадра открыла ураганный огонь по Усть-Двинску, предместью Больдераа и всем укреплениям. В состав британского отряда под командованием британского адмирала Вальтера Ковэна входили три крейсера – «Дракон» («Dragon»), «Даная» и «Клеопатра» – и четыре больших эсминца, а в состав французского отряда – четыре эсминца. Всего на борту кораблей находилось двенадцать 152-мм и тридцать две 102-мм пушки, не считая многочисленных орудий калибра 76, 65 и 40 мм.

Очевидец писал: «Огонь эскадры в полном смысле слова был уничтожающий. Вся местность буквально кипела от разрыва снарядов. Как велики были потери несчастной армии, можно судить по тому, что английская эскадра состояла из четырех крейсеров новейшего типа, одного крейсера-истребителя типа „F—85“, двух канонерок и двух эскадренных миноносцев, не считая четырех французских миноносцев, только что прибывших из Либавы. О губительной силе огня свидетельствовала и сводка Западной армии, сообщавшая, что в течение 50 минут по одной только крепости Усть-Двинск было выпущено свыше ста тяжелых снарядов, вырывавших в земле воронки диаметром от 2 до 3 саженей. Действие огня было ошеломляющее. Бермондтовские батареи были буквально сметены. Сразу же после обстрела латышские войска стремительно бросились занимать крепость и Больдераа. Часть латышских войск вошла в крепость с суши, часть высадилась с заранее оборудованных пароходов и барж, ожидавших конца обстрела в Двине. Пленных и раненых латыши не брали и беспощадно приканчивали на месте, согласно приказу: „Пленных не брать!“ Каким-то чудом уцелели только 350 русских солдат, которых латыши пощадили и взяли в плен».[170]

Рижский историк Ю.Ю. Мелконов сообщил автору, что огнем кораблей Антанты был полностью разрушен целый квартал жилых домов в Задвинье.

В ответ на бомбардировку Усть-Двинска союзной эскадрой артиллерия аваловцев вновь открыла огонь по Риге и предместью Торенсберг. На сей раз применялись, помимо фугасных, и химические снаряды удушающего действия. От применения газов в городских больницах скончались 28 человек.

Корабли союзников, в свою очередь, бомбардировали занимаемые аваловцами предместья Риги Торенсберг и Гагенсберг. Русско-германская артиллерия отвечала. Общие повреждения кораблей союзников англичане до сих пор не сообщили, известно лишь, что 17 октября крейсер «Дракон» получил попадание снаряда, убившего 9 и ранившего 4 моряков.

В конце концов Бермонт решил вывести свои части из зоны обстрела корабельной артиллерии. Левое крыло русско-германской армии было отведено на хорошо оборудованные Олайские позиции.

Следует заметить, что и артиллерия Западной армии нанесла серьезные повреждения судам Антанты. Об этом красноречиво свидетельствуют многочисленные могилы британских и французских моряков в Риге. Теперь «незалежные» власти чуть ли не ежегодно устраивают торжества у этих могил с приглашением представителей флотов Англии и Франции. Однако население Риги понятия не имеет, кто стрелял в антантовцев и в кого они стреляли. Британский адмирал, приехавший в честь очередного поминовения убитых, сделал доклад о событиях октября 1919 г. для узкого круга латышских политиков. Историк Ю.Ю. Мелконов попытался получить в британском посольстве стенограмму выступления адмирала, но ему отказали без указания мотива.

После отхода аваловцев от Риги серьезных боев не было. Русско-германская Западная армия медленно продвигалась в Курземе. 22 октября она захватила Сяды (Салдус), 30 октября – Тальсен (Талси) и Цабельн (Сабиле), 9 ноября – Гольдинген (Кулдигу).

4 и 14 ноября части майора Плеве предприняли атаки в районе Либавы, но были отброшены огнем орудий с британских кораблей.

Тем временем латвийские власти объявили тотальную мобилизацию под антигерманским лозунгом: «Вновь идет Черный рыцарь! К оружию! На последний бой!» Эти призывы печатались в газетах, в расклеенных по городу листовках и сообщениях государственных учреждений. В армию призывались лица 1884–1900 гг. рождения. 22 октября стали создаваться роты добровольцев, в которые могли вступать мужчины старше 35 лет. Остальные жители Риги мужского пола в возрасте от 18 до 60 лет (за исключением пасторов, врачей и больных) обязаны были, согласно правительственному распоряжению от 4 ноября, вступать в отряды обороны.

Компартия Литвы в тот момент считала, что пришли в столкновение две контрреволюционные, одинаково враждебные трудовому народу силы, и призвала трудящихся бойкотировать объявленную Временным правительством мобилизацию, не распылять своих сил и всегда быть готовыми взяться за оружие по призыву коммунистов. Подобная тактика не учитывала эмоции латышей и привела к оттоку сочувствующих компартии.

В результате тотальной мобилизации латышская армия увеличилась на 8 тысяч штыков. В октябре 1919 г. англичане и французы поставили Ульманису 22 пушки, 124 пулемета, 18 600 винтовок, 30тысяч снарядов, 10 миллионов патронов, а также обувь и провиант.

Начались массовые аресты всех сочувствующих Германии. Ниедра, Ванкин и еще 168 политических и общественных деятелей были объявлены государственными преступниками, а их недвижимость секвестрирована.

Сразу после начала наступления аваловцев на Ригу Ульманис послал своих эмиссаров в Варшаву за помощью. Пилсудский обещал помочь, но взамен потребовал Либавский порт и Латгалию. В итоге стороны не сошлись в цене, и Польша сохранила нейтралитет в Курляндской оперетте.

А тем временем артиллерийская дуэль через Двину продолжалась. Аваловцы бессистемно обстреливали кварталы Риги, чередуя фугасные снаряды с химическими. «Один снаряд, разорвавшись в квартире датского консула Нильсена, разрушил всю обстановку и убил жену консула. Сам консул, отравленный газами, был отправлен в больницу. 29 октября в 3 часа дня снаряд попал в городскую столовую, переполненную посетителями. К счастью, снаряд, пробив толстую стену, не разорвался, но осколками кирпичей было ранено восемь человек.